Глубь: 1 том - Артем Белов
Судя по всему, подлодкой класса «Трирем» управлял опытный триарх, который успешно маневрировал, успевая уклоняться от попаданий, и при этом вести огонь, в клочья разрывая тела левиафанов. Сама битва была скоротечна и закончилась без видимых повреждений для судна.
Подняв руку вверх, в жесте, выражающем наше восхищение, мы наблюдали, как судно застывает над нами на расстоянии в полкилометра и расширяет световое пятно, обеспечивая нам приемлемую видимость. Одновременно с этим заработали малые орудия корабля, расчищая нам дорогу по внешнему корпусу станции. Хотя покрытие Города обычно было гладким, за долгие столетия множество водорослей разрослись необычайно буйно, буквально образуя непроходимые леса, на многие метры уходящие ввысь.
Обитатели этих зарослей тоже были далеко не миролюбивы и представляли серьезную угрозу даже для такого отряда как наш. Поэтому, не смотря на своеобразную артподготовку, шли мы медленно, попутно отстреливая недобитков, да и цепи с мертвыми Иными скорости не добавляли.
Пройдя по корпусу более двух километров, вышли на относительно чистое пространство, свободное от водорослей. По приказу легата, растянули цепи максимально в стороны и специально прихваченным оборудованием начали крепить их к корпусу. Некоторое время было слышно лишь хриплое дыхание собратьев, пытающихся надежно закрепить всю эту конструкцию.
С триремы же отстыковались автоматические оборонительные модули в количестве четырех штук. Были они похожи на перевернутые пирамиды и могли перекрывать сектор радиусом в два километра. Даже одна такая огневая точка была серьезным препятствием для противника, а уж четыре штуки и подавно. Закрепившись на своих позициях, они образовали квадрат и встали в режим охранения.
Возясь с последним звеном цепи, я заметил, как на меня, не отрываясь смотрит один из немногих выживших Иных. Был он похож больше на зверя, чем на человека, и обладал перепонками на руках и ногах. В руках он держал небольшое тельце, прижимая к себе, насколько позволяли цепи. Его большие, почти полностью белые, глаза, казалось, прожигали меня насквозь.
Не выдержав этого взгляда, я подал команду, и наплечное оружие захватило в прицел Иного.
– Отставить . . .! Я не отдавал такого приказа, . . .! – голос легата звучал, словно он пытался достучаться до меня сквозь всю толщу воды, разделявшую нас.
– Вы всегда нами… – сорвались слова с моих губ, а прицел, словно повинуясь чьей-то команде, укрупнил картинку, и, заглянув еще глубже в бездну этих глаз, я выстрелил.
Вспышка белого, вспышка черного. Белое, черное, белое, черное, белое, черное, черное, черное…
И снова я оказался в том же самом подземелье, так же окруженный пеплом, кружащимся в одному ему понятном ритме вокруг меня. Так же ярко полыхали факелы, не давая нормального света. И так же я брел мимо клеток с несчастными.
Их стало больше, и среди новых я смог разглядеть того самого Иного, застреленного во время чистки. Чуть-чуть задержавшись возле клетки, я увидел, как он висит в воздухе, но подняться выше ему не дает цепь, сковавшая его ноги. Кусок ткани свертка, который он держал в руках, был откинут в сторону, и из-под нее выглядывала маленькая ручка.
– Ребенок? Младший брат или сестра? Просто случайно подобранный в безуспешной попытке спасти? – внутренний голос твердил, что это все бессмысленно, что все это произошло, происходит, будет происходить.
Часть меня твердила, что подобное нельзя оставлять безнаказанным, чудовищ, сотворивших такое, нужно изничтожать, не зная спокойствия. Другая сторона шептала, что не стоит судить так категорично, не узнав себя до конца.
Спасаясь от этих противоречий, сводящих с ума, я бежал вперед, оставляя за собой клетки с Форхом и Дереком, с Алин и детьми, что тоже появились в моем сне, но в их клетках клубился дым, позволявший рассмотреть только лица.
Стоя перед последними клетками, я опять наблюдал борьбу незнакомой девушки с нитями цвета меди. Попытавшись добраться до неё, я лишь приблизился к седьмой клетке, которая призывно распахнула вход, суля покой и умиротворение. Не в силах сдерживаться, я бросил взгляд на незнакомку и шагнул в клеть.
********************************
Пробуждение мое было далеко от приятного. Неудобная поза и запах, который стал еще более отвратительным и действовал наподобие нашатыря, не способствовали хорошему настроению и вызывали только желание убивать. Я был готов пойти сражаться в рукопашку с радусами, лишь бы выбраться из этой каморки.
– Вик, ты в порядке? Выглядишь усталым и каким-то нервным, – голос девушки раздался внезапно, и я с перепугу спрыгнул с кресел, непонятно, от чего спасаясь.
– Спалось неудобно, да и всякая чепуха в голову лезет, – я провел рукой по волосам и лицу. Уже начала пробиваться щетина, неприятно царапая ладонь. Хотелось хорошенько отмыться, да и почисть зубы, в конце концов, но пришлось довольствоваться парой глотков воды да немного ее потратить для того, чтобы умыться.
Закончив с процедурами, которые даже в качестве насмешки нельзя было назвать водными, немного размялся, сделав незамысловатую зарядку.
– Как дети? – я прекрасно понимал, что, если было бы что-то серьезное, Алин меня бы разбудила, но знание об их общем состоянии было не лишним. Да и не был я на столько чёрствым, чтобы не переживать о мальце и его сестре.
– Отлично, думаю, через пару часов должны прийти в себя, – голос Алин звучал довольно радостно, да и голограмма полностью ему соответствовала. Казалось, еще немного, и она пустится в пляс.
– Возьми, пожалуйста, из аптечки два стабилизатора. Они выглядят, как два толстых прямоугольника с экранчиком на широкой части и темной полоской над ним, – девушка подошла к раскрытой аптечке и указала пальцем, в каком отсеке они должны были лежать.
Открыв защелку, я обнаружил именно их. Медицинские стабилизаторы оказались на удивление легкими, и стоило мне их только поднять, как экраны на них загорелись чередой символов различных цветов.
– Вик, теперь убери кусок пленки с плеча каждого и приложи их широкой частью к голой коже, – продолжила инструктаж девушка.
Отодрать пленку оказалось сложновато: настолько плотно она прилегала к коже, но у меня хватило ума брызнуть на участки
