Черным по белому - Макар Ютин
"Но проверять все же не стоит", – Решил Виктор. Он снова повернулся к "пересмешнику". В общем-то ничего особенного, мысль о том, что монстры могут научиться имитации человеческого голоса посещала парня и раньше, а сам по себе пересмешник был не слишком силен. Уж не сильнее того рептилоида. Да и не так много людей кинутся спасать даже красивую незнакомку, особенно в такое опасное время. И уж точно к таким альтруистам не относился сам Виктор. Не относился, однако полез на рожон. Во внезапные порывы причинять добро и наносить справедливость он не верил, а значит имело место ментальное воздействие. И с этим нужно было что-то делать.
– Если ты закончил рассматривать прелести своей красотки, то пошли дальше. Я хочу запереть свой дом до того, как окончательно стемнеет, – Скучающий голос Коллекционера снова прервал ход мыслей Виктора. Сам игрок уже убрал заполненную вязкой, болотного цвета, субстанцией емкость себе под плащ и бодро зашагал в сторону небольшого, но уютного домика с высоким забором из красного кирпича.
– Но почему вы не попали под воздействие пересмешника? – С нотками недовольства спросил бывший студент, догоняя нового знакомого. Еще недавно Виктор считал себя одним из самых информированных и подготовленных людей, однако за последние несколько часов жестокая реальность в лице Коллекционера сапогами прошлась по его самолюбию.
– Очень просто. Потому что я знаю, что такое воздействие может быть.
– То есть в следующий раз я так просто не поддамся? Особенно, если пойму, что это не совсем мое желание.
– Именно! – Мужчина поднял палец вверх, явно строя из себя великого педагога. Получался разве что патологоанатом на практике.
– Чем более дисциплинирован разум, тем проще заметить и прервать ментальное воздействие. Хотя на первый раз это скорее минус. Легче проникнуть.
А тем временем они уже подошли к небольшой черной двери, расположенной посередине кирпичной стены. Вместо того, чтобы открыть ее ключом, мужчина снял перчатку, протянул руку и закрыл ладонью отверстие глазка. Пару секунд ничего не происходило, а потом дверь сменила цвет с черного на красный, под цвет стены, и бесшумно отворилась.
– Добро пожаловать в вотчину Коллекционера! – Мужчина уже успел пройти крошечный, заваленный всяким хламом дворик, и потянул за ручку двери. Чуть отойдя в сторону, он приглашающе махнул рукой своему товарищу.
Немного поколебавшись, Виктор все же прошел мимо своего спутника, первым входя в незнакомый дом.
Глава 13. Пристрастие к коллекционированию – первая ступень умственного расстройства. (Оноре де Бальзак)
– Проходи, не задерживайся, – Понимающе усмехнулся Коллекционер, обходя застывшего юношу.
– Обувь снимай, и ставь вон там, куртку просто брось на пол, я ее кину в стирку. Только все нужное из карманов вынь.
– Ладно, – Парень выглядел слегка заторможенным. Оно и неудивительно, после открывшегося его глазам зрелища.
Больше всего дом Коллекционера представлял собой антикварную лавку. Даже не так. Он скорее задумывался как антикварная лавка, пока хозяин не забил товаром ВСЕ пространство. Относительно свободным была только прихожая, достаточно широкая и просторная. В ней же и стояли совершенно обычные шкафчики для одежды, полка для обуви, даже небольшая скамеечка и удобная вешалка. Но стоило только сделать пару шагов, как прихожая сменялась настоящими завалами из самых разных предметов. Основу всего лабиринта составляла антикварная мебель: диваны, скамьи, торшеры, шкафы, серванты, стулья и табуреты. Именно на них безжалостно сваливался весь остальной хлам, порой полностью погребая под собой основу.
Тут было все: кремневые пистолеты семнадцатого века могли соседствовать с убранным в прозрачную коробку сервизом, мешки с микросхемами валялись рядом с грецкими орехами, а покрытые пылью фолианты вообще лежали где и как угодно.
Передвигаться в подобном хаосе можно было лишь по одной извилистой тропинке, проложенной между нависающими шкафами и идущей вдоль одной из стен дома. От основного пути отходили еще более мелкие тропки, но лезть туда было бы откровенной глупостью, так что Виктор шел след вслед за своим товарищем, при этом не забывая вертеть головой по сторонам.
И чем глубже он заходил в этот музей, тем неприятнее находки ему попадались. На полке благородного, сделанного из красного дерева бюро можно было разглядеть хирургические инструменты со следами частого использования, рядом с гипсовым бюстом Сократа соседствовали три вороньих чучела, а на продавленном диване рядком расположились черепа животных: от кошачьего до медвежьего, всего восемь штук. Непонятные колбы с мутными растворами, химическое оборудование, сваленное в мойку, судя по всему даже подключенную к канализации, разобранные детали от оружия, фарфоровые куклы с мертвыми лицами.
Но больше всего напрягла Виктора другая находка. На полке белого, выцветшего от времени стеллажа, за покрытым разводами стеклом прятались литровые банки с формалиновым раствором. И в каждой из них плавали человеческие глаза.
Не самое приятное зрелище, но Виктор решил его проигнорировать. Чувство опасности молчало, к тому же ему был отчасти знаком психотип подобных Коллекционеру людей. Как правило, их мало интересует что-то выходящее за рамки их увлечений, а Виктор не заметил какого-либо нездорового любопытства к своей персоне. Разве что как к собеседнику. Мужчина явно истосковался по живому общению.
Потратив пару минут на лавирование среди завалов, они, наконец, вышли из неожиданно большого зала в маленькую кухню. Здесь было очень странное оборудование, но довольно уютная атмосфера.
После пройденного лабиринта было очень приятно сидеть, раскинув руки, на венском стуле, не заботясь о том, что любое неосторожное движение грозит натуральной лавиной.
– Чай будет готов через пару минут, – Коллекционер поставил на плиту старый чайник с подкопченным днищем, – В крайнем слева шкафчике куча печенья, можешь выбирать любое.
Виктор не стал миндальничать, и немного покопавшись в указанном месте, нашел любимое кокосовое. Настроение тут же скакнуло вверх. По крайней мере, он жив, цел, и находится в безопасности.
– Пойду, помою руки, – Мужчина указал на дверь рядом с кухней.
– Воду можешь не экономить, – Сказал он, выходя из санузла. Надо сказать, без шляпы, плаща и перчаток Коллекционер подрастерял тот ореол харизмы и всезнания, что окружал его во внешнем мире. Сейчас перед Виктором стоял усталый мужчина за сорок. Грязно-серые, будто припорошенные
