Владимир Чистяков - Несносная Херктерент
— Уймись ты с «Его Императорским», я тоже в курсе, что на закладной табличке написано. Забыла, что ли, куда модель нового корабля вместе с копией таблички направляются?
— В Морской музей.
— Это сейчас, а тогда полагалось отправлять такую модель в дар ЕИВ. В Приморском дворце раньше много таких моделей было, но после того, как я сломала мачту на одном броненосце, а Марина пыталась поджечь другой, отец решил, что памятники декоративно-прикладного искусства, пусть и специфического жанра, должны храниться в местах, где за ними будет обеспечен надлежащий уход. И все модели отправили по музеям, да военным училищам.
Хейс усмехнулась.
— Что верно, то верно, огонёк Марина любит…
— Вернёмся к броненосцу, «таланты» Марины обсудим потом: знаешь, после той войны корабль несколько лет служил учебно-артиллерийским кораблем?
Хейс кивает.
— Ну, так вот, решение об установке корабля на вечную стоянку уже было принято, в тот год броненосец последний раз выходил в море. Курсанты проходили на нем практику. Сордар в том числе. Даже фото есть — они все у носовой башни.
— Может, он и из дядькиной пушки стрелял…
— Нет, этого точно не было; когда корабль был учебным, орудия с первой батарейной палубы были сняты, их вернули только при реставрации.
Сборище всех самых заправских драчунов школы удивленно останавливается. Прямо над их секретным лазом на заборе, свесив ноги, сидит и грызет яблоко Несносная Херктерент.
— Ребята, куда направляемся?
— А тебе какое дело? Ты же девчонка! — спросил кто-то, и тут же получил по лбу огрызком, запущенным Херктерент.
— Тебя разве не учили, что отвечать вопросом на вопрос невежливо?
— Да я тебя!
— Тихо! — сказал староста. — «Котов» бить идём.
— Понятно, — сказала с интонацией «и так всё давным-давно знаю», — а меня возьмёте?
Никто не засмеялся. Некоторые уже дрались с ней. Почему-то никто не смог Херктерент победить.
— Тебя… — Ярн на секунду задумался и уверенно закончил, — тебя берём!
Вот и «коты». Крепкие, плотно сбитые и все какие-то одинаковые. При поступлении в школу следует выполнить довольно жесткие нормативы по физподготовке. Марина знает — когда открытие школы планировали, Саргон лично вычеркнул испытания по гимнастике из числа вступительных, сказав не вполне понятную фразу «Может, кто и восхищается спартанцами, но по мне это были просто здоровущие болваны. Ученики этой школы на них никогда не будут походить». Ну, Марине на здоровяков, едва умеющих писать и читать, тоже вовсе походить не охота.
Хотя в драках наличие здоровяков полезнее. По неофициальной статистике, «коты» побеждали в среднем в шести-семи драках из десяти. В истории межшкольных драк отмечены «кошмарные года» — тогда «коты» выигрывали все драки, ибо в школе учился Сордар Саргон.
Но в прошлой победили Сордаровцы, и «коты» твердо намерены взять реванш.
— Котики, с вашим чемпионом даже девочка справится.
«Коты» захохотали.
— Это не та, от которой вы всей школой бегаете?
Снова хохот.
Марина выходит вперед. Демонстративно откусывает кусок яблока. Толком не прожевав, говорит.
— Ну да, — чавк, — я та самая, — чавк, — все — не все, но кое-кто от меня и в самом деле бегал. — чавк.
Снова хохот. Ну не производит маленькая Марина впечатление грозного бойца. Пока они хохотали, Марина доела яблоко, и ловко отправила огрызок прямо в лоб старосте «котов». Смех стих как по команде.
Староста слегка обалдело изучает лежащий огрызок. Кроме силы, (как-никак, чемпион прошлогоднего первенства страны среди юниоров по штанге), он знаменит ещё и изрядным тугодумством.
— Значится так, выставляйте против меня вашего лучшего бойца, и если он против меня больше пяти минут продержится, то я свой любимый берет съем и эмблемой закушу.
Старосте котов осталось только сказать.
— Без соли берет есть будешь. Смотри, как бы эмблема у тебя в заду не застряла.
Грянул хохот. Все, что говорит громила, «котам» кажется необычайно смешным.
— По рукам. — с неприятной улыбочкой сказала Марина.
Бой закончился, толком не начавшись. Вот тут стоял староста, вон там — Марина. Миг — и огромный «кот» лежит, уткнувшись носом в землю, а Марина сидит на нем и выкручивает ногу.
— Я победила.
— Случайность! — крикнул кто-то из котов.
Марина находит его взглядом. Чарующе улыбается.
— Выходи сюда и проверим.
Кричавший старается протиснуться в задние ряды. Теперь хохочут уже сордаровцы.
— Если уж ваш лучший с девчонкой справиться не может, то куда уж остальным с нами тягаться!
Глава 4. Битва за высоту 89,6
В этом году количество учеников, оставшихся в школе на зимние каникулы, необычайно велико. Многим ученикам, уроженцам прифронтовых областей, написали матери, что бы домой они лучше не приезжали — в столице безопаснее, да и с продуктами намного лучше.
Другие не поехали по географическим причинам — пять — семь дней туда, да столько же обратно — что тогда от каникул останется?
Кэретта в письме намекнула Софи, что им лучше отдохнуть не в её владениях, Софи всё равно, а Марина и так с матерью общаться не горит желанием.
Указы Саргона хотя и подписываются традиционно — «Старая крепость», но Марина и Софи знают — отец в одной из фронтовых ставок, реальное расположение которых известно немногим.
Стоило разнестись слуху, что Софи на каникулы остается в школе — все её скрытые и явные обожатели, а также все юные прагматики и циники тут же изъявили аналогичное желание. Всё-таки знакомство с Софи никак не отнесёшь к числу бесполезных.
В силу всех причин, домой на каникулы уехало немногим больше десятой части учеников.
* * *Поздней ночью на катке появляются Софи и Эрида. Дочка соправителя идет упираясь. Софи её уговаривает.
— Я говорю тебе, это же просто. Ты только попробуй.
— Да ну, упаду ещё.
— Эр, ты же балериной хотела быть, у тебя в крови умение держать равновесие.
— Угу, вон Марина в детстве нос об лёд разбила, до сих пор на коньки становиться не хочет. А с равновесием у неё получше, чем у меня будет.
— Так то Марина, а то ты. Смотри!
Софи делает круг, резко затормозив, останавливается перед Эридой.
— Только ты поддержи меня.
В спину Софи врезается крепенький снежок. Качнулась, но не упала. Обернулась. На трибуне откуда-то взялась Марина. Сидит на спинке сиденья.
— Ты что тут делаешь?
— Да вот, интересно стало, с чего две самые примерные девочки школы пошли на столь выдающееся нарушение правил.
— А сама-то что тут делаешь?
— Ну, а я примерной девочкой никогда и не была, мне правила вроде как нарушать положено.
— Марина, только не смейся, пожалуйста, — подает голос Эрида.
— Не буду.
Эрида осторожно ступает на лёд.
Музыка, конфетти, оркестры и прочие атрибуты зимних праздников. С последнего полугодия выпускным классам разрешается носить холодное оружие. По традиции, это время наступает не с окончания, а с начала каникул. Правом воспользовались все. Как юноши, так и девушки. Время как-никак военное. Преобладают короткие мечи, но хватает и длинных. Встречаются также абордажные сабли, мирренские палаши, причудливо изогнутые клинки южных грэдов. Попадаются даже огромные двуручники, клевцы и даже один абордажный топор. Говорят, в прошлом году кто-то ходил с почти трехметровым фехтовальным копьем.
Среди девушек преобладают короткие мечи, называемые позаимствованным из другого мира словом викадзиси в черных лакированных ножнах. Благо, в столице хватает мастерских, занимающихся их изготовлением, а ещё по одной негласной традиции за «ученический» меч вполне приличного качества, счет следует отправлять в МИДв. Канун нового года — то время, когда оружейники делают до 50 % годовой выручки.
Мечами обзавелись все. Хотя многие носят мечи как дань моде или своеобразное украшение, хватает и таких, кто неплохо фехтует. В это время года в лазарет обязательно попадает несколько человек с ранениями. Кто сам порежется, а кто и с давним обидчиком решит свести счеты по древним кодексам. Никаких наказаний раненым в подобных стычках не полагается, если бой шел по правилам, то есть до первой крови. Правила боя соблюдаются неукоснительно.
Этот год на пострадавших не особенно урожайный — достаточно серьезно ранен только один человек, но зато это Ленн собственной персоной.
С чего началась ссора, никто потом толком вспомнить не мог, равно как и зачинщика. Народ стал собираться вокруг них, когда разговор пошел уже на повышенных тонах.
Финальной точкой стал глухой стук отброшенных ножен.
Ножны Хейс лежат у ног Ленн — по старинным обычаям бросить ножны к ногам — вызов на бой. Во времена первых Еггтов — на смертный. Ленн любит рассуждать о старых временах, когда простолюдины знали свое место. Вот и угодила в ловушку собственных рассуждений — ещё в начале Первой войны, Совет Великих домов принял решение — считать всех призывников, принимавших участие в боях, представителями военного сословия низшего ранга. Это было пустой формальностью, страной уже давно правят не представители Великих Домов, но свет старой славы ещё не померк. Это решение означало и то, что действие всех старых кодексов и обычаев, практически не действующих в обычной жизни, но не отмененных формально, распространилось на многие миллионы человек.
