Утро под Катовице. Книга 2 - Николай Александрович Ермаков
— Нет смысла.
— Это как? — с удивлением спросил старлей.
— Ну, если ты немецкий агент, то выявление признаков подделки в документах уже никак не поможет.
Павлов пару секунд подумал над моим ответом и согласно кивнул:
— Разумно.
Потом он повернулся к машине:
— А это, значит, ваш трофей?
— Да, и кузов полон продовольствия, — с гордостью в голосе подтвердил капитан.
— Мы туда все уместимся?
— Нет, ну да ты сам посмотри, — ответил ему Кузнецов, отодвигая тент с кормы, — Сюда ведь ещё козу надо засунуть, не оставлять же её здесь.
Павлов, задумчиво глядя на пасущуюся поблизости козу, снял фуражку и почесал затылок, после чего вынес свой вердикт:
— Тогда я сяду за руль, Кузнецов со мной в кабину, Макар с Клавой и коза — в кузов, а остальные идут пешком. Гринюк, ты главный в пешем отряде, Ковалев идет с вами.
— Понял, — отозвался усатый тридцатилетний мужик в гражданской одежде, смерив меня изучающим взглядом.
Глава 17
После отъезда машины Гринюк собрал оставшихся партизан на поляне и по военному четко проинструктировал, определив порядок движения. Мне досталось место в середине колонны, между сержантом-пограничником Егоровым и самим Гринюком. Двигаясь таким образом по ночному лесу, мы преодолели весь путь за три часа и ещё затемно вошли в партизанский лагерь, расположившийся в еловом лесу. Здесь нам дали ранний завтрак, состоящий из какого-то травяного отвара, куска черного хлеба и луковицы. Скудно живут бойцы лесного фронта. Видимо, наши трофеи ещё не распределили. Да и надолго ли их хватит? Учитывая, что в отряде не менее сотни штыков, то в машине продуктов недели на две, не больше.
Поев, я нарезал елового лапника и лег отдыхать, с сожалением вспоминая о трофейных шинелях. Надо было сразу прибрать к рукам хотя бы одну, сейчас уже не дадут, а если напомню, что я их захватил, то назовут куркулем и припомнят буржуазное польское прошлое — знаю я этих коммунистов. Спать вообще-то не хотелось — за предыдущий день хорошо выспался, но если есть возможность, надо отдыхать, поэтому, расслабившись, я лениво обдумывал свои перспективы. Оставаться в партизанском отряде мне совсем не хотелось. Одно дело, когда ты куролесишь по вражеским тылам без какого бы то ни было задания от командования, будучи сам себе хозяином. И совсем другое дело, когда ты сидишь в лесу, окруженный врагами, зачастую даже без жратвы и при этом обязан выполнять приказания командира, который, скорее всего, не обладает достаточной компетенцией (это если выражаться корректно), чтобы сохранить жизни подчиненных ему партизан, в том числе и мою. А для того, чтобы определить, что местный командир — человек недалекий, достаточно посмотреть на лагерь. Нет, на фронте тоже не сахар, но там централизованное снабжение, да и трофеями можно разбавить рацион, в отличие от партизанского отряда, в котором, даже если что добудешь, то жрать в одну харю тебе никто не позволит. Кроме того, следует учесть, что на фронте у меня есть весьма недурственная перспектива карьерного роста — в РККА спешно формируются новые части и подразделения, а командиры гибнут, поэтому стать комбатом — вполне достижимая цель, даже без особых усилий. А там, кто знает, можно и до комполка дорасти, хотя нет, лучше всего командиром какого-нибудь ремонтно-тылового батальона. Вот где синекура!
Размечтавшись, я не заметил, как заснул и, проснувшись от не очень вежливого толчка в плечо, спросонья схватил пихнувшего меня парня за руку, с упором стопы в живот перебросил его через себя и, перекатившись, замахнулся для добивающего удара, но вовремя остановился, разглядев красноармейскую форму.
— Вот дебил! — высказал я в сердцах ему всю свою глубину возмущения, и, обращаясь уже не только к нему, но и другим партизанам, которые мигом оказались рядом, пояснил, — Будить меня надо издалека и в словесной форме. А подобные причуды могут привести к преждевременной смерти неразумного ушлепка.
— И вовсе я не ушлепок! — попробовал мне возразить поднявшийся с земли парень.
— Мне напомнить Вам устав, боец?
— Виноват, товарищ младший лейтенант! Красноармеец Пасечник! Вас вызывает командир отряда!
— Показывай дорогу!
Штаб располагался в просторной землянке, спустившись в которую, я увидел посреди помещения самодельное подобие стола, за которым на чурбаках сидели, видимо, руководители отряда: незнакомые мне батальонный комиссар — полноватый тридцатилетний мужчина интеллигентной наружности, бородатый мужик в гражданском, капитан Кузнецов и старший лейтенант Павлов.
— Присаживайся, — указал мне на свободный чурбак Кузнецов и, обращаясь к остальным собравшимся, представил меня, — А вот и тот самый младший лейтенант Ковалев, про которого я вам только что рассказывал, дважды орденоносец и умелый диверсант, — потом он, вновь обратившись ко мне, представил присутствующих, — Командир отряда батальонный комиссар Антипов, его заместитель Иван Иванович Коровин, а с Павловым ты уже знаком.
— Ну вот, с церемониями покончили, теперь переходим к делу, — взял слово командир отряда, — Ситуация у нас сложная, хотя благодаря товарищам Кузнецову и Ковалеву, одна из проблем временно решена — продукты пока есть. В остальном у нас, откровенно говоря, всё плохо — связи с командованием нет, нехватка оружия и боеприпасов, из-за чего последние десять дней боевые действия против врага не ведутся. Поэтому нам надо срочно предпринимать усилия по этим направлениям. Может, у товарища Ковалева будут какие-нибудь предложения?
Выслушав командира я убедился, что посетившая меня ранее мысль — отсюда надо валить, была единственно верной. Но вслух об этом я, разумеется, не сказал.
— Позвольте сначала высказать свои замечания, хоть это и нарушение субординации, — облокотившись на столешницу, набранную из кривых жердей, я приступил к сокрушительной, но справедливой критике, — Быт отряда организован плохо, бойцы живут в шалашах, но при этом бездельничают, вместо того, чтобы рыть землянки. А зима ведь не за горами. Костры разводятся открытым способом, что в случае использования противником авиации повлечет обнаружение и уничтожение отряда.
— Да мы их только ночью жжём! — возмущенно произнес Коровин.
— Да будет Вам известно, самолеты ночью тоже летают, — ответил я на его реплику и продолжил, — Туалеты не оборудованы, бойцы загадили всю округу. Расположение отряда выбрано неправильно, невдалеке проходит стратегическая железнодорожная магистраль, которая должна быть основной целью партизанского отряда, но при таком близком расположении после одной-двух диверсий вас быстро обнаружат и уничтожат. По поводу отсутствия продуктов и боеприпасов — значит вы негодно организовали и вели
