Сергей Антонов - Метро 2033: Темные туннели

Так ему, гаду! Толя придавил тварь ногой… Видят бог и Петр Алексеич Кропоткин, за последние несколько дней Анатолий не знавал большей радости. Простите уж, Петр Алексеич, за первобытность, но в наше тяжелое время не до свободы, не до равенства, не до братства, не до анархо-коммунизма. У нас тут другая идеология, простая, как палка-копалка, как бронзовый топор: побеждает сильнейший. Вот и вся идеология, Петр Алексеич.

Мы не деградируем. Мы просто это… Назад, к природе. К истокам.

Черви скоро были забыты — впечатлений хватало и без них.

Анатолий и Краб обследовали все встречавшиеся на пути подсобки. Находили в них множество инструментов и приспособлений, когда-то облегчавших жизнь работникам Метрополитена.

— Слышь, Том. — Краб с недоверием во взгляде оглянулся на Толю. — Это как во сне, а? Бывает же так, знаешь, приснится: типа ты нашел клад! Целый арсенал, десятки цинков с патронами… Сидишь, перебираешь в руках, а потом думаешь во сне: а вдруг это сон? Надо проверить! Наберешь патронов кучу в руки и говоришь себе: ну, я просыпаюсь! И просыпаешься — только во сне. Патроны, ясное дело, у тебя в руках. Радуешься, как идиот. А потом на самом деле просыпаешься — башка болит, руки пустые… Тебе снятся сны, Том?

— Снятся. — Толя сухо кивнул, вспоминая свое последнее видение.

Анатолий с удовольствием бы променял груды приборов и инструментов на пару потрепанных ботинок — его собственные совсем развалились, и пришлось их сбросить. Однако ни спецодежды, ни обуви в подсобках не было.

Это наводило на мысль о том, что кто-то из жителей Метро уже побывал в таинственном туннеле. Все наиболее ценное было унесено аккуратно и незаметно. Анатолий пытался отыскать на бетонном полу следы, но слой пыли выглядел нетронутым. Через километр путешественники сделали привал и до последней крошки съели все, что дала в дорогу Клавдия Игоревна.

И заскучали. Туннель казался слишком однообразным. После обследования очередной подсобки Анатолий привычным движением направил луч фонарика вперед, не особенно рассчитывая увидеть что-то новое. Но тут…

Через пути метнулась серая тень. Толя успел заметить согнутую спину, седые волосы и слишком длинные руки. Больше ничего разглядеть не удалось — существо скрылось в боковом коридоре. Анатолий взял разводной ключ наизготовку, короткими перебежками приблизился к темному проему коридора и замер, напряженно вслушиваясь. Ни звука. Только стук собственного сердца и биение пульса в висках.

Анатолий взмахом руки подозвал Краба, показал ему на фонарик и жестами велел отойти на противоположную сторону туннеля. Краб выполнил указание и направил луч фонаря в боковой коридор, а Анатолий влетел туда с поднятым для удара разводным ключом.

Все предосторожности оказались излишними. У стены мирно сидел старик. Морщинистые руки сжимали посох, сделанный из обрезка ржавой трубы. Седые, легкие как пух, волосы почти закрывали лицо. Из одежды на старике была только длинная, ниже колен рубашка из серой ткани. Грудь украшало ожерелье из крысиных зубов. Он ни одним движением не отреагировал на появление Анатолия, и тот уже было решил, что грешным делом напугал старикана до того, что он скончался от разрыва сердца.

Вошедший в коридор Краб со свойственной ему бесцеремонностью моментально расставил все по местам. Поняв, что ему ничего не грозит, вор толкнул старика в плечо:

— Эй, дед, проснись!

Старик медленно поднял голову, отбросил волосы с лица и уставился на Краба. Тонкие губы раздвинулись, обнажив гнилые черенки зубов.

— Ночью на исходе века, темной ночью, верь-не верь, крыса ростом с человека постучалась в мою дверь… — странным свистящим полушепотом проговорил он.

Стихи?!

Толя почувствовал, как по спине побежали мурашки. Не столько от поэтических откровений старика, сколько от татуировки на его предплечье. Она изображала знакомое Анатолию существо с человеческим телом, головой крысы и длинным хвостом-стрелкой. Таинственный знак из кошмаров, непостижимым образом связанный с Тимирязевской.

На циничного Краба ни татуировка, ни стихи впечатления не произвели. Он поводил ладонью перед лицом старика, щелкнул пальцами.

— Ты чего, дед, слепой?

В ответ старик рассмеялся дребезжащим смехом:

— А ты, путник, считаешь себя зрячим? Ошибаешься. Зрячих здесь нет. В странствиях по этому миру обладатели глаз находятся в невыгодном положении. Зрение может обмануть, клянусь хвостом Бафомета. Ты увидишь впереди то, чего нет, и пропустишь за спиной, то самое главное, что в конечном счете сожрет тебя. Полагайся на слух и обоняние — самые надежные путеводители по царству крыс.

— Хватит нести чепуху о крысах, батя! — перебил советчика Краб. — Сам-то ты кто и зачем здесь расселся?

Старик встал и гордо выпятил тощую грудь:

— Я — Проводник, а имя мне — Харон.

— Все ясно, — покивал Краб. — Это сумасшедший!

В отличие от Краба, Анатолию было ясно далеко не все. Слепой старик назвался Хароном. Это имя было знакомо Анатолию. Порывшись в памяти, он вспомнил, что читал о Хароне в мифах и легендах Древней Греции. В них Харон был лодочником, перевозившим души мертвецов через реку Стикс, в царство Аида. А куда же провожает гостей слепой, беззубый, явно тронувшийся умом старикан с ожерельем из крысиных зубов?

— Нам надо на Динамо, отец, — произнес Анатолий как можно мягче. — Поможешь выбраться в нужный туннель?

— Ди… Динамо. Динамо, Динамо, — забормотал старик, потирая рукой морщинистый лоб. — Нет здесь такого места, и никогда не было, клянусь глазом крысы. Харон давно живет, Харон точно знает.

— Ну, о Белорусской ты ведь слышал?! — закричал Краб. — Не прикидывайся полным идиотом!

— Белорусская. Гм… Да, была когда-то такая станция, но очень давно. Теперь ее нет.

Анатолия поразило ощущение ирреальности происходящего. Черви, которые взялись неизвестно откуда и загнали их неизвестно куда, старик утверждающий, что Динамо никогда не существовало, а Белорусская — дело давно минувших дней. Может, шахта воздуховода была порталом, выходящим в параллельное измерение, коридором, ведущим из настоящего в будущее?

— Ну хоть куда-то отсюда можно выйти?

— Куда-то, конечно, можно, — прошамкал старик. — Вопрос в том, куда вам надо.

— Да хоть в пасть к дьяволу! — рявкнул Краб. — Лишь бы не слушать твою дурацкую болтовню.

Слепец встал и, шлепая босыми ногами по растрескавшейся бетонной дорожке, двинулся вглубь коридора. Анатолию и Крабу оставалось только следовать за ним. Не пытаясь больше добиться от полоумного старика внятных ответов, Толя водил лучом фонарика по полу, потолку и стенам нового коридора. Он разительно отличался от основного туннеля. Из углублений квадратных секций сводчатого потолка торчала ржавая проволочная решетка, на стенах напрочь отсутствовали привычные атрибуты Метро — кронштейны, кабели и трубы. Повсюду валялись прямоугольники гофрированной жести. Смятые и местами лопнувшие, они были явно сорваны со стен.