Цейтнот. Том 1 (СИ) - Корнев Павел Николаевич

Так? Тоже так.

Отлично, движемся дальше. Самодеятельностью доморощенного шантажиста тут и не пахнет, такого рода базу под силу обустроить лишь действительно серьёзной организации. И сотрудники этой самой серьёзной организации тоже люди серьёзные, они попусту трепать языками, обсуждая постельные подвиги подопечных, не станут. Им самим это боком выйдет.

Так? Так.

Получается, нет повода для беспокойства? Получается, нет.

Я вытер лоб и попытался отыскать изъян в своих логических построениях, тогда-то и обнаружил, что не учёл один немаловажный нюанс. Было совершенно не понятно, что за организация с таким размахом действует на подведомственной институту территории.

Таинственная структура, которую представляет Альберт Павлович? Контрольно-ревизионный дивизион ОНКОР? Или, не приведи господь, дивизион аналитический? Те запросто способны устроить мне весёлую жизнь, да и Лев допуск к информации для служебного пользования может получить в любой момент.

Но это даже не самый плохой вариант. Тут хоть не происки врага. А если это операция агентурной сети Гросса?

Мысль эта отдалась неприятным холодком.

Маловероятно — да, но вдруг? Промолчать о своих подозрениях нельзя, но и подкрепить их совершенно нечем. И кто знает, как к моим голословным заявлениям отнесутся кураторы? Поверить, наверняка, всё же поверят и проверят, если не сами в этом деле замешаны, конечно, но лучше бы мне хоть что-то конкретное разузнать. Всё равно до отъезда в Новинск заняться абсолютно нечем…

Рассуждая подобным образом, я прошёлся по этажу, но лестницы на чердак не обнаружил. Тогда спустился в вестибюль, беспечно кивнул заспанному портье и свернул в банкетный зал. Там никого не оказалось, только через открытые двери от бассейна доносились смех, плеск и визг. Со столов уже убрали, взамен пустых тарелок, бокалов и горячительных напитков заранее выставили бутылки с содовой.

Я взял одну, откупорил и надолго приложился к горлышку, после кинул быстрый взгляд в сторону буфета. Подошёл, огляделся, обнаружил за портьерой две двери: одна вела на кухню, другая в служебные помещения. Скользнул во вторую.

Случайная встреча с персоналом беспокоила мало, они тут ко всему привычными должны быть, забредшему не туда пьяному постояльцу не удивятся. Разве что на всякий случай распустил узел галстука и расстегнул две верхних пуговицы сорочки, а заодно и пиджак.

Короткий переход вывел в служебный коридор, я осторожно выглянул в него, приметил в дальнем конце дремавшего за стойкой портье и шмыгнул на лестницу. И вот уже она не заканчивалась на втором этаже, а поднималась под самую крышу, где упиралась в невзрачную дверь со столь мощными петлями и затейливыми замочными скважинами, что сразу стало ясно: мне — туда!

Неуместную неуверенность развеяло выплеском адреналина, приложил к дверному полотну ладонь и сосредоточился.

Три, два, один…

Поехали!

Часть вторая. Глава 1

Часть вторая: Ликвидация

Глава 1

Три! Два! Один!

Но вот так сразу ломиться в незнакомое помещение я не стал и за этот короткий обратный отсчёт успел обратиться к сверхсиле и набрать с десяток килоджоулей. После сфокусировал своё внимание на двери — точнее, на помещении за ней — и начал медленно и плавно ослаблять заземление, убирать экран за экраном, один защитный элемент за другим. Излишняя близость Эпицентра немедленно отозвалась болезненной пульсацией в голове, пришлось целиком и полностью сосредоточиться на технике адаптации к активному излучению энергетической аномалии и лишь минуту или две спустя повторить попытку обнаружения операторов.

В голове ворохнулось смутное ощущение неправильности, вызываемое близостью чужих потенциалов, но почудились те не строго за дверью, а чуть ниже, на втором этаже. Мог и ошибиться, но решил положиться на волю случая и толкнулся вперёд узконаправленным поисковым воздействием, сфокусировав то строго на чердаке. Вернее, провернуть этот трюк я попытался. На тренировках немудрёная уловка срабатывала далеко не всегда, но тут энергии задействовал сущие крохи, даже если и напортачил, то никого этим не всполошил.

А за дверью — чисто, за дверью — никого.

Поставив полупустую бутылку с содовой под ноги, я приложил ладонь к одной из замочных скважин, начал оперировать долями сверхджоулей, перегонять их в кинетическую энергию и воздействовать непосредственно на механизм замка, пытаться поставить собачки в должное положение, а попутно ещё и пробовал прокрутить цилиндр. Запоры оказались не из простых, но однотипными, и если с первым провозился минут пять, то второй вскрыл гораздо быстрее. Обернув ручку носовым платком, я нажал на неё и бесшумно скользнул в чуть приоткрытую дверь.

Длинное помещение чердака, наклонные стропила, через равные промежутки — маломощные электролампы, а в полу с такой же периодичностью — квадратные проёмы, и у каждого — тренога штатива. Камер на них не было, как не застал я тут и никого из наблюдателей, только размеренно крутились бобины проволочных магнитофонов. Писали разговоры, насколько удалось понять, решительно во всех номерах.

Прикинув, сколько денег вбухано в приобретение всей этой наисовременнейшей аппаратуры, я окончательно уверился, что самодеятельностью тут и не пахнет. Но не ретировался, вместо этого тихонько прикрыл за собой дверь и запер её изнутри, затем подошёл к ближайшему проёму в полу и обнаружил, что через одностороннее зеркало прекрасно просматривается едва ли не весь номер. Тот пустовал, а состояние кровати ясно дало понять, что на ней никто не ночевал.

Я хмыкнул и двинулся дальше. В следующем помещении окно было зашторено, но света всё же хватило, чтобы разглядеть спящую сном праведника Алевтину. А вот Карл в номере напротив уже — или же ещё? — бодрствовал: здоровяк рылся в своём дорожном чемодане и делал это, как оказалось, в поисках плавательных трусов. Кровать — не тронута, явно колобродил всю ночь напролёт.

Очередное окно в полу, под ним — мой собственный номер. Вертятся бобины магнитофона, валяются на столе пустые коробки из-под фотоплёнки, но ни заветных бочонков с компроматом, ни камеры нигде нет.

Зараза!

Накатило желание набрать побольше потенциала и спалить к чертям собачьим всю записывающую аппаратуру или хотя бы пучком электромагнитного излучения стереть мой с Ингой разговор, чудом сдержался.

Ничего такого уж криминального я наговорить не мог, а выдавать свой визит сюда — нельзя. Никак нельзя!

Я ещё миг помедлил, потом двинулся дальше. Следующий номер занимала Инга, через коридор от неё заселили Марину. Та сидела на заправленной кровати в неглиже и надевала чулки. Возник соблазн задержаться и понаблюдать, но сразу выкинул эту мысль из головы. И не в какой-то особой порядочности даже дело было, просто стоило поторапливаться. Застанут — проблем не оберёшься!

Вот я и зашагал вглубь чердака, заглядывая то в один проём, то в другой, и не любопытство сейчас мной двигало, а профессионализм. Кто владеет информацией, тот владеет миром. Всё так.

Поначалу происходящее в номерах разнообразием не отличалось. Какие-то комнаты пустовали, обитатели других мирно спали в целомудренном одиночестве, разве что сил раздеться хватило далеко не всем. В комнате с витавшими в воздухе клубами сизого дыма расселись вокруг стола три картёжника из числа старшекурсников, а вот дальше…

Дальше я замедлил шаг, но сразу разобрался в происходящем и останавливаться не стал, поскольку процесс пользования Северяниным уведённой у меня из-под носа белокурой малышки никакой оперативной ценности собой не представлял. Впрочем, судя по пустым упаковкам из-под фотоплёнки, здешние заправилы придерживались иной точки зрения.

Следующим номером оказался пустой полулюкс, обитатель которого визитом свой комфортабельный номер не удостоил. А вот в соседнем обнаружился Касатон Стройнович. Закинув руки за голову, он лежал на кровати и глядел прямо на меня — точнее, пялился в зеркало. Во взгляде аспиранта читалась обречённость и тоска, но я ему не посочувствовал. Думать надо было, кого в койку тащишь. Теперь лежи и внимай, что там тебе Эля вещает.