Игровые события. Уровень 2 - Андрей Борисович Земляной
Никита опустился на землю возле стены, где рядом не было окон, сдул мелкие камни в сторону, парой конструктов разворотил гранит возле стены, и аккуратно перемалывая камень и бетон в пыль, стал продвигаться в подвал, не беспокоя боевиков. Из-за поднятой пыли, видимость упала до пары метров, что произошло очень кстати, так как полностью скрыло его от наблюдателей.
Проковыряв крошечную дырочку, в стене он с помощью микрокамеры внимательно осмотрел помещение, когда-то используемое для обеспечения энергией лабораторного оборудования, где сейчас сидели, и лежали два десятка аргатов, включая совсем маленьких детей. А чуть дальше, у входа, стояли двое бойцов в броне с тяжёлыми излучателями на груди. Что-то ему в этой картине не нравилось, но что, никак не понять. Зная, что среди заложников часто присутствуют подсадные, он стал внимательно осматривать всех, кто находился в зале, но всё вроде выглядело нормально. Люди вполголоса общались, дети, несмотря на всю трагичность ситуации тихо играли в уголке, пожилые разговаривали, и только две дамы молча сидели в уголке, внимательно смотря по сторонам. Одна фигуристая и плотная, словно тумбочка, совсем непохожая на аргатов, а вторая вполне обычная: длинноногая и изящная, будто танцовщица, с тонкими запястьями и крепкими кистями.
И одежда у девиц выглядела чуть по-другому чем у остальных. Заложники смотрелись вроде неплохо, но одежа их уже чуть запылилась, и у всех была слегка не новой, тогда как дамы имели нарядный вид в новой ещё необмятой одежде, а у той которая толстая, совсем недешёвое платье явно мало, и топорщилось на груди и бёдрах, норовя раздвинуть ткань. И вот это выглядело самым странным, так как во всех мирах, девочки очень тщательно следили за собой.
Но скан, аккуратно подведённый к ним, обнаружил нечто странное. Девочки не являлись живыми организмами. Обе представляли собой человекообразных роботов высшего уровня сложности, а внутри полной, ещё и имелось тёмное пространство, скрытое экранирующими узорами.
Обнаружено устройство уничтожения материи тип «божественный». Предполагаемая мощность 20 миллионов единиц.
— Вот пакость. — Никита покачал головой, соображая, что со всем этим делать, и машинально достал из пространственного кармана термос с горячим чаем, и налив в крышку, усмехнулся, допил, и закрыв термос, закинул его в другое хранилище, и следом перекидал всё что там лежало, освободив пространство.
Заложники, давно уставшие бояться, впали в мгновенный ступор, когда одна из стен подземелья осыпалась пылью, а вылетевший оттуда воин в громоздких доспехах, что-то сделал, и одна из дам — экскурсоводов просто исчезла, а вторая попыталась устроить драку, но у неё тут же отлетела голова, а тело, трясясь словно в припадке, и рассыпая искры рухнуло на пол, дымя из разорванной шеи.
Солдаты у входа, тоже упустили свой шанс оказать сопротивление, и Никита, ударив издалека, прикончил их на месте.
— Слушаем внимательно. — Не поднимая лицевой щиток, он громко обратился к заложникам. — Сидим тихо, пока я не поубиваю там всех наверху. Если кто до моей команды высунется, лично башку откручу.
— Господин, мы адепты Звездосветной матери Ночи. — Обратился к нему пожилой мужчина, в штанах и рубахе, но даже несведущий человек не назвал бы их «простыми». Ткань самой тонкой выделки переливалась на сгибах, а швы нарочито небрежные сделаны явно вручную. — У нас только одна жизнь.
— У меня тоже. — Отрезал Никита, и вышел, закрыв за собой дверь.
— А разве так бывает? — Спросила дочка Алилоры Танлоо, неожиданно громко в звенящей тишине подвала.
— Он явно не лжёт, но… это невозможно. — Жрец покачал головой. — Что в мире творится…
— Так страшно жить, да? — Произнесла светлокожая девочка в лёгком платьице, незаметно стоявшая рядом.
— Да, милая. — Жрец наклонился к девочке, и коснулся губами макушки. — Беги, я тут постою.
Никита поднялся на половину пролёта, оказавшись за спиной у двух боевиков, карауливших главный вход и прямо перед парочкой, стоявшей за щитком крупнокалиберной плазмы.
Несмотря на то, что бойцы стояли в полной броне, удар мечом развалил сначала правого, а следом и левого, и в повороте с выпадом снёс голову оператору автоматической пушки, находившегося чуть в глубине холла. Через мгновение Никита получил пару прямых попаданий из плазменной пушки стоявшей на верхней галерее, и уходя из-под огня, сдёрнул с зажима метательный нож, и кинул со всей силы так. что стальной шип, пробил бронестекло, и глубоко вошёл в переносицу бойца стоявшего наверху.
Уровни у террористов были примерно от восьмидесятого до сто двадцатого, и всё что они могли — испятнать броню Никиты подпалинами, но разумеется если не подставляться. Вот и скакал он словно бешеная белка из стороны в сторону сбивая прицел, и убивая врагов одного за другим.
В силу отличной звукоизоляции здания, главарь банды, занятый руганью с переговорщиком от безопасности, понял, что всё пошло не так, когда Никита вошёл в бывший кабинет директора института, обрушив дверь на пол.
— Комитет госбезопасности СССР, генерал Калашников. Всем оставаться на своих местах. — Произнёс он по-русски, но не поняв точного смысла фразы, Лагди Харголл уловил её суть, сразу выдернул из кармашка дистанционный взрыватель, и утопил кнопку, но никакого эффекта не последовало.
— Что-то не так? — Участливо спросил Никита, на всеобщем нависая над террористом, и одним движением отобрал у него пульт. — Включено? — Он показал пальцем на включённый коммуникатор на столе и не дожидаясь ответа произнёс.
— Заложники в подвале, бомба обезврежена.
К этому времени, в штабе операции собрались все высшие чиновники империи, включая канцлера, генерального прокурора, верховного судьи, главы безопасности, и так далее. вплоть до императора собственной персоной появившегося в окружении десятка именитых репортёров.
Комм отозвался неожиданно громким и чистым голосом императора.
— Ан Каллаш, вам часа хватит?
— Я думаю даже полчаса, но на всякий случай, давайте забъём минут сорок. — Он улыбнулся предводителю бандитов, и резко метнул в него «облако боли», от чего крупный сильный мужчина стал с воем кататься по полу, ничего не соображая от разрываавшей тело боли.
Ещё минут через десять он, захлёбываясь в потоках соплей, слюней и крови, текущих из него, рассказывал всё что знал, а ещё минут через пять всё о чём догадывался. А поскольку коммуникатор так и не отключался, свидетелей у его откровений стало неожиданно много, включая офицеров кризисного центра и присутствующих при этом журналистов.
