Олег Синицын - Магма

– Почему ты уверена, что Мдраг совершил убийство Мигранова? Когда я слышал разговор Бисбрука с Мдрагом, именно Бисбрук сообщил Мдрагу о том, что под пытками умер человек, владеющий информацией об Иттле. Теперь я знаю, что он имел в виду Мишу. Значит, Мдраг не был в Санкт-Петербурге. К тому же детали убийства Мигранова не соответствуют деталям остальных убийств.

– Мдраг уже почти признался.

– Откуда ты это знаешь? – удивился Кузнецов.

– Я была на допросе.

– Когда ты успела?

– Только что.

– Но я сам только что разговаривал с Уолкером. Отдал ему «солнце». Когда он успел провести допрос?

– Допрос вел другой сотрудник ФБР. Где Иттла, Женя? Эта информация необходима, чтобы дожать преступника.

– Я точно не знаю, – ответил Кузнецов. – Я могу лишь предполагать, но последний раз она находилась...

В этот момент в переулок вошли три человека. Женя сразу же перестал говорить, заподозрив неладное. Элен обернулась. Лица людей были неразличимы в полумраке. Они неспешно приближались, перегородив все пространство между зданиями. Женя понял, кто это. Как он мог потерять осторожность и оказаться на улице!

– Вот мы и встретились снова, мсье Смит, – произнес голос с французским акцентом. Женя недовольно усмехнулся и потер лоб. Как он мог быть таким неосторожным! Ведь они только того и ждали.

Ближний к Кузнецову человек, не тот, который говорил, достал из кармана пистолет с накрученной на дуло насадкой. Теперь лицо этого человека стало видно.

– Жан-Люк Перье, – выдохнул Кузнецов.

– Наконец-то вы оказались без своих друзей из ФБР, – произнес Перье. Его глаза, как и тогда в Австралии, были невыразительны. Глубокий шрам пересекал левую щеку. Женя был уверен, что за этим невыразительным лицом скрывается буря эмоций, которая готова смести Евгения. Наконец стало видно и второго человека, впрочем, Женя узнал его по голосу. Рене Жино, глава преступного синдиката из Марселя. Третьего Женя не знал, возможно, это был телохранитель Жино.

– Кто они? – спросила Элен,

– Мы знакомые этого молодого человека, – ответил за Кузнецова Рене Жино. Французский акцент сильно портил его произношение. – Очень давние знакомые.

Жан-Люк Перье держал пистолет, направив его на Кузнецова.

– Очень тихое место вы выбрали для разговоров, мсье Кузнецов, – продолжил Жино. – Мы такого подарка и не ожидали.

– Послушайте, – попытался Кузнецов что-то предпринять, – я как раз собирался вернуть вам статуэтку и деньги. Я понял, что...

– Вы собирались вернуть нам статуэтку и деньги? – переспросил Жино, изображая искреннее удивление. – Бог мой! Неужели?

– Я понял, когда увидел этого мсье в аэропорту Шарль де Голль. – Кузнецов показал на Жан-Люка Перье. – И я решил, что, как только закончу все дела в Нью-Йорке, привезу вам статуэтку в Марсель.

Жино слушал его, слегка приподняв брови.

– Оставьте нас, – неожиданно твердо произнесла Элен, обращаясь к бандитам. Женя с удивлением посмотрел на нее. Не без интереса посмотрел на нее и Рене Жино.

– Вы должны понять нас, мадам, – произнес Жино. – Я готов поверить в слова Джона Смита или, по-другому, мистера Кузнецова. Я бы с радостью поехал в Марсель и принялся ждать, когда же этот любезный господин привезет мне статуэтку.

Спутник Рене Жино и Жан-Люка Перье засмеялся.

– Видите, это вызывает смех у моего телохранителя, – сказал Рене Жино. – И я объясню вам почему. Ведь я уже однажды поверил обещаниям мистера Кузнецова и ждал, когда он мне принесет статуэтку или деньги – так раньше стоял вопрос. Заметьте, мою статуэтку. Мы договорились с ним встретиться вечером в декабре прошлого года, а ждать мне пришлось целых шесть месяцев, и вы знаете... я подумал, что мсье Кузнецов так и не появится. Мне было грустно, ведь мсье Кузнецов был таким искренним, когда обещал вернуться с деньгами! В конце концов я поделился моей грустью с этим господином, пистолет которого так ненавязчиво смотрит на вас, и он встретился с мсье Кузнецовым, чтобы попросить его вернуть статуэтку. Но мсье Кузнецов так рассердился, что оставил на лице господина этот ужасный шрам! Так что теперь, когда мы нашли вас, и у него и у меня есть к мсье Кузнецову претензии.

Речь Жино была наполнена ядом, как цикута. Но смотрел Кузнецов не на Жино, а на Элен, лицо которой постепенно искажалось от гнева.

– Я готов вернуть вам все, – откровенно произнес Куз­нецов.

– Идите прочь! – сказала Элен и рванулась навстречу Жино.

Жан-Люк Перье перевел дуло пистолета с Кузнецова на Элен и два раза выстрелил. Звуки выстрелов были похожи на два чмокающих поцелуя, Элен упала на асфальт...

– НЕ-Е-ЕТ! – закричал Кузнецов и ринулся навстречу бандитам. Удар телохранителя Рене Жино откинул его к стене. Жан-Люк Перье вновь навел на него оружие. С лица Рене Жино исчезла напускная шутливость.

– Ты с самого начала ошибся, когда надул меня, мерзкий гаденыш! – воскликнул он. – От меня еще никто не уходил!

Женя смотрел на едва различимое в темноте тело Элен, бездыханно лежащее на асфальте. Жино перехватил его взгляд:

– Она ведь ни в чем не провинилась перед нами. Ты сам ее подставил.

– Вы за это поплатитесь! – сквозь зубы процедил Куз­нецов.

– Не надейся! – ответил Жино и повернулся к своему телохранителю. – Сольвент, убедись, что она мертва.

Темная фигура Сольвента опустилась на одно колено и протянула руку к телу Элен.

– Пульса нет, – констатировал Сольвент, – только она горячая какая-то.

– А ты думал, покойники мгновенно остывают?

– Сволочи! – выкрикнул Кузнецов.

– А теперь вернемся к тебе, – сказал Жино. – Я не могу больше ждать, когда ты в очередной раз обманешь меня Жан-Люк, пора кончать с ним.

Жан-Люк поднял пистолет ко лбу Кузнецова, холодное дуло уперлось в точку между бровями.

– Я давно ждал этого момента, – прошептал Перье. Его лицо было плохо различимо в темноте. Единственное, что в отблесках фонарей смог увидеть Кузнецов, это глубокую тень от шрама и сухие складки от улыбки на щеках.

– Постойте, – с паникой в голосе произнес Кузнецов. – Если вы убьете меня, вам не видать статуэтки.

– Совершенно верно, – согласился Жино. – Я отказался от возможности ее получить.

– Но я отдам вам ее! Я не лгу!

– Стреляй, Жан-Люк, – скомандовал Жино. Женя сжался в ожидании выстрела. Кажется, теперь он допрыгался.

– Не смей стрелять! – раздался женский голос.

Кузнецов удивленно посмотрел в направлении, откуда исходил голос. Жан-Люк Перье нахмурил брови и повернул голову, не опуская пистолет. Рене Жино шарахнулся в сторону. Телохранитель по имени Сольвент не двигался, остол­бенев.

Женя не мог поверить, что это происходило! Слова были произнесены голосом Элен и раздавались от тела, лежащего на асфальте. В темноте Женя плохо различал контуры, но он видел, как тело шевельнулось.

– Ты как щупал пульс? – воскликнул Рене Жино, обращаясь к Сольвенту.

– Я знаю, где находится пульс! Его не было!

– Разве труп может разговаривать?

Между тем Элен поднялась на колени. Несколько секунд ее тело находилось в этой позе, а затем она встала на ноги. Жан-Люк Перье уже забыл о пистолете, прислоненном ко лбу Кузнецова. В косом свете с улицы Женя увидел на лице Жино суеверный страх.

– Я вижу три разговаривающих трупа, – произнесла Элен.

Женя мог поклясться, что этот голос отдаленно напоминал голос Элен. Он был холоден и непоколебим. А в следующее мгновение все увидели, как правая рука Элен начала светиться в темноте. Она как будто была сделана из парафина, в который запихнули красную лампочку. Свет

от руки становился все ярче, освещая людей в переулке. Элен открыла глаза, и Кузнецов увидел, что они горят таким же красным светом. А еще он почувствовал, что ему очень жарко. Однако разобраться, откуда исходит жар, он не успел. рука Элен взметнулась вперед и пронзила толстое тело Рене Жино.

Вся сцена произошла на глазах Кузнецова. Рука Элен вошла в тело бандита в районе солнечного сплетения и вышла сзади между лопаток. Казалось, что тело Жино было проткнуто огненной пикой.

Только сейчас до Кузнецова дошел крик бандита. Вместе с криком Женя услышал страшный звук жарящегося на сковородке бифштекса. Из тела Рене Жино повалил дым, видимый только потому, что он застилал огни уличных фонарей. Глава марсельской мафии задергался в конвуль­сиях. Рука Элен, по-прежнему находящаяся в теле Жино, раскалилась настолько, что смотреть на нее было нельзя без риска повредить сетчатку.

Наконец Элен вытащила руку из тела, которое с глухим стуком безвольно повалилось на асфальт. Словно мешок с яблоками уронили на землю. Еще минуту назад Женя с надеждой пытался обнаружить признаки жизни в теле Элен, упавшем на тротуар, а теперь почти на этом же месте застыло темной грудой тело Рене Жино.

Пока Кузнецов был поглощен созерцанием сцены смерти Рене Жино, Жан-Люк Перье направил пистолет на Элен. Две короткие вспышки разрезали темноту с уже знакомыми чмокающими звуками. Пули не причинили Элен никакого вреда. Кузнецов застыл, глядя на нее широко открытыми глазами. Он видел, как дернулась голова Элен от прямого попадания, он увидел даже легкую вмятину на лбу, но Элен по-прежнему осталась на ногах и более того – двигалась к Перье.