Юрий Корчевский - Подрывник
Саша подхватил пулемёт, забросил его на плечо и быстрым шагом направился к хутору. По дороге петлял, метров сто прошёл по встреченному им ручью. Теперь даже с собаками они вряд ли смогут взять след. К тому же немцы будут думать, что огонь у них в тылу открыл кто-то из партизан, совершив обходной манёвр. Но своим он сегодня помог. Немцам сложно будет наступать, ожидая удара в спину.
Вернувшись на хутор, Саша не пошёл в избу, а сразу направился в сарай. Он разобрал, тщательно вычистил и смазал пулемёт. Машинка хорошая, удобная — надо беречь. После интенсивной стрельбы ухода требует. Немецкое оружие сложнее нашего, грязи не любит и безотказно работает только при регулярном уходе.
— Ты чего такой довольный? — спросила Олеся, когда он зашёл в избу.
— День удачный.
— Он был бы удачным, если бы ты принёс мешок муки или узелок соли, спичек на худой конец. Дома скоро есть нечего будет, — огорошила его Олеся.
Саша и в самом деле не задумывался над кормёжкой, а стоило бы. Девушка ставила на стол картошку, сало, соленые огурцы, квашеную капусту и суп. Он ел и не задавался вопросом — откуда? Понятно, что картошка урожая прошлого года, соленья тоже заготовлены прошедшим летом. У него же все мысли были только о войне. Однако он не в армии, не на готовом вещевом и продовольственном снабжении.
Саша мысленно укорил себя. Ведь сейчас он мужчина в доме и добычу пропитания должен взять на себя. Иначе получается — примак, пришёл на всё готовое. Ест чужое, спит с хозяйкой и в ус не дует. Нехорошо получается.
От расстройства он даже крякнул.
— Ты чего не ешь, бульба стынет, — вернула его к действительности Олеся.
— Прости, задумался. А чего нам в дом надо?
— Да считай, всё. Соль на исходе, тяну понемногу. Пока соленья выручают. А кончатся? Огород копать пора, бульбу сажать. Раньше отец лошадь с плугом брал, а теперь вручную придётся. Муки две пригоршни осталось.
Саша сидел огорошенный, щёки его пылали. Действительно, примак. Жрал и не спрашивал — а есть ли запасы? И сейчас Олеся его не укоряла, а просто ставила перед фактом. Но он-то хорош! Когда командиром партизанского отряда был, позаботился о бане, чтобы бойцы не обовшивели, о соли. А о жене своей гражданской и о себе не подумал.
— Когда огород копать будем?
— Хоть завтра.
— А картошка на посадку есть?
— У меня отец предусмотрительный, оставил запас.
Три дня с утра до вечера Саша копал огород. Благо земля мягкая как пух — супесчаник. На такой земле бульба хорошо рожает.
Потом день ушёл на посадку — это они уже вдвоём делали. Разметили бечёвкой рядки, Саша лопатой поднимал землю, а Олеся бросала в лунку картошку.
Умаялся за эти дни Саша сильно. Вечером падал в постель как подкошенный. Утром ныли почти все мышцы, особенно рук и ног. Однако же картошку посадили. Будет урожай, следующую зиму с голоду не помрём.
Вечером в постели Олеся поцеловала Сашу.
— Молодец, хозяин. Я уж думала — одной картошку сажать придётся. Тяжело!
— Одной тяжело, — согласился Саша. — Ты знаешь, завертелся я как-то, о пропитании и запасах не подумал. Могла бы сама напомнить.
— Отец всё сам делал, без напоминаний.
— Я городской житель, и о картошке забыл.
Саше стало стыдно. Не она, женщина, должна подсказывать ему, а он сам, без подсказок и напоминаний о простых, в общем-то, вещах, должен был думать.
Отец Олеси был человеком рачительным, домовитым — это было видно по порядку в хозяйстве, по запасам. Такого же поведения Олеся ждала и от него. А он? Только дровами сам обеспечил, а бульбу после напоминания посадил. Ай-яй-яй, нехорошо. Но он постарается исправиться, и впредь не только о боевых действиях думать, но и о пропитании тоже. Собственно, одно не исключает другого.
Но где он может раздобыть муку, соль? Только у немцев на складах или автоколоннах. Потому, хочешь не хочешь, придётся напасть на склад. Втихую украсть не получится, немцы продовольственные склады берегли не меньше, чем артиллерийские или другие. Конечно, продукты ещё в столовых бывают. Забрался же он в такую ещё по осени, когда к Олесе шёл после разгрома партизанского отряда.
После некоторых раздумий он решил, что это лучший вариант, наиболее лёгкий и наименее опасный. Только столовые эти при гарнизонах немецких, в сёлах и городах. А где гарнизон, там патрули и часовые. У него же транспорта нет — даже велосипеда вшивенького. Обворует он склад при столовой, а много ли на плечах унесёшь? Мешок муки или чего другого. Вот и получается, что из-за мешка муки или соли надо жизнью рисковать. «Нет, так не пойдёт! Надо обзаводиться транспортом», — решил Саша.
Только легко сказать. Мотоцикл в магазине не купишь — только у немцев силой можно забрать. Они ведь пешими не ходят — если только в городах. Все передвижения солдат — на грузовиках, офицеров — на легковых машинах. Мелкие же подразделения, вроде разведчиков или связистов, использовали мотоциклы. Один раз, правда, видел Саша своими глазами пехотную роту немцев на велосипедах. Довольно необычно, учитывая, что наши солдаты передвигались больше пешком. На дальние расстояния — поездом, в теплушках. А уж дальше — на своих двоих. Большая часть артиллерии — на конной тяге, только орудия большой мощности тянули гусеничные трактора, вроде «Сталинца». Вот и получалось, что немецкая армия мобильнее. Положение исправилось только в 1943–1944 годах, когда американцы поставили в Советский Союз достаточное количество «студебеккеров», «доджей» и «виллисов».
После некоторых раздумий Саша решился ограбить или обворовать — уж как получится — столовую. Охрана там пустяковая: один часовой, да и то не всегда, иногда он один на два близлежащих объекта. К тому же столовые у немцев часто располагались на территории подразделения и охраны не имели вовсе. Однако и подобраться к ним было сложно.
Относительно недалеко, километрах в пятнадцати, располагалась одна небольшая воинская часть, скорее — подразделение. Судя по машинам — связисты. Видел их Саша, когда на лыжах зимой район обследовал. Грузовики имели крытые кузова, на которых были видны антенны. Хоть взвод там, хоть рота, а всё равно кормить их должны — хотя бы полевая кухня на колёсах. Вот туда Саша и направился. Из оружия взял с собой только пистолет за поясом и нож, поскольку воевать всерьёз он не собирался. С пулемётом больно-то не походишь, тяжёлая машинка, хоть и называется ручным.
Шёл он быстро — дорога известная была.
Расположился на опушке леса, взобравшись на дерево. С высоты всё село было как на ладони. И машины крытые на месте стоят, телескопические антенны подняты. Стало быть, работает узел связи.
У Саши сразу мысль мелькнула — разгромить! Узел связи — всегда лакомый кусок для любого диверсанта. Оставить врага без связи — значит, оставить его на время слепым и глухим, нарушить взаимодействие между воинскими частями. Только у него сейчас задача другая, да и гранат или взрывчатки вовсе нет. Тут даже пулемётом задачу не решить.
Полевая кухня у немцев была, обнаружил её Саша. Недалеко от окраины, буквально рядом с четвёртым от околицы домом. Под навесом стояли две полевые кухни. Он их и засёк-то по дымам. И всё своё внимание переключил на неё.
Часть двора, где располагались полевые кухни, загораживали дворовые постройки, но тем не менее Саша разглядел двух поваров. Сами кухни топил дровами явно местный житель, мобилизованный немцами в помощь.
К часу дня к кухне потянулись солдаты. Вероятно, во дворе стояли столы, потому что солдаты задержались возле кухонь на полчаса. Когда они ушли, пришла другая партия. «Ага, сменами обедать ходят, чтобы штабы без связи не остались», — догадался Саша.
К кухне подъехал грузовик. Из крытого брезентом кузова сгрузили несколько мешков — на кухню явно привезли припасы. Грузовик развернулся и выехал из села.
«Хм, занятно. Вполне возможно, что грузовичок развозит продовольствие со склада вот по таким полевым кухням. Зачем нападать на склад или кухню в селе, если можно проследить, откуда и куда едет грузовик, и прихватить его по дороге?» — подумал Саша. Если удастся осуществить задуманное, одновременно появится и транспорт и провизия. Только рядом с селом стрельбу учинять нельзя, немцы сразу всполошатся, могут на своих машинах прийти на помощь. Чёрт, он же не заметил, откуда появился у кухни грузовик, по какой дороге он приехал в село. Видно, придётся посетить село ещё не один раз.
Он спустился с дерева, размял затёкшие ноги, поприседав и помассировав мышцы.
Дома, на хуторе, уже поев, он начал обдумывать — как остановить грузовик на дороге. Можно переодеться немцем и поднять руку — но где взять форму? А может, перегородить дорогу деревом, спилив его? Водитель и сопровождающий насторожатся. Немцы вообще в одиночку в кабине не ездили, если только не следовали автоколонной. Правда, был ещё вариант — проколоть колесо. Спустившаяся покрышка водителя не насторожит, дело вполне обычное. Только чем и как его проколоть? Хотя бы пару толстых гвоздей надо.
