Алексей Корепанов - Эхо горного храма
Лезвие блеснуло, описало в воздухе дугу, устремляясь к его груди.
– Нет! – все-таки в последний момент успел выкрикнуть он. – Не-е-ет!
Нож вонзился почему-то не под ребра, а в нос, сразу в обе ноздри, так что боль ударила в затылок и нестерпимо заломило виски.
– Ага! – удовлетворенно раздалось у него над головой. – З-задергался!
Крис открыл глаза и успел заметить, как чья-то рука с зажатым в пальцах тонким белым цилиндриком отдаляется от его лица.
– От живой воды[56] и мертвый задергается, – со смешком ответил кто-то.
– Вставайте, граф! Рассвет уже п-полощется! – вновь произнес тот же расхлябанный голос, и Габлер понял, наконец, чей это голос и от кого он слышал когда-то эти строчки про графа и про таинственную молочницу.
Гамлет Мхитарян, он же Граната, он же Принц Датский.
Именно он, согнувшись и уперев руки в колени, стоял над ним и ухмылялся пьяненькой размазанной ухмылочкой. Очень и очень довольной ухмылочкой. А незнакомый человек в ярко-желтом комбинезоне, переместившись на несколько шагов, уже присел над соседними носилками и сунул белый цилиндрик под нос еще кому-то. Этот «кто-то» дернулся и чуть ли не подпрыгнул, так что ярко-желтому пришлось придержать его за плечо.
– Опа! Вот и Ара очухался, – повернув туда голову, прокомментировал Граната. – Док, а с тем поос-сторожней… Он сдуру может и в лоб з-заехать.
Граната явно имел в виду Портоса, который, тоже прикрытый до подбородка тонким белым одеялом, располагался на третьих носилках, уставив в серое небо короткий мясистый нос.
– Вставай, Гладиатор, – ласково сказал Принц Датский. Его слегка покачивало. – Там, где танк не пройдет, файтер файтера найдет. Это я, конечно, немного пр… преувеличиваю. Эти жрецы-подлецы сами вас отдали. Стоило только…
Он не успел договорить, потому что рядом взревел очнувшийся Портос:
– Что такое?! Что за хрень?!
Врач успокаивающе начал хлопать его по плечу, но глядел с опаской.
– Финиш! – провозгласил Граната. – Давайте, одевайтесь и собирайте мозги.
За его спиной маячили фигуры в желтых и до боли знакомых буровато-серых комбинезонах. На груди у желтых висели короткие лучевики с подствольниками. У буровато-серых лучевики были подлиннее, как и у любого эфеса. Полиция и Стафл. Да, несомненно, там стояли полицейские и файтеры.
– Погоди, Гамлет, – сказал Крис. – Дай сообразить. Дай вернуться…
Чувствовал он себя неплохо, если не считать некоторой слабости и все того же сосущего голода.
– Возвращайся, дорогой. – Граната скорчил умильную гримасу. – И будь как дома. – Он распрямился, вытащил из заднего кармана серебристую фляжку, щелкнул крышкой и сделал длинный глоток. Вокруг расплылся запах коньяка «Коктебель». – О-о, покатило!..
Габлер медленно приподнялся и сел на носилках. Одеяло упало на бедра, и файтер понял, что он по-прежнему голый. Видение, в котором Низа замахивалась ножом, отступило на задний план памяти, но не исчезло. Крис содрогнулся, вспомнив неумолимо приближающееся лезвие.
– Не дрожи, Гладик, одевайся, – сказал Граната. – Вон твои шмотки, за спиной. Карманы проверь, может, у этих святош ручонки шаловливые.
Медленно обведя взглядом окружающее, Габлер в конце концов кое-как вписался в действительность. Рядом ошалело крутили головами Арамис и Портос.
Вокруг простиралось знакомое плато, зажатое между знакомыми же горами, плато с белой громадой храма треклятого Беллиза-Беллизона. Массивные двери по-прежнему лежали перед проемом. Над плато нависло тоже знакомое хмурое небо, беременное дождем. Только сейчас здесь было тесновато. Поблизости группками стояли десятка два полицейских в «выездной» форме, а также не менее тридцати файтеров в боевом облачении, с буквами «СЛВ» на рукавах – коллеги, легион «Сильван». Сбоку, ближе к обрыву, разлеглась серая «сосиска» полицейского флаинга, а в глубине плато возвышался на посадочных лапах темный, как беззвездная ночь, конусообразный корпус штурмера, контрастируя с белым мрамором храма.
В общем, весьма оживленно было на плато.
Спасение казалось чудесным, как в объемках и в тех фантастических книжках. Замечательнейший хеппи-энд! Крис пока не знал, кому они обязаны вызволением из горных подземелий, да и соображал еще плоховато – слишком резким оказался переход от неминуемой смерти к жизни.
Он молча принялся одеваться. Портос и Арамис неторопливо проделывали то же самое. Перехватив взгляд Габлера, Портос подмигнул и жизнерадостно потряс кулаком.
– Карманы проверьте, – напомнил Граната. В руке у него опять была фляжка.
Судя по помятому лицу, файтер Гамлет Мхитарян без устали предавался возлияниям и завершать этот процесс, видимо, не спешил.
Крис, уже стоя на ногах, выполнил его рекомендацию. Все вроде было на месте. Арамис с Портосом тоже перебирали свои вещицы и документы.
От группы полицейских отделился плечистый смуглый мужчина с черными курчавыми волосами.
– Прим-лейтенант Мухамад Гайлан, полиция Стронгхолда, – представился он, подойдя к «минервам». – Как самочувствие?
– Нормально, – прогудел Портос, застегивая карман. – Бывало гораздо хуже.
Арамис молча предъявил Гайлану кулак с поднятым вверх большим пальцем, а Габлер произнес:
– Все в порядке.
– Вот и отлично. Тогда загружаемся – и в Стронгхолд. Вопросов у нас к вам предостаточно.
У Криса тоже крутилось в голове немало вопросов, но он не спешил их задавать. Главное – его друзья и он были живы…
– А что, в Стронгхолде уже спокойно? – спросил Арамис, видимо, окончательно пришедший в себя.
– Вполне, – коротко отозвался Мухамад Гайлан.
– Нас там, – Арамис кивнул на святилище, – какой-то дрянью мазали. Грудь натирали. Для того чтобы лучше пахли, или это какая-то отрута?
– «Отрута»? – недоуменно вскинул брови прим-лейтенант.
– Отрава, – пояснил крутившийся, а точнее, покачивавшийся поблизости Граната. – Наш Ара дюже любит болтать по-своему. Даже меня чуток научил. Это у них так на Беловодье разговаривают.
Мухамад Гайлан повернулся к врачу, складывавшему носилки:
– Иштван, что скажешь?
Врач махнул рукой:
– Ничего страшного, я смотрел. Левеника остролистная плюс гарнир.
– Ничего страшного, – повторил полицейский, обводя взглядом «минерв». – Сердечки вам хотели поберечь. Давайте, парни, на взлет.
«Надо же, какие заботливые эти жрецы…» – подумал Габлер.
Решили поберечь им сердца, чтобы, чего доброго, храбрые воины не скончались от страха раньше времени. Раньше казни…
Он опять обнаружил, что не держит никакого зла на Анизателлу. Горечь была. А вот зла – не было.
– Дайте пожрать! – вдруг возопил Портос. – Ради бога, дайте чего-нибудь пожрать!..
Глава 11
От греха подальше
Первым с плато в серые тучи взвился черный штурмер с «сильванами», за ним последовал полицейский флаинг. Габлеру, Арамису и Портосу отвели места в соседствующих друг с другом креслах, а Граната устроился возле их ног, на полу. Он вел полупьяный, сбивчивый, но очень обстоятельный рассказ и время от времени прикладывался к бездонной, судя по всему, фляжке. Или это была уже другая фляжка? А спасенные файтеры слушали во все уши и смотрели во все глаза на невзрачного носатого парня Гамлета Мхитаряна, которого смело можно было переименовывать из Гранаты в Мессию – Спасителя.
Гамлет Мхитарян этого, безусловно, заслуживал.
Спасенные файтеры жевали энергетические батончики, которыми их угостили полицейские. Точнее, жевали Габлер и Арамис, а Портос просто бросал одну за другой коричневые колбаски в рот и, казалось, заглатывал одним куском, разве что упаковку снимал. Полы с интересом прислушивались к повествованию Гранаты.
А послушать там было что. Это была целая сага о Файтере-Спасителе…
Как выяснилось из этой саги, после расставания с сослуживцами Граната недолго сидел в отеле «Коктебель». Даже не заглянув в свой номер, он отправился прямиком в расположенный на первом этаже кафетерий и часа два поминал Атоса. Сначала в одиночку, а потом, хорошо разогревшись, в компании постояльцев отеля. Затем его, как положено, потянуло прогуляться, и он пустился в странствия по улицам Александрии. Естественно, то и дело заглядывая во все попадавшиеся на глаза кабаки.
По его словам, он особенно «не злоупотреблял» и не нарывался на неприятности – настроение было совсем неподходящим для разгула. Да и полы за ним присматривали. Он хоть был и не слишком трезв, эту слежку не сразу, но засек и вел себя вполне скромно. День пролетел незаметно и как-то сразу перешел в глубокий вечер. Граната обнаружил сей факт, когда вышел проветриться из какого-то очередного кабака, расположенного неизвестно где. Как его туда занесло и что он там делал, он понятия не имел. Но оказалось, что проводил он там время не один, а с хошкой, каковая тут же выскочила вслед за ним и напомнила, что они собирались отправиться к ней домой.
