Юный бастард. Книга первая - Юрий Николаевич Москаленко
Глава 15
Глава пятнадцатая
А план у меня прост. Есть тут, недалеко отсюда, тропинка, ведущая в лес. Вот только до неё добраться нужно. Всего с пару километров пробежать требуется. Но я ж налегке. И будет ведь целая свора местных «щенков» на хвосте в качестве загонщиков. Не отпустят они меня, уж точно, раз про деньги прознали. Да и наглостью считают, что самовольно по деревне их расхаживаю. Я ещё… не под кем не хожу.
Такие тут правила. Каждый малец под кем-то, да ходит. Тут каждый представитель, чья семья хоть какой-то вес в деревне и в полку имеет, свой отряд подпевал создаёт. И вот после уже, как подрастают, из таких ребят и десятки себе набирают, кто под кем ходить определят, уже во взрослом возрасте.
Славно у них тут, а тут я совсем свободный, к тому же, сын лекарки. Я ведь в деревне всё же примелькаться успел на поприще лечения. Мама часто меня на вызовы брала с собой, вот для всех я, хоть и не воин, но ценный, как будущий лекарь, а возможно, что и вовсе, как маг.
Выхожу из таверны, неспеша покинув ступени главного входа. А вот и ворота двора таверны за спиной уже. Спокойно иду по дороге в сторону выхода из деревни. Мне в другую сторону вообще-то надо, но вот тропинка, про которую я помню, и которая к скалам ведёт, как раз у меня впереди, по пути сейчас. От скалы я дорогу знаю и к лесу, и в сторону своего убежища в Пустоши. Не заблужусь, уж точно. Но вначале, нужно до этой тропинки добраться.
В шагах в двадцати от меня выстроились мои будущие загонщики. А ведь побаиваются они меня. С чего бы только? Палками вооружились. Они тут, у детворы, вместо мечей. Но и оружием, официально, не являются. Отоварят меня палкой по хребтине, а претензий не предъявить, что тебя с помощью оружия избили. Про то, что толпой нападают, я и вовсе молчу. Для макров, это обычное дело, во всяком случае, для их малолетних детей.
Так в деревне посторонних привечают, типа нечего им тут делать. Так-то правильно, конечно, но я ж не посторонний. И я из этой шоблы, за то время, пока мы тут живём, и мама меня берёт с собой в деревню помогать с лечением, так половину точно пользовал. Но видно коротка память у ребят. Добро не помнят или считают, раз деньги за лечение они заплатили, это и вовсе не помощь со стороны меня, это так… просто мой заработок на них. За их счёт богатею. И такие мысли высказывают, правда всегда после того, когда им после нашего с мамой лечения, полегчает…
Во дворах взрослые. Кто отдыхает, кто во дворах своих домов делами какими-то занимаются. И ведь замечают всё они. Вон, как те же старшие макры, ехидные улыбочки в мою сторону кидают. Явно веселят их мысли, что сейчас сын лекарки за дело, конечно, по мордасам получит. А как может быть по-другому, когда желающих мне физиономию начистить, едва за десятку не перевалило ещё.
Мелкота, тоже вон приобщилась к общей идеи охоты на беглеца. Что ж… не будем разочаровывать. Вот и таверна уже с глаз за поворотом скрылась и пустырь впереди. А там.
А вот, похоже, и та парочка недорослей, которым, по самым простым прикидкам не меньше уже восемнадцати лет. Почти взрослые, хотя им до полного взросления ещё лет пять под взрослыми ходить.
— Ты, котяра, что-то зачастил к нам. Сегодня почему-то без матушки и сестричек твоих не видно рядом. Страх потерял⁇
А вот и запевала загонщиков вперёд выставился, мне дорогу загораживая. Ведь перед тем, как проучить меня, надо всласть и словесно поиздеваться.
Я же, прикидываю свою попытку прорыва.
Надо просто выбрать цель нанесения превентивного удара. Нужно заставить опешить на пару мгновений всю эту малолетнюю сволоту, а ведь заправил сразу видать. Вон стоят вдвоём, скалятся довольными, предвкушающими ухмылками. Ведь взрослые уже почти, а всё никак не уймутся, как мама говорит, детство у них в заднице играет.
А ведь и покалечить могут. Палки и в детских руках, это тоже те же крепкие дрыны, которыми, при необходимости и черепушку проломить можно.
— Я смотрю Дава, у тебя ячмень прошёл. Не болит глазик?
Иду на парня, загородившего мне дорогу, не останавливаясь.
Смутился парнишка, помнит, как я ему, под присмотром моей мамы, втягивал гной из глаза.
— А ты, Чочи… — говорю я здоровому парнишке, что сейчас старается за спины ребят спрятаться — давно с горшка слез? Что ты там… прокисшее молоко со свежим огурчиком очень любишь и селёдкой заедаешь? Хорошая привычка. Сейчас как⁇ Очко не рвёт ещё⁇
Понимаю, что есть такое понятие, как врачебная, лекарская тайна. Его и пациента. Но вот, когда этот пациент собирается тебе рыло начистить, как-то преферансы раздавать не хочется, а вот звиздюлины, милое дело. И почему бы им быть не словесными?
— А ты, Буча, свищ на заднице давно прошёл? Полегчало? Потому решил побегать?
— Ты бы пасть свою закрыл… — не выдерживает один из мажорчиков.
А ничего так, прикид у парня, жаль росточком я чуть под его вещи не вышел, а то бы ой, как прибарахлился не хило. Но ничего и девчата мои тоже любят мужскую одежду носить, они, по-моему, и не знают, что такое платья.
А вот и удобный случай… передо мной этот, как его, вроде Шварцем парнягу зовут. Здоровяк. И недалёкий, по уму. Его дружок Ден, хоть и заправляет тут, именно он, но вот в полемику не влезает и не отсвечивает. Кого потом не спроси, он тут с боку просто сидел, смотрел, что будет, и не вмешивался. В дела настоящих макров, никто не имеет право вмешиваться…
Я, словно боясь Шварца, смещаюсь в сторону спокойно взирающего на нашу перепалку главного заводилы всего этого наезда на меня.
Он расслаблен. Снисходительно и с брезгливостью посматривает на меня. Не ожидает от меня, в его сторону, ни каких опасных действий.
А зря… Ты-то мне и нужен.
Насыщать магией перчатки, надетые на руки, не спешу. Мне его не вырубить надо. Мне его сильно обидеть, зацепить требуется, чтобы все от моей наглости опешили, хотя
