Среди нас 4 - Макс Вальтер
Всё равно не пойму, чего он так взбеленился? Может, случилось чего, а я не в курсе?
Едва я успел отмыться и переодеться в чистое, как под окном раздался настойчивый сигнал клаксона. Подхватив кепку белого цвета, я выскочил на улицу, не забыв запереть за собой дверь. Витька сидел за рулём и нервно барабанил по нему пальцами. Увидев меня, он как-то странно отвёл глаза. Ничего не понимаю…
— Здорова ещё раз, — протянул ему руку я.
— Угу. — Он ответил на рукопожатие и, врубив заднюю передачу, бодро развернулся. — Ты чё опять начинаешь-то⁈ Тебя же просили…
— Да ты заебал со своими недоговорками! — не выдержал и вспылил я. — Чё не так-то⁈
— Думаешь, кроме тебя яму больше никто так не выкопает? — с неким сожалением посмотрел на меня старый друг. — Мы всё понимаем, тебе тяжело, но… Мы ведь друзья… Я батю твоего столько же, сколько и ты знаю. Мы ведь обедать друг к другу ходили. Ну не делается так, пойми, для родни могилы не роют.
«Та-а-ак… А вот это уже интересно, — отстранённо подумал я. — Я что же, на похороны отца попал?»
И эта мысль вдруг вызвала ряд вспышек в памяти. Очень странных и жутких. Они промелькнули за мгновение, оставив неприятный осадок. А я вдруг задумался: почему не помню того, как умер отец? Я копал могилу, даже не подозревая, что она предназначается ему. Но ведь это ненормально. Что за херня со мной творится?
Всё это пронеслось в голове и растворилось в глубинах подсознания, оставив лёгкое ощущение тревоги. Даже не тревоги, а некого зуда незаконченного дела. Словно я забыл что-то важное.
— Да чтоб их, этих жопомордых, — выругался Витёк, переваливаясь на очередной яме в асфальте. — Самим-то не тошно по такой дороге ездить?
— У них тачки казённые, им насрать.
— Вот и хуёво-то. А заставить хоть раз за свой счёт подвеску отремонтировать — сразу бы зашевелились. Слушай, а мэр ведь к тебе иногда заезжает?
— Ага, прям так он меня и послушал, — ухмыльнулся я, прекрасно понимая, к чему ведёт приятель. — Забей болт, всё равно ничего не изменится. Только зря нервы себе мотаешь.
— Козлы, чтоб их в аду черти в жопу драли! — получив очередной удар по подвеске, разразился Витёк.
У отцовского дома курили мужики, его коллеги с работы. Похороны назначены на завтра, но на них они попасть не смогут из-за смены, а потому пришли попрощаться сейчас. На заводе батю уважали, считали его хорошим специалистом. Он и в само деле на станке мог черта с рогами выточить, притом с завязанными глазами. Жаль, что начальство не особо ценило сей нелёгкий труд. Зарплаты отцу вряд ли хватало на жизнь. Однако он никогда не жаловался, взаймы не просил, да и от моей помощи всегда отказывался, из-за чего между нами часто случались конфликты. Нет, последнее место работы он принял даже с улыбкой. А вот когда я тянул лямку службы, путешествуя по горячим точкам, вечно упрекал.
На крыльце меня встречала Алиса. До сих пор не верю, что смог урвать себе такую красавицу, а главное — умницу.
— Привет, — произнесла она и поцеловала меня в щёку, а затем прошептала на ухо: — Всё-таки временами ты такой баран…
— Какой есть, — пожал плечами я и прошёл в дом.
Здесь царил тихий траур, иначе не назовёшь. Пришедшие попрощаться перешёптывались, словно боялись потревожить покойного. По очереди подходили к столу, на котором стоял гроб, и молча вставали рядом.
— Так, поминальный ужин я заказала, — шепнула Алиса. — Венок от нас в тамбуре, не забудь его в машину положить.
— Вот он, едрить-колотить! — нарушая спокойную идиллию, ворвался в помещение Колян. — Ну и какого хрена⁈
— Да тихо ты, не ори, — шикнула на него Алиса. — Всё уже, дело сделано.
— Да я видел. Мы как раз с мужиками приехали, а там уже всё готово. Хорошо, Витёк позвонил… Серый, ну как так-то?
— День добрый, — прозвучал за спиной сочный голос отца Владимира. — Соболезную вашей утрате, Сергей. Можно вас на минуточку?
— Да без проблем, — кивнул я и вышел вслед за священником на улицу.
— Сергей, у меня к вам сложный разговор. Я не знаю, рассказывал ли вам отец о том, чем занимался до вашего рождения?
— Нет, а в чём дело? Чем таким он мог заниматься, что это вдруг привлекло внимание церкви?
— Нет-нет, ты не совсем правильно меня понял. Он скорее помогал нам в неком… скажем так: деликатном вопросе.
— Темните вы что-то, — подозрительно прищурился я. — И нет, отец мне ничего такого не рассказывал. Насколько мне известно, он от станка только поссать отлучался.
— Значит, он ничего тебе не рассказывал и не передавал?
— Я всё ещё не понимаю, о чём вы.
— Ладно, — несколько отрешённо пробормотал священник. — Ещё раз извините за беспокойство. Служба завтра в восемь утра.
— Постойте. — Я придержал отца Владимира и почему-то разоткровенничался: — Буквально за пару дней до… В общем, он мне позвонил и попросил, чтобы я к нему заглянул, сказал, это очень важно. В тот вечер он вёл себя как-то странно: говорил намёками, постоянно озирался и переходил на шёпот. Нёс какую-то чушь про врагов человечества и то, что мне срочно нужно уезжать. А затем отдал вот это.
Я извлёк из кармана старинный ключ. Нет в нём не было ничего особенного, никаких замысловатых узоров, которыми так любили раньше украшать всё подряд, в том числе и подобные безделушки. Однако по нему сразу было видно, что он не принадлежит нашему времени.
Отец Владимир бросил на него короткий взгляд и попытался сделать вид, что ключ ему не интересен. Но от моего цепкого взгляда, привычного к экспресс-допросам в полевых условиях, когда необходимо за мгновение вычленить ложь допрашиваемого, не ускользнул этот момент.
— Можно? — Он протянул руку к ключу.
— Это вряд ли. — Я поспешил спрятать безделушку обратно в карман.
И в этот момент, ключ ударил меня током, да так, что в сознании мгновенно прояснилось. В
