Николас Поллотта - Бюро-13
— Джордж! Большая Птица, высота десять часов!
Резко повернувшись, Толстяк побелел от ужаса, сделал стойку — и ровные очереди полились из его штурмовой пушки. Безгильзовые пули с взрывчатым веществом как перцем посыпали грудь чудовища непрекращающейся серией взрывов, с каждым попаданием во все стороны летели чешуя и перья. Стрела арбалета, величиной с телеграфный столб, пронзив одно из многочисленных ротовых отверстий, в клочья разнесла отвратительно шевелящуюся змеиную голову, на которой мерзко скалилось это отверстие, высовывая длинный штопорообразный язык. Тщательно прицелившись, я выстрелил в этот живой кошмар из лазерного пистолета. Искристым лучом отрезало закрученный хвост, за лучом потянулся кровавый след.
Ранения, казалось бы, обильные и серьезные… Но летающий монстр снова и снова устремлялся в атаку, словно и не пострадал, отшатываясь только в самый последний момент. Да от нее труднее избавиться, чем от рокеров на мотоциклах в ночном городе! Я выстрелил по водолазному колоколу, но всего лишь обратил в пар стоящего перед ним крошечного издали снежного человечка. Индикатор мощности показывает двадцать четыре процента: мы тратим боеприпасы и время с огромной скоростью.
— Как дела, ребята? — заорал Донахью, его пистолет вторил ровным очередям автомата Джессики.
— Не шибко… — проворчал Андерсон, запуская вторую стрелу из арбалета.
— Жаль, нет у нас еще одной такой бомбочки! — пропыхтел Джордж, крепче сжимая свое взбрыкивающее оружие.
— А вот и есть! — Я извлек из сумки и высоко поднял — пусть все видят! — хрустальную бомбу, ту, что взял в арсенале. — Ну, оно их и разорвет, хоть это и не «серые мыши из черных дыр»! «На десять кусков, на двадцать кусков, на сто миллионов лохматых кусков!» — Самое время реанимировать смешную детскую песенку.
— Чудно! — Минди выпустила стрелу в ледяных грифонов.
Удар сразил их всех, но снежные гаврики неумолимо приближались. Один из колчанов Минди уже совсем пуст, второй — наполовину. Опустив арбалет, Ричард попытался что-то сказать — у него явно начались затруднения с речью.
— Где… как… ты хочешь вот этим запустить в бармаглота? — сдавленно выговорил чародей. — Да ты с ума сошел!
Я открыл было рот, чтобы возразить ему.
— Дай сюда! — Ричард вырвал шар из моих рук, быстро сунул арбалет под мышку и зажег фитиль своей зажигалкой — крошечный язычок пламени заплясал на сильном ветру.
— Ну! — нетерпеливо заорал Джордж. — Бросай!
Но фитиль уже превратился в небольшую шишку.
— Ни за что! — бесстрастно заявил Андерсон, не двигаясь с места.
Разразившись бранью, отец Донахью кинулся к нему, как вратарь — за мячом на футбольном поле. Внезапно что-то случилось с моим зрением — словно вся вселенная пронеслась в сотнях сменяющих друг друга телеканалах: сотни реальностей в долю секунды… Так же неожиданно наступил блаженный покой — калейдоскоп фантастических видений погас. Потрясенный, я вдруг осознал: я… нет, не только я — вся команда будто заново родилась. Шрамы и порезы исчезли без следа; комбинезоны как новенькие — чистые, выглаженные; черные ботиночки безукоризненно начищены; все мы как только что из душа — чистенькие, свежевыбритые… Лично я чувствовал себя совершенно обновленным, пышущим энергией. Датчики лазерного пистолета в моей выхоленной, наманикюренной руке показывали стопроцентную мощность; сумка для боеприпасов потяжелела от обойм; новая связка гранат опоясывала мою грудь. Даже приунывший Андерсон ожил, его серебряный жезл пульсировал избытком энергии.
— «Солнечная бомба»! — объяснил чародей, прежде чем мы успели забросать его вопросами. — Наши жизни она укоротила на месяц, но кто сейчас станет возражать?
Никто и не вякал. Так вот что мне полагалось найти в арсенале! Это я-то терпеть не могу джинн… этих истинных гениев? Да ничего подобного, я их просто обожаю! Что за славный народец! Вдруг сумка у меня на плече затрещала — целехонький меч Минди вывалился оттуда. Специалист по единоборствам подскочила и подхватила свое зеркальное чудо в дюйме от земли.
— Не может быть!.. — прошептал Донахью из-под жестких усов, проводя рукой по густой рыжей шевелюре.
— Что ты наделал, безмозглый ты человек! — раздался вопль Джессики.
Обернувшись, я чуть было не умер от разрыва сердца: лестница… она полностью восстановилась! Хрустальные «витязи» взбирались по ней с ужасающей скоростью. Ледяные грифоны снова как огурчики — целы и невредимы! Гигантское иглу[34] укрыло собой водолазный колокол. И еще: раны бармаглота совершенно затянулись и он стал в два раза больше!
— Ух ты! — сконфузился Ричард.
Минди, с безукоризненной прической на голове, повернулась и от души дала Андерсону пинка в зад.
— «Ух ты»?! — завопила она. — «Ух ты»?!
Набирая высоту, левиафан[35] испускал потоки голубоватой жидкости из мириада, наверно, — теперь уже — ротовых отверстий. Дико жестикулируя, чародей воздвиг изогнутый эфирный щит, но тот лишь частично отражал стремительно льющиеся водные массы. Жидкость ударила под углом и превратила в ничто исполинскую каменную глыбу, торчащую рядом с лестницей.
— Почему… он раньше… этого не делал? — Джорджа плохо было слышно из-за беспрерывного рева его дергающегося орудия.
— Наверно, ослабел от разрушения храма, — предположил Ричард, снимая с плеча сумку.
— Не хочешь ли ты сказать, что проклятый храм тоже восстановился?
— Наверн… не знаю.
— О, черт побери!
Снова заговорило исполинское чудовище, с каждым вздохом извергая бесчисленное множество ледяных копий, — они обрушились на нас массированной атакой. Одна стрела попала в грудь Джессике и сбила ее с ног, ломая кости, — и защитная броня не помогла. Другая вонзилась мне в бедро; еще одно копье просвиристело так близко над головой, что я мог видеть в нем собственное отражение. Повсюду взрывались морозные снаряды. Джорджу в руку попал осколок копья. Минди прыгала и лавировала под обстрелом, пока невредимая. Донахью поцарапало шею и голову, а Ричард, засыпанный снежной пылью, обращал летящие к нему смертоносные копья в снег.
Отец Донахью, держа в обеих руках по базуке, стряхнул кровь с лица и выстрелил из обоих орудий одновременно. Выпустив столб огня, двойные ракеты взмыли ввысь. Первая прошла мимо чудовища и исчезла вдали. Но вторая попала ему прямо в живот, и каждая его голова разразилась жутким воплем, когда из его чрева выпали горящие внутренности. Джордж вел прицельный огонь по открытой ране; плоть монстра разлеталась в клочья, кровь брызгала струей, когда бронебойные пули попадали в его туловище.
— Эд, прикрой меня! — крикнул и так основательно укрытый снегом чародей, опускаясь на колени.
— Прикрыть? Тебя?! — рявкнул я, поливая грифонов из лазерного пистолета.
Соприкасаясь со световым лучом, их ледяные тела с шипением взрывались. Развернувшись, я стал выламывать камни из лестницы. Обозленные хрустальные «витязи» грозили мне смешными жестами.
— Да как только подвернется удобный случай, я убью тебя собственноручно!
— А я еще добавлю для верности! — ухмыльнулся Ренолт. Левый рукав его форменной рубашки стал черным от крови.
Но Ричард не ответил, а только виновато уткнулся носом в свою книгу магических заклинаний. С помощью мела и бечевки он торопливо начал чертить, обозначать на каменных плитах пентаграмму — готовился к великому волшебству. Сейчас, в разгар битвы? Следя за движением его жезла, я понял почему: небо прочертили линии — белые линии в бирюзовом небе. Скорость летящих ракет так велика, что их не увидишь глазом, о продвижении можно судить только по белому следу. Они пришли раньше, чем запланировано! В отчаянии я поднял ко рту часы — там радио, — но потом опустил руку: нет, сейчас никто ничего уже не сделает.
Ракеты снижались в строгом боевом порядке. Серые клоки облачности зловеще сдвигаются, словно пытаясь преградить им путь… Но ракеты пробили их! В тот момент, когда они проходили через защитный слой облачности, Ричард встал во весь рост и прокричал магические Слова Власти… Мы ощущали их даже физически. В то же мгновение ракеты взорвались в воздухе и слились в один огромный огненный шар, заключенный в сверкающую зеленую магическую оболочку, — свет от нее превосходил солнечное сияние. На какое-то время горящий радиоактивный ад завис в воздухе, будто силы, заключенные внутри, набирались энергии. Затем со дна эфирной сферы вырвался конус атомного огня и спиралью ринулся к земле, силой взрыва десятимегатонных термоядерных боеголовок уничтожая на своем пути даже сам воздух.
Квазиплотный луч атомного разрушения прошел сквозь бармаглота, превратив в пар его громадное тело, способное так быстро восстанавливаться. Без помех титанический луч продолжал стремительный путь вниз и внес свой разрушительный вклад в полную ликвидацию застывшей мрачной метрополии. В мельчайшие доли секунды руины города превратились в перегретый пар, несокрушимый купол, магические щиты — все это для атомного огня всего лишь вакуум.
