Икона Стиля - Василий Горъ
Я объяснил, причем достаточно подробно. А девчата добавили моему рассказу недостающего объема, описав те грани характера «злобной мелочи», которые могли заметить только женщины. Результат откровенно порадовал — после того, как мы иссякли, Владимир Первый задумчиво огладил аккуратную бородку и выдал вердикт:
— Что ж, настолько интересных личностей действительно надо брать под крыло. Но с куда большим размахом. Чтобы твари, всеми силами пытающиеся найти подходы к вашей компании, не испортили по-настоящему достойного ребенка всевозможными соблазнами, не заляпали грязью и не сломали. Люд, возьмешь это дело на себя?
Императрица кивнула:
— С удовольствием.
— Спасибо… — поблагодарил он, снова повернулся к нам и вздохнул: — На этом все — через четверть часа мне надо быть в приемной, а я еще в домашнем. Спасибо, что приняли приглашение, разделили с нами завтрак, согласились встретить на точке приземления и помогли разобраться в характере достойной девчушки. Всего хорошего. До встречи в Пятне…
…После столь своеобразной аудиенции мы заехали в клинику. В палате Фридмана, которого, де-юре, приехали навестить, проторчали больше часа и основательно перебрали с объемами нужной, но слишком уж замороченной информации, вываленной на нас адвокатом. Да, выяснили, на какой стадии находятся уголовные дела в отношении глав родов, начальников СБ и ряда членов боевых дружин Кондаковых и Лаврентьевых, получили очень веские основания считать, что все виновные в нападениях на нас-любимых сядут на очень серьезные сроки, и, конечно же, поблагодарили Льва Абрамовича за сногсшибательные виры, выбитые из наследников наших заклятых недругов, но до смерти устали.
А почему «сногсшибательные»? Да потому, что он выбил из Кондаковых, Лаврентьевых и Скарятиных не полмиллиона, не миллион и не два, а, в общей сложности, пятьдесят два с половиной! Как? Не знаю. Вернее, не стал разбираться. Чтобы не завязывать себе мозги морским узлом. И удовлетворился мнением Дайны, державшей руку на пульсе телодвижений Баюна:
— Крючкотвор от бога. И гениальнейший психолог. Поэтому заслуживает премию сверх уже полученных десяти процентов.
Я согласился и, немного подумав, подарил адвокату один из обычных «Эскортов», взятых «на вырост» и пылящихся в гараже клиники. Само собой, сообщив Льву Абрамовичу, что на этих машинах катаются только Дворцовые и мы.
Фридман рассыпался в благодарностях и заявил, что уже оценил как высочайший уровень комфорта и технической оснащенности минивэнов, так и их защищенность. А девчата меня подкололи. Естественно, после того, как мы снова вырулили в город:
— Что, после знакомства с «Эскортами» в тюнинге Людмилы Евгеньевны стандартные больше за душу не цепляют?
— Так и есть… — честно признался я. — Из этого, последнего, не хочется вылезать. Поэтому стандартный сменил хозяина, а я закажу нам еще один тюнинговый. И отгоню в родовое поместье сразу после того, как нам его сдадут…
Надо мной угорали до площади генерала Энгельгардта и все семь минут ожидания кортежа Воронецких. А после того, как «Буран» Виктора и «Эскорт» его телохранителей притормозили возле нас, и Татьяна кинула нам запрос на подключение к конференцсвязи, начали подначивать «сладкую парочку».
Ребята тоже пребывали в прекраснейшем настроении, поэтому ответили тем же самым и по тому же месту. В результате всю дорогу до смежных парковочных мест в гараже Максаковых мы провели в веселье, а там были вынуждены посерьезнеть. Но так, слегка. Ибо именинница, стоявшая рядом с дедом и бабкой, при виде нас расплылась в настолько счастливой улыбке, что не ответить на нее тем же мы не смогли. А еще мы «скомкали» официальную часть обмена приветствиями и удлинили неофициальную. В смысле, отыграв самую обязательную составляющую программы, переключили внимание с Арсения Никифоровича и Ольги Максимовны на «злобную мелочь» и вручили подарки ей. Вместо того, чтобы отдавать шкатулки слугам и ждать, пока они удостоверятся в безопасности вложений.
Само собой, возмущаться «попранием устоев» никто не посмел. Даже если и возмутился — Лиза радостно вцепилась в «коробочки», в мгновение ока избавила их от бантов, лент и упаковочной пленки, подняла обе крышки и засияла:
— Ура, Искры!!!
— Ага! — хором ответили мы с Воронецким и все так же одновременно озвучили названия умений:
— Воздушная стена…
— Воздушное лезвие…
Ну, а Максакова-старшая, кинув взгляд на ближайшее ядро, добавила еще один штрих, кстати, убивший наповал супружескую чету, подходившую к нам сзади, но остановленную охраной Виктора:
— Если я не ошибаюсь, то третий ранг…
. — Не ошибаетесь… — усмехнулся я, снова поймал взгляд ее внучки и… перешел на очень громкий шепот: — Кстати, эти Искры — это лишь малая часть нашего подарка. А основная звучит так: сейчас мы с Виктором Михайловичем быстренько убедим главу вашего рода в том, что нам можно доверять, а в понедельник заберем тебя в Пятно!
Елизавета грозно сдвинула брови к переносице, развернулась на месте, посмотрела на деда и недобро прищурилась:
— Де-е-ед…
— Я доверяю Его Императорскому Высочеству и Игнату Даниловичу, как самому себе! — «испуганно» протараторил мужчина и вместе с нами чуть не оглох от оглушительного вопля:
— Ура-а-а!!!
К возвышению для особо уважаемых гостей большого зала для приемов нас естественно, проводил глава рода. Он же проконтролировал начало беседы с родителями Лизы, спешно примчавшимися к нам, и только после этого ушел обратно. Виктор, Татьяна и Света, привыкшие к таким мероприятиям, сходу включились в разговор, а мы с Олей и Иришкой подтормаживали. В смысле, на вопросы отвечали, шуткам улыбались и изредка высказывали мнения по тому или иному поводу. Но инициативу не проявляли и внимания не себя не перетягивали. Зато поглядывали по сторонам. В том числе и прозрением. И мысленно ухохатывались. Над чем? Над нереальным количеством слишком уж серьезных подростков шестнадцати-семнадцати лет с энергетическими системами Новиков или слабеньких Дружинников, обнаружившихся в зале. Над их взрослыми «сопровождающими», старательно не замечающими нас, но еле слышным шепотом озвучивающими самые последние ценные указания неопытной мелочи. Над парой десятков красоток лет семнадцати-двадцати, косящихся только на меня и, вне всякого сомнения, прибывших к Максаковым по мою душу.
Над несколькими «блестящими кавалерами», явно планирующими быстренько обаять Ольгу со Светой.
