Николай Петри - Зеркало в руках
Некоторое время пилот простоял, глубоко задумавшись. Осторожный шорох песка, долетевший снаружи, заставил его действовать. Валерий нагнулся, отсоединил двойные фиксаторы пандуса и столкнул его наружу. Из ниши, расположенной у самого пола, извлёк три пакета, одинаковых по форме, но разных по весу, и стопкой бросил их в темноту.
Олеся с тревогой спросила:
- Ты собираешься весь винтолёт разобрать?
- Нет, - отозвался Валерий. - Нужно и на завтра что-нибудь оставить!
Он выбрался наружу через выбитые двери грузового отсека. Олеся успела подняться по склону и стояла рядом с Ноком, подносившим пакеты ближе к костру.
- Что в них? - спросил Нок, вернувшись за второй партией.
- Палатка, блок связи и недельный запас продуктов для экипажа из пяти человек. - Пилот положил свою ношу рядом с остальными и тяжело опустился на сосновый комель, который неутомимый Нок успел подкатить к костру.
- Послушай, командор, - Нок почему-то игнорировал его имя, обращаясь к пилоту полушутливо-полуофициально, - мы не первый год в экспедициях и видели немало винтолётов. Лично я не встречался с подобной аварийной комплектацией штатного ВТЛ-12. Ты нам ничего не хочешь сказать?..
Валерий нехотя поднялся, устало произнёс:
- Хочу...
Нок слегка подался вперёд, ожидая невероятных признаний.
- Пойдём ставить палатку. Девушкам нужно отдохнуть.
Ариша с Олесей улыбнулись, а Нок задышал тяжело и неровно. Пилот не отреагировал на эмоции юноши. Проверив маркировки на пакетах, он выбрал нужный и, не оглядываясь, отошёл от костра метров на восемь.
Из темноты произнёс:
- Если ты занят, я могу справиться один...
Палатку установили быстро. Сняв защитный чехол, пилот раскатал содержимое на ровной площадке и сорвал пломбу с газового нагнетателя. Через минуту на поляне вырос миниатюрный домик на пять человек с коротким входным тамбуром и тремя надувными кроватями разной ширины. Осталось лишь закрепить в грунте анкера и повесить в специальный захват люмен, дававший всё меньше света.
С анкерами ловко управился Нок, а вместо фонаря Олеся предложила использовать свет костра. Валерий не возражал. Впереди его ожидало немало работы, а усталость и боль в ноге всё больше давали о себе знать. Закончив с палаткой, он распаковал тубу редкоземельного маркера и специальным составом пометил место падения винтолёта. При свете дня он увеличит радиус отметок, а сейчас остаётся последнее - подключить блок односторонней связи и попытаться триангулировать своё местоположение.
- Тебе помочь? - Олеся присела рядом.
Пилот отрицательно покачал головой.
- В палатке всего три кровати. Нок лёг слева, твоя - с правой стороны. Мы с Аришей ляжем на одну широкую.
- Хорошо. Иди. Я долго не задержусь.
Олеся собралась уходить, но вдруг остановилась. Её взгляд упал на ноги пилота - с мокрых штанин капала грязная вода.
- Снимай форму! - приказала девушка, - я её прополоскаю. За полчаса она успеет высохнуть у костра.
- Спасибо, в этом нет необходимости. - Категоричным тоном сказал Валерий.
Удивлённая неожиданной резкостью пилота, девушка торопливо отошла в тень. Зашуршал полог тамбура, через секунду послышался приглушённый голос Нока, а потом всё стихло.
Валерий облокотился боком о выступ коряги, на которой сидел, точно на троне, вытянул к огню левую ногу и закрыл глаза. Ему нужно было побыть одному, чтобы хорошо обдумать события последних часов...
Он проснулся от прикосновения чьих-то пальцев к своим губам.
- Кажется, у него жар...
Валерий рывком сел, едва не застонав от боли. Огляделся.
Рассвет наступил больше двух часов назад. Костёр и августовское солнце высушили всю его одежду. Мокрыми оставались только ботинки. Ариша с Олесей сидели возле него. В руках девушки держали какие-то растения, завёрнутые в полоски ткани. Нока поблизости видно не было.
Заметив его ищущий взгляд, Ариша пояснила:
- Нок решил прогуляться, а заодно посмотреть: может, найдёт что-нибудь из выпавшего багажа.
- А меня будить не захотел?
Ариша неопределённо пожала плечами.
- Ходок из тебя неважный, - сказала Олеся, указав пилоту на его ногу: короткий металлический стержень проткнул ботинок и вошёл в мышцу голени; прикосновение к стержню и вызывало приступы боли.
Ариша, по непонятной причине продолжавшая звать его на "вы", удивлённо спросила:
- Как же вы ходили?!
- Ногами... - попытался отшутиться Валерий.
- Напрасно вы иронизируете, - укоризненно покачала головой Ариша, - если бы мы сделали перевязку ночью, то рана бы не загноилась.
- Так быстро! - не поверил пилот.
- Водоём, куда угодил винтолёт - настоящий бульон из бактерий.
Только сейчас пилот смог хорошо осмотреться.
Они находились на берегу небольшой старицы, заросшей так плотно, что местами чахлый подлесок тонул, на полметра погрузившись в затянутые тиной воды. Осинник с редкими берёзами кое-где образовал настоящие буреломы. Имелись и открытые места - именно на такой поляне они ночью развели костёр. Метрах в сорока от старицы угадывалась необычная "просека" из срезанных верхушек деревьев - след упавшего винтолёта. Наверное, где-то там сейчас бродит Нок.
- Чтобы перевязать рану, мне нужно удалить этот предмет, - Ариша указала на ногу пилота, - но я не знаю как.
Вместо ответа Валерий правой рукой ухватился за стержень и под недоумённый возглас Ариши выдернул его. Кровь потекла в ботинок. Валерий быстро снял его, и девушки смогли приступить к перевязке.
- Вы сумасшедший! - с негодованием произнесла Ариша.
- Ты могла предложить другой способ?
- Нет, но всё-таки... - смутилась девушка.
Промокнув кровь, она начала прибинтовывать к ране свежерастёртую траву.
- Чем вы меня лечите? - спросил Валерий.
- В винтолёт за аптечкой мы не полезли, а гулять по окрестностям у меня времени не было. Единственное, что я нашла поблизости - авран. Вам повезло, что это растение любит влажные места, правда, я не слышала, чтобы он встречался так далеко на север. Может быть, здесь он менее ядовит.
- Ядовит?! - Валерий с тревогой посмотрел на Олесю. - А вы, вообще-то, знаете что делаете?..
- Не волнуйтесь, - беззаботно махнула тонкой ручкой Ариша, - авран содержит гликозиды.
- Это должно меня как-то успокоить? - не понял Валерий.
- Конечно, - всё так же беспечно ответила Ариша, - это же антибиотик!
Знакомый термин немного успокоил пилота.
Когда Ариша закончила с перевязкой, Валерий спросил:
- Могу показаться грубым, но мне непонятна связь юбилейного симпозиума палеоэтнографов Севера с антибиотиками из... толчёной травы.
- Ариша - палеоботаник. Лекарственные растения её специализация, - пояснила Олеся, помогая пилоту снять второй ботинок.
- А теперь отдыхайте, - попросила Ариша. - Повязку сменим часа через три. Если не будете купаться в этом болоте, - она указала на старицу, - то через несколько дней на коже появится розовая грануляция ткани.
- Ещё один вопрос, пока вы не перестали сорить фамильными секретами! - Валерий умоляюще поднял руку.
- На нескромные вопросы не отвечаем! - заранее предупредила Ариша.
- Вовсе нет. После ваших объяснений я могу представить себе двух молодых учёных - этнографа по культуре Севера и палеоботаника с уклоном в траволечение. Однако Нок заметно выпадает из вашего тандема.
- Нисколько, - улыбнулась Ариша. - Нок - трассолог, хотя этология - науке о поведении животных в естественных условиях - всегда оставалась у него на первом месте. Дело в том, что в природе остаётся всё меньше видов животных, пребывающих в исторически сложившихся ареалах обитания. Непрерывно мигрируя по планете, человек оккупирует всё большую и большую часть земной поверхности, попутно уничтожая или лишая естественного жилища тысячи живых существ. К сожалению, животные не могут с такой же скоростью приспосабливаться к стремительно изменяющейся среде обитания, потому что по-прежнему полагаются на генетические механизмы, в то время как человек адаптируется к внешним условиям за счёт культурных новаций. Возможно, именно на этой почве Нок стал яростным противником техногенеза, считая его главным виновником опасного уменьшения генофонда биосферы. Многим, как и вам, непонятна связь трассологии, входящей составной частью в археологию, и этологии, являющейся производной общей науки о животных, хотя обе дисциплины объединяет одно: желание вернуться к истокам эволюции, не замутнённым дальнейшим необузданным скачком технического прогресса. Потому что именно поступательный процесс необдуманного удовлетворения человеческих потребностей и капризов привёл к тому, что даже предметы домашнего быта - от ремесленных, индивидуальных, несущих помимо чисто прикладной ещё и значительную эмоциональную нагрузку - превратились в вещи индустриальные, стандартные, полностью обезличенные. В итоге подобной метаморфозы становится всё более очевидным отчуждение от человека наиболее интимной для него среды - домашней. Поэтому Нок стремится всё делать своими руками... Его Сигатоха-Бу произвёл ошеломляющее впечатление на специалистов только потому, что сделан не под копирку, с помощью новейшего электронного оборудования, а одним-единственным резцом, управляемым сердцем...
