Спасти красноармейца Райнова - Владимир Геннадьевич Поселягин
- Покинуть кузов для досмотра и проверки документов.
Ясно, на посту нас остановили. Это не патруль, стационарный вроде. Понятно я сразу напрягся, что мы, что немцы любят ложные посты использовать. Поэтому убрал вещмешок, документы и даже пистолет в хранилище, покинув машину одним из последних, внимательно изучая пост. Встал к левому борту машины, тут все кто ехал плечом к плечу стояли. Да не понятно, наши или нет, с виду как настоящий пост. Впрочем, это немцы оказались, наставили оружие, быстро разоружили по одному, документы забрали. Только насчёт меня ругались, пустой, но узнав, что я перевод получил, закивали, такое может быть. И нас под охраной, шесть человек, повели вглубь леса, «Зис» взревел за спиной движком, и шум мотора начал удаляться. Возможно из-за машины нас остановили. Сейчас ножами отработают, и уедут на грузовике. Я готов был, в любую минуту големов вызвать, они этих диверсантов на раз раскатают, но пока не спешил. Пытался понять, что им надо. Хотя у пленного выясню, нечего тянуть. Три голема поднялись с разной стороны, а тут почва не только листвой покрыта, но и мхом, и казалось это сама земля изверглась. А големы способны двигаться, глаз не уследить, правда долго я их в таком темпе держать не могу, максимум минут пятнадцать, но всех вражеских солдат те уничтожили. Интендант третьего ранга, старший в нашей машины, заорал:
- Бежим!
И те рванули в разные стороны. Ну-ну. Я прибрал два «ППШ», с запасными дисками и патронами. Да всё ценное с противника, даже документы вернул убежавших, и поспешил следом за машиной. Големов я деактивировал сразу как уничтожил диверсантов, нечего время тратить. Их семеро было, нас сопровождало. А всего на посту насчитала двадцать два. Наверное, самолётом доставили. У всех форма НКВД. Ещё не отучились её использовать. Отстойник, куда грузовик отогнали, был недалеко, в километре, так там я пост големами взял и отстойник навестил, всего одна машина, только начали работать. На машине доехал до ложного поста, тела убитых диверсантов в кузов, и покатил в сторону штаба фронта. То, что в лесу те пятеро бродят, меня не волновало, наткнутся на наших, опознаются. Главное диверсантов всех положил. Добрался. Пришлось изрядно рапортов писать в Особом отделе. Как взял, как отбились, где пять оставшихся с машины. И всё такое. До полуночи мурыжили, чуть не поэтапно наши и мои действия вели. Похоже утром поедем к месту схватки. Те семь тел, которые нас вели, как лежат в лесу, так и лежат. Это остальных в кузов машины закидал для опознания. Причём изрешетил тела из «ППШ», а то травмы не совместимые с жизнью, а это след. Их кстати ловили, второй день как к нам в тыл забросили. А один из группы сбежал и к нашим вышел. Он и опознавал. Заодно выяснил для чего меня в штаб фронта вызвали, да ещё переводом. Мата не хватает.
Помните того раненого разведчика-Героя, из разведбата? В госпитале Вологды познакомились. Всё с него пошло. Или с моего длинного языка. Ну мы немало общались, тот про разведывательную деятельность, опытом делился, и диверсиями заниматься приходилось. Вот я и озвучил несколько интересных идей. Например, самолётом перекинуть миномётный расчёт с опытным корректировщиком и запасом мин, можно два самолёта, поближе к вражескому фронтовому аэродрому. Сблизится, подготовить позиции и ударить. Корректировщик будет точно наводить. Причём, операцию сразу с некоторыми аэродромами провести. А то в одном месте ударишь, те усилят охрану и патрули, и не дадут другие бить. Бить так сразу несколько. Оказалось, Роман, тот разведчик, так загорелся этим, что стал вызывать командира. Война, просто так не покатаешься подчинённого навестить в глубоком тылу, но тот всё же прибыл, выслушал. А я там и другие интересные идеи подал. А майор этот служил в разведуправлении нашего фронта, сообщил своему командиру, тому полковнику Пахомову, что меня вызвал, и эти идеи описал, и они меня дёрнули. Вот такой круговорот, чёрт его побери.
Время час ночи был, особисты со мной пока закончили, я уставший, а тут эти:
- Ладно, понял почему я тут. Какого чёрта меня с дивизии дернули? Идею вы поняли, сами вполне может реализовать. Я вам зачем?
- Лейтенант, со старшими командирами говорите, понизьте тон, - велел майор.
- Слушай, мне на твои шпалы начхать. Давно на*уй не посылали, зубы с пола не собирал? Хочешь устрою? Это не я к вам, вы меня дёрнули. Любая макака званием выше себя господом богом чует. Достали. Я уставший, после боя, не жравший, и тут два урода, пообщаться решили. Языками потрепать. Да я прям счастлив от этого, так и хочется расстегнуть кобуру, достать пистолет и устроить салют. На поражение. Блин, служил на роте, людьми пополнял, готовился к боям, всё нормально, да нет, у кого-то левая пятка зачесались, и меня дёрнули. Реально достали.
Общаться со мной оба командира больше не стали, видели, что я мало адекватен, вызвали конвой и приказали арестовать. Сдал оружие и удостоверение, остальное в хранилище, так что бойцы увели на гауптвахту, для командиров. Для начала у меня действительно нервы разыгрались, узнав причину вызова, вспылил, и те это видели, слова от души шли. Однако, под всем этим было и двойное дно. Всё просто, я вдруг осознал, что пока явлюсь командиром, вот такие дёргания меня будут преследовать до конца войны. Оно мне надо. У меня какая задача? Дожить до конца войны, чины и награды, это лишь приятный бонус, не более. По сути они мне не нужны. И в звании командира, я уже вижу, мне дожить не дадут, проще уйти в простые бойцы. Вот честно, как озарение было. Надо в церковь, снова получить благословение воина. Думаете сделал, и оно на всю войну? Нет, они как патроны в магазине. Сработали, новые нужны. Вон после контузии, благословение слетело, новое нужно, а я пропустил. Так что план такой. Доводим до трибунала, путь всего лишают, к концу войны снова что совершу, и верну, главное пустые петлицы и свобода. Я так считаю. И между этими делами посетить церковь, на благословение воина. Пригодиться. Вот так я прошёл в помещение гауптвахты, чуть не со стонами радости устроился на нарах, я тут не один, ещё пятеро было, и меня по сути сразу вырубило. Я так устал. План в действии, ждём
