Валентин Егоров - Переворот
Вскоре в комнате отдыха появилась Поли, ей захотелось освежиться, принять душ и переодеться. При этом они пристально смотрела на меня, девушка была совершенно не против того, чтобы принимать душ вместе со мной. Но я извинился и, оставив, Поли одну в комнате отдыха, вернулся в министерский кабинет.
Первым из приглашенных генералов в дверях кабинета появился генерал-лейтенант невысокого росточка, который всего на полголовы был выше моего Герцега, но крепкого телосложения, да и к тому же он был совершенно лысым. Генерал-лейтенант Рашид представился командующим внутренними войсками имперского министерства внутренних дел. Затем появился молодой генерал-майор Ботти, начальник информационно-аналитической службы, о котором так много и положительно рассказывал умерший дежурный генерал. Оба генерала заняли места за столом для совещаний, заняв стулья, расположенные через стул друг от друга. По-видимому, этот факт свидетельствовал о том, что генералы хорошо знали друг друга, но не были близкими приятелями. Сейчас их генеральские лица ничего, кроме деловитости, не выражали, но время от времени острые взгляды, бросаемые ими по сторонам их, свидетельствовали, вероятно, о том, что их смущала атмосфера и некоторые обстоятельствами проведения этой встречи. Да и оцепление панцирной пехоты вокруг министерского здания, гномы на этажах, отсутствие имперского министра Карло и присутствие в его кабинете члена императорской семьи, — все эти обстоятельства наводили на определенные размышления, будоражили и волновали души генералов. Через очень короткое время к нашим гостям присоединился генерал полковник Лекок, первый заместитель имперского министра внутренних дел, последним прибыл генерал майор Зибель, начальник главного управления имперских тюрем. Все приглашенные генералы были уже в сборе, но Поли не спешила выходить из комнаты отдыха, женщины всегда остаются женщинами, они позволяют себе опаздывать даже на срочные оперативные совещания.
* * *Новый имперский министр внутренних дел эффектно выпорхнула из комнаты отдыха. Она переоделась в черный комбинезон спецназовца внутренних войск, который элегантно облегал ее тело, подчеркивая так волнующие мужской глаз изгибы женского тела. Поли строгим взором своих глаз посмотрела на генералов, попросив присутствующих занять места за столом для совещаний. В основном эта ее просьба была направлена лично ко мне, так как я был единственным кирианином в кабинете, кто не сидел за общим столом для совещаний. Высказывая одну только эту просьбу, новый имперский министр Поли продемонстрировала своим подчиненным генералам, что распоряжается отдельными членами императорской семьи, что, разумеется, не осталось ими незамеченным. Не, торопясь, я поднялся на ноги, выбрал место за общим столом и, придвинув к себе стул, опустился на него. Поли заняла кресло, председательствующего, а затем хорошо поставленным артистическим голосом проинформировала генералов о неожиданной кончине имперского министра внутренних дел. Через небольшую паузу, добавила, что Император Иоанн только что подписал указ о ее назначением на этот пост. Генералы буквально на глазах превратились в каменные статуи, они сидели, не моргая, и с мертвенно-бледными лицами вслушивались в каждое слово, произносимое женщиной.
Поли собиралась еще раз повторить только что ею же придуманную легенду о своем назначении, как открылась дверь министерского кабинета и на его пороге появился полковник Филипп с тремя офицерами имперской службы безопасности. Филипп, не торопясь, прошел к столу для совещаний и пристроился на стуле, который стоял рядом с моим стулом, а сопровождавшие его офицеры на цыпочках прошли в министерскую комнату отдыха. В доли секунды я перегнал Филиппу информацию по имперскому министерству внутренних дел и о том, что происходит в настоящую минуту в этом кабинете.
После небольшой паузы, вызванной появлением Филиппа и его офицеров, совещание-беседа в министерском кабинете покатилось по хорошо смазанным рельсам. Генералы докладывали о положении дел по своим департаментах, службам и секторам ответственности, а Поли внимательно выслушивала их выступления, задавая короткие и деловые вопросы. За все это время мне так и не пришлось поговорить. Поли оказалась не только талантливой журналисткой, актрисой по жизни, но подающим надежды крупным имперским чиновником-руководителем. Она так уверенно и спокойно распоряжалась своими генералами, что в иные минуты мне казалось, что эта женщина рождена для великой сцены, под названием «жизнь».
За три дня нашего знакомства я узнал о Поли столько, что казалось все об ней знаю и ничего нового в этой женщине нельзя открыть. Но с каждой новой встречей в Поли открывались новые и новые таланты и способности, которые не должны были бы в ней существовать. Вот и сейчас она одновременно исполняла не только новую для нее роль, но и основательно входила в права крупного имперского чиновника, становясь настоящим руководителем этого страшного имперского министерства. Я уже знал, что она по-своему восприняла смерть от инфаркта дежурного генерала, который столько сделал для успеха нашего предприятия, а мы даже имени его не узнали и не помогли ему в трудную минуту. Одним словом, во мне проснулось какое-то неприятное чувство по отношению к этой красавице журналистке. Но это чувство в данном случае нельзя было даже сравнивать с тем значением, которое придавалось переходу руководства имперского министерства внутренних дел в наши руки.
Наступил момент, ради которого я так долго протирал штаны в этом кабинете, когда генералы должны были сообщить о своей готовности произнести клятву верности новому имперскому министру внутренних дел или подать прошение в отставку. В том случае, если эта четверка генералов откажется произносить клятву верности, то их ожидали камеры по соседству со своим бывшим начальником, а в это кабинет для беседы была бы приглашена новая четверка других генералов. Разумеется, Поли об этих наших с Филиппом планах не знала, сейчас он действовала, как простой исполнитель задумок и планов других кириан. Но уж слишком много в эту роль «простого исполнителя» Поли вносила своего понимания ситуации и по-своему интерпретировала некоторые проблемы.
К моему удивлению, все четыре генерала поднялись на ноги и, прижив руки к левой стороне груди, начали произносить слова клятвы верности. Поли поднялась на ноги, молча, наблюдая за тем, как генералы произносили клятву, она принимала их клятвы верности. Я вместе с Филиппом стоял немного в стороне и наблюдал за церемонией. Одновременно я размышлял над тем обстоятельством, что этой поспешной церемонией произнесения клятвы Поли превращала генералов в клятвопреступников, Указ Императора Иоанна об ее назначении имперским министром внутренних дел еще не был подписан, поэтому эту церемонию сейчас не следовало бы проводить, было слишком рано, но промолчал.
Перед встречей с генералами, мы с Поли в деталях обсудили этот вопрос, и пришли к единому мнению, отложить церемонию произнесения клятвы на более позднее время, скажем, до завтрашнего утра. Я еще раз посмотрел на часы, стрелки которых показывали третий час утра. Получалось, что Поли по-своему поняла это наше взаимное решение. Но это обстоятельство меня сильно обеспокоило, только сейчас я понял, что эта женщина может по-своему интерпретировать любое другое мое распоряжение, при этом убеждая себя, что она правильно меня поняла. В этот момент я ощутил взгляд полковника Филиппа, который сидел, справа от меня и хорошо «слышал» по ментальному каналу все, что я думал о Поли. Я мысленно попросил его установить постоянное наблюдение за новым имперским министром внутренних дел. Полковник Филипп только успел кивнуть мне головой, подтверждая получение запроса, как прозвучал вызов на его браслете. Филипп поднял запястье руки к уху и через секунду его глаза весело засверкали зайчиками, я понял, что министерский сейф приказал долго жить.
Глава 9
Обстановка на улицах Сааны осложнялась с каждым часом, все большее количество жителей столицы предпочитали время по вечерам проводить в четырех стенах своих домов и квартир. Особо опасными становились улицы окраин и городских спальных районов, где местная молодежь переселилась на улицы, на глазах родителей и знакомых превращаясь в уголовный элемент. Имперская полиция в ночное время суток старалась там уже не появляться. Криминальный элемент захватывал целые городские кварталы, объявлял их зонами своего влияния и правил, самосудом подменяя имперскую префектуру, полицию и суды.
Несколько раз имперское министерство Поли демонстрировало свою решительность в борьбе с городским уголовным элементом и проводило акции его устрашения. Имперские внутренние войска на боевой технике въезжали в спальные кварталы, выставляли блокпосты и со стрельбой в воздух гонялись за малолетними преступниками. А более взрослых преступников неизвестные информаторы заранее предупреждали о готовящемся появлении в их районе имперских войск, они получали достаточно времени для того, чтобы укрыться в тайниках или вернуться на свои квартиры, где официально проживали. Через пару дней руководство министерства внутренних дел объявляло о полном уничтожении местного криминала и о возвращении на свои места имперской органов местного самоуправления. Причем, в прессе и в эфире галовидения появлялось множество статей и сюжетов. В своих материалах журналисты, захлебываясь от радости, говорили об очередной победе добра над злом, что уголовный элемент искоренен под корень, а имперский министр Поли приравнивалась к героической Жанне д'Арк, спасающей Кирианскую Империю.
