Дэн Абнетт - Ордо Маллеус
Я ждал, что они попытаются надавить на меня, но вместо этого Мояг спросил:
– Как вам удалось выжить в трацианском кошмаре?
– Повезло.
Палфир обошёл вокруг меня, поскрипывая до блеска начищенными сапогами.
– Позвольте мне прояснить. Это только начало. Из уважения к вашему чину и деяниям мы применяем воздействие первого уровня. Что означает…
– Я много лет был инквизитором, Палфир, – резко оборвал я его, – и прекрасно знаю, что означает «воздействие первого уровня». Устный допрос без принуждения.
– Тогда вы должны знать о третьем и пятом уровнях? – усмехнулся Риггре.
– Применение лёгких физических пыток и ментальный допрос. И между прочим, вы только что использовали воздействие второго уровня – устная угроза или описание тех уровней, которые могут последовать.
– Вас когда-либо пытали, Эйзенхорн? – спросил Мояг.
– Да, и куда менее щепетильные люди. Кроме того, меня не раз допрашивали. Воздействия второго уровня на меня абсолютно не действуют.
– Инквизитор Осма уполномочил нас использовать любые методы до девятого уровня включительно, – произнёс, словно плюнул ядом, Палфир.
– Очередная угроза. Второй уровень. На меня не действует. Я уже говорил вам. Я стараюсь сотрудничать.
– Кто Гончая? – спросил Риггре.
Ага, а вот и продолжение, в расчёте на то, что смогут сбить меня с толку, задав вопрос, выбивающийся из контекста. На какой-то миг я даже восхитился их навыками ведения допроса.
– Мне не известно его подлинное имя. Он действует инкогнито.
– А это не Годвин Фишиг? Мужчина, которого вы выбрали в качестве сопровождающего. Он дожидается у входа в зал.
Бывают времена, когда полезными оказываются даже повреждения, причинённые мне Горгоном Локом на Гудрун. Моё лицо просто не способно было проявить реакцию, на которую они рассчитывали. Но внутри я вздрогнул. Они были весьма не глупы и достаточно сообразительны, чтобы хотя бы частично взломать глоссию. В источнике их сведений я был уверен. Они уже упомянули этого хорька – фон Бейга. Я начал его подозревать ещё несколько месяцев назад, прямо перед трагедией на Трациане. Но тогда мне казалось, что он просто приставлен лордом Роркеном для слежки за мной. Теперь же стало ясно, что он с радостью делился информацией с кем угодно. Я распознал слабость фон Бейга и застопорил его карьеру. Он явно решил найти способ продвинуться с помощью других инквизиторов, продав меня.
– Если вы узнали, что Фишиг – агент, известный как Гончая, это сюрприз для меня, – размеренно ответил я, с чрезвычайной осторожностью подбирая слова.
– В своё время мы поговорим и с ним, – сказал Палфир.
– Но не сейчас, пока он является моим представителем. Это нарушило бы Кодекс о Предосуждении. Если желаете допросить его, я должен получить нового помощника. По своему выбору.
– Мы отнесёмся к этому с пониманием, – пообещал Риггре.
– Как вам удалось выжить в трацианском кошмаре? – спросил Мояг.
– Повезло.
– Поясните, что значит «повезло»?
– Я остановился, чтобы почтить могилу адмирала. Врата Спатиана защитили меня от ударов с воздуха.
После всей лжи, рассказанной мне Черубаэлем на Иичане, я испугался, что этот вопрос может всплыть снова при ментальном допросе. Ложь или, по крайней мере, моя попытка её скрыть была бы выявлена.
– Все это злодеяние служило только прикрытием, чтобы позволить вам освободить и вывезти с Трациана псайкера-еретика Эзархаддона.
– Отнесусь к этому предположению с презрением. Если бы все было задумано только для того, чтобы «отмыть» псайкера, то это было бы чересчур расточительно. Тем не менее мне кажется, что кое в чём вы правы. Для этого все и затевалось. Но не мной.
Мояг нетерпеливо провёл языком по своим жёлтым зубам:
– Вы утверждаете, что на самом деле во всем виноват инквизитор Лико?
– В сотрудничестве с демонхостом.
– Но Лико уже не сможет ответить на эти обвинения, не так ли? Вы ведь убили его на Иичане.
– Я казнил Лико на Иичане как предателя Империума.
– А я утверждаю, что вы убили его, потому что он вышел на ваш след. Убили его, чтобы заставить замолчать.
– Скажите, а моё присутствие здесь необходимо? Вы сами прекрасно придумываете ответы.
– Где Эзархаддон?
– Там, куда его унёс Черубаэль.
– И куда же именно? – спросил Палфир. Я пожал плечами:
– К своему хозяину. Квиксосу.
Все трое засмеялись.
– Квиксос мёртв. Он давно скончался! – захихикал Мояг.
– Тогда почему мы с леди инквизитором обнаружили, что он манипулировал её кодом, чтобы получить доступ в кадианское воздушное пространство?
– Потому что вы заставили её увидеть это. Вы сказали ей, что Квиксос воспользовался своим влиянием, чтобы выкрасть её авторизационный код. Если так, то это преступление мог совершить кто угодно из прославленных инквизиторов, пользующихся нестандартными методами. Вы могли совершить его. А при использовании кода покойника некому будет протестовать.
– Квиксос жив. – Я прочистил горло. – Квиксос еретик и пособник дьявола. Он совратил на службу себе таких инквизиторов, как Лико и Молитор. Он использует демонхостов. Он готов устроить массовую резню, чтобы скрыть похищение псайкера класса альфа-плюс.
Трое дознавателей на миг затихли.
– Мы тратим время впустую, – произнёс я. – Вы взяли не того человека.
Но бесполезное растрачивание времени продолжалось. Прошла одна неделя, а за ней вторая.
Каждый день меня выводили в огромный зал и допрашивали обо всём, о чём только можно, применяя воздействие первого уровня. Вопросы повторялись такое множество раз, что меня стало тошнить от них. Никто из дознавателей, казалось, и не слушал моих объяснений. Насколько я мог знать, ничего из сказанного мной не проверяли.
Они откровенно побаивались переходить к физическим или ментальным средствам извлечения сведений. Поскольку я был псайкером, то, как минимум, мог достаточно затруднить им работу. В итоге они бы так и не узнали, какая часть полученной от меня информации окажется правдивой. Осма явно решил довести меня бесконечной чередой перекрёстных допросов.
Каждый вечер, когда над океаном тускнел свет, мне позволяли пятнадцать минут поговорить с Фишигом. Эти беседы были бессмысленны. Камеру наверняка напичкали прослушивающими устройствами, а, насколько мы знали, глоссия была скомпрометирована.
Фишиг не мог рассказать многого, но я хотя бы узнал, что Медея, Эмос и боевой катер, равно как и «Иссин», не попали в руки Осмы.
Так же не находилось никаких следов Профанити-Гусмаана. Фишиг был уверен, что загадочное звёздное судно, доставившее демонхоста на Кадию, так и не перехватили в ту злополучную ночь.
Через Годвина я послал ходатайства Осме, Роркену и Нев, протестуя против своего задержания и убеждая их взяться за дальнейшее расследование по делу Квиксоса. Ответов не последовало.
Сретение давно миновало. Прошло ещё три недели. Я понял, что сменился год. За пределами толстых, холодных стен Карнифицины уже шёл 340.М41.
На исходе третьего месяца заключения меня отвели на ежедневный допрос в огромный зал, где вместо привычных дознавателей меня ожидал Осма.
– Садитесь, – сказал он, махнув в сторону стула, одиноко стоящего посреди пустого помещения.
Было темно и холодно. На исходе зимы с востока налетали яростные штормы, и, несмотря на дневное время, в высокие окна не проникал свет. Они были забиты снегом. От моего дыхания в воздух поднимался пар. Я дрожал. По периметру помещения Осма установил шесть ламп.
Я засунул руки в карманы плаща и сел. Мне не хотелось, чтобы Осма видел, в каком я состоянии. Ему было тепло и комфортно в своей сверкающей силовой броне. Он просматривал информационный планшет, а я видел собственное отражение в полированных пластинах на спине его доспеха. Моя одежда износилась и испачкалась. Кожа стала бледной. Я сбросил добрых семь килограммов и теперь носил густую бороду, столь же непослушную, как и волосы. Единственной вещью, составлявшей моё имущество, являлась инквизиторская инсигния, лежащая в кармане плаща. Она помогала мне успокоиться.
Осма повернулся ко мне лицом:
– За три месяца ваши показания не изменились.
– Это должно о чём-то говорить, не так ли?
– Мне это говорит только о том, что у вас много упорства и осторожный ум.
– Или о том, что я не лгу.
Он положил планшет на один из столиков с лампами.
– Позвольте мне объяснить вам, что произойдёт дальше. Лорд Роркен убедил Великого Магистра Орсини переправить вас на Трациан Примарис. Там вы предстанете перед судом по обвинениям, изложенным в карте экстремис, перед Трибуналом Магистериума Ордо Маллеус и Службой Внутренних Расследований. Роркен вовсе не рад этому, но большего Орсини позволить не мог. Как я слышал, Роркен полагает, что ваша непорочность – или вина – может быть установлена раз и навсегда на формальном суде.
