Повелитель тьмы - Amazerak
Владеющие встали как вкопанные.
— Стоять, я сказал, а то всех в пыль превращу! — над компанией появились комья тьмы, готовые в любой момент опуститься на головы незадачливых убийц.
— Слушайте внимательно, парни, и мотайте на ус, — сказал я. — Если бы я однозначно собирался вас убить, давно бы это сделал. Но я пока думаю, как поступить. Мне нужна информация. Если скажете, кто вас послал, отпущу всех живыми и невредимыми. Даю слово аристократ. Ну? Как вам такое условия?
— А что нам скрывать-то? — произнёс высокий человек с длинным, угловатым лицом, глазами навыкате и крупными передними зубами, торчавшими из приоткрытого рта. Он до сих пор держал перед собой ледяной щит, а его куртка была вся в дырах. — Нас послал господин Калакуцкий, наш генерал-губернатор. Вы в наши дела полезли, а ему это не понравилось.
— В чьих, «наши»?
— В дела барнаульской аристократии, которой господин Калакуцкий покровительствует. Нехорошо получается.
Я усмехнулся:
— А вы-то хорошо сейчас поступаете, совершая подлое убийство среди бела дня.
Компания промолчала.
— Фамилии свои называйте, — потребовал я.
Парни упорствовать не стали, назвались. Длинный и ещё один ледяной маг, выглядевший помоложе, носили одну и ту же боярскую фамилию и являлись племянниками седовласого. Два других тоже были боярами. Все они, что интересно, служили в губернской гвардии.
— Итак, с вами всё понятно, — сказал я. — А чей это рудник, вам известно?
— Известно. Он принадлежит Юрию Елагину, — ответил длинный.
— Хорошо, что знаете. А вы знаете ли вы, что Елагины попытались обмануть меня и моих друзей?
Ответом стало молчание.
— Так знайте. Елагин нечестным путём попытался забрать себе долю в компании, принадлежащей Любецким и мне. Это стало причиной моего вмешательства. Так и передайте вашем генерал-губернатору. А ещё передайте, чтобы не лез в наши с Елагиными дела, потому что его они не касаются. Запомнили, что сказать, господа?
— Запомнили, — буркнул длинный.
— Тогда бегом отсюда. Чтобы через десять минут вас здесь не было.
— У нас там машина, — длинный указал на ворота.
— Забирайте и валите. Попадётесь ещё раз на глаза — сотру в пыль.
Убивать эту четвёрку я не стал. Скрыть моё участие всё равно не получится. Барнаульский губернатор поймёт, кто прикончил его людей, он ведь сам их отправил по мою душу. А вот передать послание кто-то должен. Скорее всего, в этом тоже мало смысла, но попытаться стоило. Вдруг Елагины сами обманули Калакуцкого, натравив его на меня?
Но ситуация в любом случае выглядела паршивой. Получается, что каждая губерния (по крайней мере, здесь на границе, про остальные я ничего не знал) являлась своего рода большим кланом, и мы с Любецким влезли в дела одного из них. Теперь барнаульские князья и бояре недовольны. Да и Третьяковы не обрадуются перспективе противостояния с соседями.
Когда я обернулся, Любецкий озадаченно осматривал то, что осталось от его внедорожника. Ледяные глыбы и прочие магические снаряды превратили автомобиль в груду металлолома. Моей «Волге» повезло больше. Она стояла подальше, и её почти не задело, хотя на крыше и капоте всё равно образовались пара вмятин, а рядом с колесом зияла яма. Что-то очень тяжёлое туда прилетело. Правда, вся магическая материя уже исчезла, и от многочисленных каменных булыжников и ледяных осколков не осталось и следа.
Захар стоял рядом с «Волгой» целым и невредимым. Сергей тоже как будто не пострадал.
— Всё нормально? — я подошёл к нему. — Цел?
— Благодарю, со мной всё в порядке, — ответил Сергей. — Что не скажу про мою машину.
— Ничего страшного. Главное, что моя уцелела. Доехать есть на чем, а там новую купите.
— Кто это был? Их Елагин послал?
— Нет, местный генерал-губернатор. Не понравилось ему, что мы в дела его подопечных вмешались. Я же Елагину тогда хорошо так пригрозил, он чуть не обгадился от страха, и долю компании я себе забрал. Вот и решили господа нас ликвидировать.
— Генерал-губернатор? — вытаращился на меня Сергей. — Серьёзно? Это плохо. Очень плохо. Похоже, «Золотого пути» мы теперь точно лишимся.
— С чего это вдруг?
— А с того. Если местная власть вмешалась, это конец. Неважно, сами они заберут или через Третьяковых заставят нас отдать. А Третьяковы с Калакуцкими на прямую конфронтацию не пойдут. Это им незачем? Нас крайними сделают.
— Зачем? А как же гордость?
— При чём тут гордость? Они ничего не потеряют, а мы… — в это время из ворот выехал внедорожник с четырьмя недобитыми владеющими, и Сергей проводил его взглядом. — А мы останемся ни с чем. Хотя нет, ни с чем мы не останемся. Это ведь не единственная наша компания. Если что, «Золотой путь», в общем-то, можно отдать. От него всегда много проблем было. Ну или попытаемся компенсацию выторговать хоть какую-то.
— Какую компенсацию? Ничего мы не отдадим, — нахмурился я, недовольный таким пораженческим настроением моего делового партнёра. По крайней мере, я намерен бороться.
— Да и вообще, — Сергей продолжал нагнетать обстановку. — Вы убили нескольких владеющих. Кто они такие?
— Губернская гвардия.
— Вот видите, это тоже нехорошо. Барнаульский губернатор потребует с нас компенсацию, и сумма эта будет немалая. Один из этих парней был великим мастером. Хорошо, если не родственник губернатора. Иначе может получиться так, что и вашу голову потребуют, а не только деньги.
— Ну что вы несёте? Какую голову? Да пусть требует, что хочет. Мне всё равно.
— Вам всё равно, а Третьяковым, думаете, всё равно будет? Что они выберут: мир между губерниями или вашу жизнь? Вы знаете, как они рассудят? Вот то-то.
— Посмотрим. Сейчас есть вещи и поважнее.
— Знаете, Алексей, я бы на вашем месте уехал куда-нибудь на время. На всякий случай. А то кто знает, как оно повернётся.
Меня начинала нервировать паническая болтовня Третьякова. Неужели он всерьёз думает, что Третьяковы сдадут меня какому-то Калакуцкину из-за этой нелепой ссоры? Вот если бы они хотели убить меня, тогда…
А ведь хотели же когда-то — мелькнула в голове мысль. Ещё совсем недавно один из генералов пытался со мной расправиться по указу нашего губернатора. С тех пор многое, конечно, изменилось: я возглавил местный клан, вступил в гвардию Е. И. В., стал сильнее, и всё же события прошлого лета до сих пор были живы
