Большой проигрыш - Алексис Опсокополос
Хосе понял, что я избавился от влияния его ментального заклятия, и гримаса презрения на его лице сменилась яростью. Это было более к месту. А я ещё раз подумал о том, что надо быть предельно сконцентрированным, так как первая серьёзная ошибаться в таком бою станет единственной и последней.
Я уже понял, что наш поединок, если уж проводить аналогии со средневековыми воинами, будет похож не на бой мушкетёров на шпагах, где противники могут довольно долго изводить друг друга, нанося лёгкие ранения, допуская небольшие ошибки, пока кто-то не допустит фатальной. Нет, наш бой, скорее, был сродни поединку двух тяжёлых рыцарей на конях, которые на полной скорости сходятся, чтобы одним ударом копья решить судьбу поединка. Одним. Второго не будет. И победит тот, кто ударит более удачно; тот, у кого окажется более крепкий щит; тот, кому просто чуть больше повезёт.
Хосе тем временем направил на меня навершие своего посоха; я тут же поднял меч и расположил его перед собой на уровне груди и лица, ожидая атаки на расстоянии. Так и вышло: мексиканец выпустил из красного кристалла в мою сторону яркий, ослепляющий луч. Мой клинок ожидаемо этот луч отразил и рассеял.
На серьёзную атаку это похоже не было — видимо, Хосе прощупывал меня, мой уровень владения мечом, возможности клинка. Он проделал это ещё три раза — я все три раза отразил атаки. На пятый раз луч из кристалла вышел другой — он сразу расходился в стороны и должен был поразить площадь, а не ударить конкретно в меня. Но и здесь меч сработал идеально — он вспыхнул ярким светом и образовал вокруг меня подобие светового кокона. Луч от посоха Хосе огибал этот кокон, словно ручей огромный валун, не доставляя мне никаких проблем.
Поняв, что простыми атакующими заклятиями и посохом меня не взять, Хосе прекратил атаковать. Вряд ли он удивился, что у него ничего не вышло. Скорее, он, прощупав меня, задумался, как действовать дальше. И это было немного обидно — получалось, что я выступал в роли эдакой груши, которая не даёт сдачи, а лишь принимает удары. Надо было хоть немного огрызнуться.
Я ухватился покрепче двумя руками за рукоять, «разбудил» меч и рубанул им по земле. Точнее, по камню под ногами. Рассчитывал заставить мексиканца немного попрыгать — в сторону от идущей к нему трещины. В итоге заставил рассмеяться — трещина в результате удара образовалась глубиной не более двадцати сантиметров, в ширину примерно такая же, а вытянулась она в сторону Хосе примерно метра на полтора. То ли, что-то блокировало силу меча, то ли камень под ногами был очень уж крепкий.
Всё это время, пока мексиканец пытался сразить меня своим посохом, зеркало он просто держал в левой руке — казалось, он вообще его не использует. На секунду у меня мелькнула мысль, что артефакт вообще неактивен, и я выпустил в сторону Хосе фаербол. Точнее, как и в случае с Милютиной, попытался выпустить. Огненный шар взорвался у меня в руке, а император Ацтлана опять расхохотался. Похоже, в отличие от щита Анны Алексеевны, зеркало Монтесумы даже не нужно было на меня направлять — оно и так справлялось со своими обязанностями и отражало все атаки на Хосе. Отражало и усиливало, это я понял, потому что небольшой фаербол рванул так, что я еле устоял на ногах.
Надо было атаковать зеркало. Атаковать и уничтожить, как мы изначально и придумали с Анной Алексеевной. Но идти к Хосе я всё ещё не решался — меня смущало, что он сам продолжал стоять на месте. Возможно, между нами находилась какая-то ловушка, и проверять это мне не хотелось.
— И долго ты будешь так стоять, чучело пятнистое? — крикнул я Хосе.
В ответ мексиканец что-то произнёс на испанском и смачно плюнул на камни перед собой.
«Вот и пообщались», — подумал я и невольно усмехнулся.
Нет, мне не было весело, это была нервная усмешка. Самая что ни на есть нервная. Похоже, Хосе снова умудрился на меня что-то наложить, или же у меня действительно стали сдавать нервы. И было с чего — я просто не знал, что делать, а ожидание выматывало. Я боялся нападать сам и ожидал атаки противника. А он мог это сделать в любой момент: или прямо сейчас, или через полчаса, когда я допущу секундную слабость или просто моргну.
И всё бы ничего, но невероятная жара потихоньку делала своё дело — силы мои таяли. Я представил, что бы со мной было без амулетов и защитных заклятий — сгорел бы как спичка. Но как долго я мог так держаться, было неясно. А Хосе, похоже, решил зайти именно с этой стороны. Он начитал какое-то заклинание, и довольно быстро костры распространились на всё плато. По сути, мы стояли в огне. Лишь небольшое пространство вокруг меня не горело — круг диаметром около полутора метров, посреди которого я стоял.
Но как же было жарко. Понимая, что долго я в этой духовке не выдержу, я наложил на область вокруг себя одно из самых эффективных заклятий воды, что я знал — водопад. Это было не боевое заклятие, но зато очень сильное — на меня сверху обрушился натуральный водопад. Я искренне предполагал, что он если не потушит все костры, то хотя бы их немного прибьёт.
Не вышло. Вся эта огромная масса воды испарилась, даже не соприкоснувшись с кострами. И я оказался словно в парилке, где на гигантскую каменку вылили цистерну воды. Пар был настолько густым, что я сквозь него не мог разглядеть Хосе. Этого мне ещё только не хватало. Но успокоился я быстро, так как моя попытка погасить костры вызвала у противника очередной приступ смеха. И по этому смеху я определил, что мексиканец стоял там же, где и раньше.
Пока он смеялся, а туман рассеивался, я попытался проанализировать ситуацию. Сами по себе костры не могли так испарить воду. Видимо, на площадь вокруг была наложена сильная защита от магии воды — логично было предположить, что я буду её использовать. А вот что насчёт магии земли? Пожар ведь и песком можно потушить, этому меня ещё в гимназии учили во время занятий по противопожарной безопасности.
Я быстро начитал нужное заклинание, и несколько тонн песка рухнули сверху на меня, на Хосе, и на горящее плато. Это сработало! Мы с императором Ацтлана вмиг
