Исправительная академия - Алекс Хай
Хреновенько.
Я уставился в такой же серый, как и стены, потолок. Итак, ты выиграл немного времени, Хруст. Согласился, чтобы они не прикончили тебя сразу. Теперь нужно воспользоваться этой форой.
Разумеется, я не собирался сотрудничать с этим Лазарем, кем бы он там ни был и кого бы ни представлял. Что это вообще за организация такая, если они позволяют себе ставить эксперименты на брошенных… детях? Да, пусть местный контингент действительно нуждался в перевоспитании, но вот так-то с ними зачем?
Сжечь это осиное гнездо, чтобы только пепел остался.
Вопрос — как это сделать. Я видел лишь один очевидный путь: сперва дать им немного того, что они хотели, и все это время ждать момент, чтобы вырваться отсюда. А там… Связаться с отцом и братом. Поставить на уши всех, до кого дотянусь. Чтобы всю эту академию закатали в асфальт.
Если выживу, конечно.
Мне показалось, что за стеклом двигались тени. Кто-то наблюдал? Не дождетесь, кина не будет. Я снова уставился в потолок, прикидывая, как лучше подыграть, чтобы они мне поверили. Как усыпить их бдительность…
Мне показалось, что из вентиляционного отверстия доносился какой-то шум. Что-то вроде шороха. Глаза закрывались, резко захотелось спать…
* * *Я распахнул глаза и инстинктивно попытался схватиться за горло. Проклятые ремни не давали пошевелиться. Я задыхался. Комнату заполнил какой-то бледно-желтый дым. Мутный, едкий, словно он вытеснял кислород.
— Ххх… Хрр…
Со всей силы я рванул руку. Не вышло. Еще раз — кожа ремня затрещала, но я сейчас слышал только стук собственного сердца. Легкие разрывались, сердце колотилось как бешеное. Еще немного — и я отключусь.
Беззвучно крича, я со всей силы рванул правую руку. Есть! Голова кружилась, мышцы скукожило, и я непослушными пальцами принялся расстегивать другие ремни.
Что это за хрень?!
Освободившись, я бросился к стеклу. Из темноты на меня смотрела Драгана. Оценивающе, с любопытством безумного ученого. Я ударил в стекло, но она даже не отшатнулась.
— Оно непробиваемое, малыш, — улыбнулась надзирательница. — Зря пытаешься.
— За… зачем? — прохрипел я.
— Чаще всего сила Тьмы пробуждается в носителях, когда им угрожает смертельная опасность, — улыбнулась Драгана. — Настоящая смерть, и когда объект оказывается на грани гибели… Тогда Тьма приходит на помощь своим избранникам.
Меня мутило от проклятого газа. Конечности дрожали, хотя пальцев я не чувствовал. Да и лица словно не было — онемевшая маска. Я медленно сполз на пол.
— Видимо, в этот раз мы немного недожали, — продолжила надзирательница, склонившись надо мной перед стеклом и продемонстрировав неуместное в этой ситуации декольте. — Ничего. Скоро ты восстановишься. Чем хорош твой род — вас действительно трудно убить. Но и я упряма. Я заставлю Тьму в тебе откликнуться.
Внезапно заревела вентиляция, всасывая желтоватый газ. Секунда, другая, третья… я почти отключился, но затем в камеру пустили воздух.
Я лежал, жадно вдыхая кислород. С каждым вдохом тело расслаблялось, кровь бежала быстрее. Но на меня накатила ужасная слабость и тошнота. Последнюю я с трудом подавил, но организм требовал взять паузу на восстановление.
Я сам не заметил, как провалился в забытье…
* * *Кажется, я даже увидел сон.
Симпатичная лесная поляна. Ягоды земляники с капельками росы искрились на утреннем солнце. Шуршала листва на ветерке, пели скворцы. Рядом весело журчал ручей, и я подошел к нему, опустил воду в ледяную воду… Меня обдало прохладой — приятное ощущение.
Жаль, что это был лишь сон.
Я открыл глаза и уставился на все тот же серый потолок. Кажется, все же выспался.
Я не знал, сколько получилось проспать. В этом месте невозможно было определить время дня. Одно хорошо — тело действительно быстро восстановилось, и никакой слабости я уже не чувствовал. Вероятно, действие транквилизатора тоже закончилось — голова была ясная.
Но радовался я недолго.
Сперва мне показалось, что сон еще меня не отпустил, потому что я слышал журчание воды. А затем понял, что сам лежал в ней.
— Что за черт?!
Я вскочил, оглядываясь по сторонам. Вода прибывала откуда-то снизу — с каждой секундой уровень поднимался. Я бросился к мутному стеклу. Сукины дети даже не хотели, чтобы я смотрел им в глаза.
Как же они достали меня своими фокусами.
— Эй! Хорош! — рявкнул я, ударив по стеклу.
Ответом мне была лишь короткая усмешка Драганы.
— Я же сказала, что добьюсь пробуждения дара, если он в тебе и правда есть, — донеслось из-за стекла.
Стерва!
А вода все прибывала. Я пытался найти укрытие, но тщетно. Здесь не было спасения. Моя камера стремительно превращалась в гребаный аквариум. Вода стала бежать быстрее, уже две трети высоты, три четверти…
Нужен воздух. Больше воздуха. Меня накрыло с головой, вода уже была под самым потолком.
Вдохнув поглубже, я подплыл к стеклу, пытаясь его выбить. Раз, два, три — никак. Вокруг пузырилась вода, я почти ничего не видел, но продолжал колотить мутную стену. И я быстро выбивался из сил.
Вода заполнила собой все пространство.
Я подплыл к потолку, втянул последний воздух — мало, слишком мало. Легкие разрывались, шум и стук в голове слился в музыку смерти. Скоро, совсем скоро тело выйдет из-под контроля и начнет убивать нас еще быстрее. Отвратительная смерть.
И хорошо, если она меня убьет. Но, скорее всего, за этим последует новая пытка.
Мутное стекло, отделявшее мою камеру от зала, снова стало прозрачным. В паре шагов от него стояла, скрестив руки на груди, Драгана. И улыбалась. Улыбалась, тварь — сладострастно, искренне наслаждаясь моими мучениями. Она что-то сказала и приблизилась, словно хотела впитать, запомнить каждую деталь моих мук. Хренова садистка.
У меня перед глазами все поплыло радужными кругами.
Действуй,
