Анатолий Ильинский - Лодка
— Адмирал, а что это за факелы у них в руках?
— Когда салентиец приходит к другому салентийцу, он дарит ему самое дорогое, среди всеобщего льда — огонь.
— Понятно, хорошо, что здесь живые существа, а не растения выращивают, а то удобрениями бы закидали.
— Можно снять скафандры, — Кливмел повернулся к командиру.
— Док?
— Да-да, — заторопился тот, — небольшие отличия, конечно, есть, но только в лучшую сторону. Считайте, что как на целебном курорте.
— Скафандры долой!
Экипаж отработанным движением прикоснулся правой рукой к коробочке на поясе, и скафандры исчезли, осталась только белая в золоте форма и головокружение от свежего воздуха. Однако адаптационные прививки быстро стабилизировали состояние.
— Адмирал, — командир осматривал встречающих, — я не представлял, что нас будут так торжественно встречать. Вы хоть вкратце сообщите мне порядок ритуала.
— Да я сам-то… Определённого порядка ещё, разумеется, не было… Но я, предусматривая такую возможность, тут на досуге начал уже работать над будущим уставом…
— Короче Склифосовский, — прошипел Тильс, — видишь, как оркестр надрывается.
— Хорошо, — Кливмел очень волновался, — командир пойдёт со мной докладывать, а вы помощник, выведете экипаж и построите его перед лодкой на пирсе. Нет… Наоборот…
— Да успокойтесь, — Рик был уже задорно весел, будем импровизировать. Начну я, а там как получится…
— Ты не очень-то резвись, — одёрнул его Лок, — там уже полно всякой международной прессы, судя по их цвету одежды.
— А какой у них цвет? — Кливмел резко повернулся.
— Они в кричаще красном, — объяснил Тильс, — что бы все издалека их видели и по возможности не трогали.
Корабль дёрнуло на стыковке. Рядом с группой руководства, суетилась ярко красная толпа репортёров. В воздухе плавали теле и видеокамеры. Клубы тумана исчезли совсем, и вдруг в другом углу дока открылся "Гекельбери Финн".
— Фу!!! - Крейц облегчённо вздохнул, — жив наш крестник-то… Кстати, проверьте — у всех переводчики в ухо вставлены?
Ещё один стыковочный толчок и на корабль подали сходни.
— С права по одному на пирс, марш!!! — Рявкнул второй помощник.
Белая шеренга заструилась змеёй через сходни на широкую площадку дока перед лодкой.
— Ну, я пошёл вас встречать, — Рик как от комара отмахнулся от висящей над ним телекамеры, и тут же спустившись с рубки, пристроился за последним бегущим матросом.
— Ой, не опозориться бы перед всей Вселенной, — страдал Кливмел.
Однако всё катилось как по рельсам. Когда командир с салентийцем сошли со сходен, второй помощник, пройдя вдоль замершего строя экипажа им навстречу, чётко отдал рапорт командиру. Тот, в свою очередь, отпустив Тильса, проделал тоже самое адмиралу. И уже вдвоём они направились к главе правительства. Оркестр надрывался, стрекотали репортеры, комментируя увиденное. На огромном экране увеличенные камерами, двигался Кливмел, а на три шага сзади и правей его, Крейц. И как только адмирал, остановившись перед главой Республики, вздёрнул руку, отдавая честь, оркестр смолк. Доклад Снаудера громыхал в доке многократно усиленный репродуктами и эхом. Затем, когда почти всё кончалось, и Шурш Снаудер уже пожимал руку командиру, случилось непредсказуемое.
От правительственной группы отделилась изящная, редкой красоты салентийка, и грациозно двинулась все, более ускоряя шаг, в сторону фронта застывшего в строю личного состава "Касатки". Все телекамеры моментально отреагировали, переключившись только на неё, взяв в прицел своих объективов.
— Лисси! Ты куда? — президент удивлённо следил за ней, всё ещё треся руку Крейца.
Но девушка, не замечая ничего, и никого уже бежала к шеренге космонавтов с "Касатки".
— Она у нас такая импульсивная, — извиняющимся тоном сообщил Шурш и, наконец, отпустил руку командора.
Стоящий перед строем второй помощник нерешительно качнулся несколько раз корпусом, не сходя с места, вперёд и назад, пытаясь преодолеть неуверенность и чувство долга. Затем, неотвратимо приняв решение, стащил с себя форменную фуражку и бросился на встречу девушке.
— Вольно! — несколько запоздало громыхнула команда командира.
Однако ни кто не шевельнулся, продолжая следить за двумя главными объектами сего действия. Девушка и помощник бежали навстречу друг другу так, будто они были одни во всём пространстве и времени. Как будто они бежали бы к друг другу по песку пустынного пляжа. Общество застыло в напряжённом ожидании. Но это, ни каким образом не касалось двоих существ из разных миров, сближавшихся как разнополюсные магниты. И вот, наконец, встретившись, они закружились в объятии. Портовый док как стадион, взорвался восторженным рёвом. Над счастливой парой повисли камеры, их окружило плотное красное кольцо тараторящих журналистов. Все кричали, задавали какие-то дурацкие вопросы, а на огромном экране всё кружились и кружились счастливые лица двоих.
— Как это символично… — прорвавшись на мгновение через общий шум голос комментатора, донёс чрезвычайно важную в данный момент информацию до всей Вселенной…
Дальше всё закрутилось как в калейдоскопе. Пресс-конференция сменялась банкетом. Банкет сменялся экскурсиями по планете и на луны и вновь весёлым застольем. Экипаж "Касатки" буквально рвали на части. Салентийцы в очередь приглашали людей на всевозможные мероприятия. И где бы ни появлялись матросы и офицеры с лодки, всюду их славили и вручали факелы. Они были везде самыми желанными гостями. Особенно трогательный характер носила встреча с пассажирами и экипажем "Гекельбери Финна". И те, и другие рассказывали друг другу недостающие детали событий происходивших в самом недалёком прошлом и при этом хохотали до упаду. Теперь, когда над головой не висела неотвратимость судьбы, всё казалось таким лёгким и смешным…
Окутанный тайной секретности их поход вызывал жутчайший интерес публики. Однако экипаж молчал, зная цену выпущенному слову. Рассказывая только о том, что и так уже стало предметом гласности и обсуждения. И тем самым ещё больше разжигая интерес прессы и общественности…
Праздник продолжался. Дикая и прекрасная природа Саленты, повергла людей буквально в шок. Совершенно прозрачный, не имеющий аналогов, лёд планеты, бесконечные переходы и залы в нём, вызывали, у них дикий восторг. А при смене солнц и лун когда преломление света сопровождалось ещё и непередаваемой музыкой этого льда, они как загипнотизированные стояли, любуясь природным представлением. И тут же лифты, падая в кажущейся пустоте, уносили их на материковую поверхность планеты, где действительно шумели леса и журчали реки. И откуда можно было видеть, если поднять вверх голову, и забыть что над тобой всё-таки лёд, как высоко в небе идут по "воздуху", аки ангелы, белые пушистые аборигены, отбрасывая сказочно длинные тени. Многие чудеса открылись людям… Но больше всего им нравились сами жители этой экзотической планеты, их быт и нравы, обычаи и искусство…
Однако был среди экипажа человек, которого не коснулось вся эта шумиха и круговерть "весёлой карусели". Когда закончились его официальные семьдесят два часа, он выклянчил себе ещё столько же. Но при следующей попытке, получил только двадцать четыре. И вот, наконец, сказка кончилась…
В президентском дворце, играла музыка. В залах было полно народу. Официальный прощальный приём начался. В тронную залу полную гостей, под руку с Лисси вошёл Тильс.
— А вот и наши молодожёны! — Шурш с командиром прервав разговор, развернулись навстречу.
— Совсем от счастья голову потеряли, помощник, — командир был притворно строг.
— Не сердитесь на него командор, — к беседующим с бокалом в руке подошёл адмирал, — рядом с Лисси можно что угодно потерять, не то, что такую мелочь, как голова.
Все рассмеялись, глядя на девушку, но она, совершенно не обращая ни на кого внимания, лишь крепче обхватила руку Тильса, двумя своими, и склонила прекрасную головку ему на плечо.
— Что же вы, союз заключили, а свадьбу зажимаете?
— Ой, позвольте мне хоть Рика спасти, — Кливмел взял второго помощника под руку, чуть ли не силой отрывая его от Лисси, — а то вы их вместе быстро заклюёте. Зато по одиночке они себя в обиду не дадут.
— Вот уж конечно, — командир тут же встал между Тильсом и Лисси, которые заволновались так, как будто одного из них должны были прямо сейчас, казнить на глазах у другого. — Миледи осчастливьте старика — подарите мне один танец.
— Я быстро, — увлекаемый адмиралом второй помощник, продвигаясь спиной вперёд, выпрыгнул из-за плеча Кливмела.
Салентиец провёл Рика в какой-то боковой коридор, потом ещё в один, и, наконец, они оказались в небольшой, но очень уютной комнате.
Адмирал по-хозяйски прошёл к бару, наполнил два стакана ярко зелёной жидкостью, и, отдав один стакан помощнику, уселся рядом с ним в кресло.
