Джеймс Дашнер - Исцеление смертью
— Ну.
— С чего начнём?
— Это тебе хотелось поговорить — вот и говори. Если нечего сказать — разговор окончен.
Тереза вздохнула.
— Может быть, начнёшь с того, что усомнишься хоть на секунду в своей правоте? А заодно перестанешь вести себя как последний дурак. Ну да, там, в Топке, я плохо с тобой обращалась, но ведь ты в курсе, почему — я делала всё, чтобы сохранить тебе жизнь. Я тогда не знала, что речь шла лишь о Вариантах и паттернах. Неужели я на заслуживаю даже маленького шанса? Ну будь же ты человеком!
Томас жёстко выдержал паузу, затем сказал:
— О-кей, попробую. Но вы удрали из ПОРОКа, а нас бросили. Как я после этого могу относиться к те...
— Том! — вскрикнула она с таким видом, будто ей залепили пощёчину. — Мы вас не бросали! О чём ты говоришь?!
— Это ты о чём говоришь?
Вот теперь Томас запутался окончательно.
— Мы не бросали вас! Мы пришли за вами, а вас уже не было! Это вы нас бросили!
Томас уставился на неё во все глаза.
— Ты, похоже, меня за дурака держишь!
— Да все в комплексе только и твердили о том, что ты, Ньют и Минхо вырвались на свободу и скрываетесь где-то в окружающем лесу! Мы бросились на поиски, но вас и след простыл. Мне оставалось только надеяться, что вы каким-то образом добрались до цивилизованных мест. Как ты думаешь, почему ещё я так обрадовалась, увидев, что ты жив и здоров!
В душе юноши снова шевельнулся привычный гнев.
— И ты считаешь — я поверю этим сказкам? Уж кто-кто, а ты-то точно знала, чтó Крысюк пытался мне внушить — им, мол, без меня не жизнь, я так называемый Окончательный Кандидат, бла-бла-бла...
Тереза сникла.
— Кажется, мы считаешь меня самой мерзкой гадиной, которая когда-либо оскверняла землю. — Она не стала дожидаться его реакции на свои слова и сразу продолжила: — Если бы ты только разрешил им вернуть тебе память, ты бы увидел, что я — всё та же прежняя Тереза. То, что я сделала в Топке, я сделала ради тебя; и с тех самых пор бьюсь как муха, чтобы загладить свою вину перед тобой!
Томасу было нелегко поддерживать огонь своего гнева, ведь Тереза, очевидно, говорила искренне.
— Но как я могу верить тебе теперь, Тереза? Как?
Тереза подняла на него полный мольбы взгляд:
— Том, клянусь тебе, я ничего знаю об Окончательном Кандидате! они придумали эту ерунду, когда мы с тобой уже оказались в Лабиринте, так что у меня на этот счёт нет никаких воспоминаний. Но что мне удалось установить совершенно точно — так это то, что ПОРОК не прекратит испытаний до тех пор, пока не получит нужную им схему. Они готовятся начать второй раунд, Томас. ПОРОК собирает новую партию иммунов, и если нынешние Испытания кончатся пшиком, он начнёт всё сначала!
Томас не ответил. Сказать по правде, какая-то часть его сердца отчаянно стремился поверить Терезе.
— Мне очень жаль, — сказала она, вздохнув; потупила взор, запустила руку себе в волосы, взъерошила их и только тогда решилась вновь взглянуть на своего собеседника. — Я только одно могу сказать, Том: у меня внутри полный хаос, словно мне душу на кусочки разорвали. Я же искренне верила, что можно найти способ исцеления! Была убеждена, что для этого им без тебя не обойтись. Но сейчас всё изменилось. Даже получив обратно память, я больше не могу думать так же, как раньше. Теперь я вижу, что это смертоубийство не кончится никогда!
Она замолчала. Томасу тоже было нечего сказать. Он пристально всмотрелся в лицо девушки — в её глазах была такое бездонное страдание, что он поверил ей.
— Я заключила договор с самой собой, — продолжила Тереза, не дожидаясь ответа. — Сделаю всё, чтобы хоть как-то исправить свои ошибки. Хотела сначала спасти друзей, а потом помочь другим иммунам. И вот посмотри, каких сногсшибательных результатов я достигла!
Томас попытался ответить в тон:
— Как видишь, мы тоже не преуспели.
Она приподняла бровь:
— Вы надеялись остановить их?
— Надеялись... Да только нас вот-вот снова продадут ПОРОКу, так что зря дёргались.
Она ответила не сразу. Томас многое отдал бы за то, чтобы проникнуть в её мысли — но только не так, как раньше. На короткий миг он почувствовал укол грусти — когда-то они проводили долгие часы вместе, а он больше ничего об этом не помнил. Они были лучшими друзьями... Когда-то.
Наконец, она произнесла:
— Если нам когда-нибудь представится случай сделать что-то стоящее, мне бы очень хотелось, чтобы ты снова начал доверять мне. Ариса и остальных мы сможем убедить помочь нам. Знаю, что сможем. Они чувствуют то же самое, что и я.
Томас понимал, что ему надо быть с ней осторожным. Вот странно — Тереза начала разделять его взгляды после того, как ПОРОК вернул ей память. Интересно, почему.
— Поживём — увидим, — уклончиво ответил он.
Она ещё больше помрачнела:
— Значит, ты мне не доверяешь...
— Поживём — увидим, — повторил Томас, встал и пошёл прочь. Он не мог вынести этого выражения неподдельной обиды на её лице — ему было больно за то, что он её обидел. И он ненавидел себя за то, что ощущал эту боль.
Глава 45
Томас вернулся к своим друзьям. Минхо поприветствовал его мрачным взглядом исподлобья:
— И какую лапшу эта чёртова предательница навешала тебе на этот раз?
Томас присел рядом. К их небольшой группке подступило несколько чужаков — их явно интересовал разговор друзей.
— Так как? — не отставал Минхо.
— Оказывается, они решили сбежать, узнав, что ПОРОК собирается начать Испытания заново. Она подтвердила, что ПОРОК собирает иммунов с этой целью — словом, всё как говорил Гэлли. Клянется, будто их убедили в том, что мы уже сбежали, и они вроде бы даже искали нас... — Томас помолчал, зная, что следующая фраза придётся Минхо не по нутру. — Она готова помогать нам.
Минхо помотал головой.
— Ну ты болван, ну болва-ан! Вообще на фиг надо было с ней говорить! Ну идиот, что с тебя возьмешь!
— Спасибо, — отозвался Томас и потёр лоб. Минхо, конечно, прав.
— Неловко прерывать ваш обмен любезностями, muchachos, — вмешался Хорхе, — но трепитесь хоть целый день — всё так и останется пустым базаром до тех пор, пока мы сидим в этом уютном местечке. И неважно, кто на чьей стороне.
В ту же секунду дверь распахнулась, и в зал вошли трое похитителей — двое мужчин и женщина — таща в руках большие, набитые под завязку сумки. Вслед за ними появился четвёртый, вооружённый лончером и пистолетом. Он обвёл помещение стволом гранатомёта, в поисках возможных беспорядков, а остальные начали раздавать пленникам содержимое сумок — буханки хлеба и бутылки с водой.
— И чего мы вечно вляпываемся в какое-нибудь дерьмо? — задал Минхо риторический вопрос. — Раньше мы, по крайней мере, могли свалить всю вину на ПОРОК...
— Можем и сейчас свалить. Всё из-за них, — проворчал Томас.
Минхо залыбился.
— Ну конечно. Всё из-за этих сволочей.
По мере того как тюремщики обходили зал, воцарялась относительная тишина — народ занялся едой. Томас обнаружил, что если им хочется продолжить разговор, придётся перейти на шепот.
Минхо поддел его локтем.
— Гляди, оружие только у одного, — зашептал он. — И он на вид не так чтоб уж очень; уверен — я его свалю!
— Может быть, — еле слышно согласился Томас, — но будь осторожен — у него не только лончер, у него ещё и пистолет. Поверь, тебе не понравится ни то, ни другое, если что.
— Не дрейфь, всё будет как надо, — Минхо подмигнул, что вызвало у Томаса лишь тяжкий вздох — шансы у них были невелики.
Похитители приблизились к Томасу и его друзьям и остановились. Томас взял хлеб и бутылку с водой, но когда мужчина предложил то же самое Минхо, тот с размаху двинул ему по руке.
— С какой стати я буду это жрать, образина? Может, оно отравленное.
— Не хочешь — как хочешь, ходи голодным, — ответил тот и двинулся дальше.
Он было уже прошел мимо, когда Минхо вдруг вскочил на ноги и набросился на парня с лончером. Тот упал, оружие выпало у него из рук, граната вылетела из ствола — Томас еле успел увернуться — и угодила прямо в светильник на потолке. На валяющегося на полу похитителя накинулся Минхо и принялся лупцевать, старась отобрать у него пистолет.
На мгновение все находящиеся в зале замерли. Но в следующую секунду все пришло в движение. Трое других тюремщиков побросали свои сумки и рванулись к Минхо, но не успели сделать и шага, как на них повисло полдюжины пленников. Тюремщики в момент оказались на полу. Хорхе пришёл на помощь Минхо — наступил на руку его противнику, и тот наконец выпустил пистолет; Минхо наподдал ногой, и оружие отлетело по полу к какой-то женщине, которая проворно подобрала его. Бренда схватила лончер.
— А ну стоять! — крикнула она, направляя его на похитителей.
Минхо поднялся. Лицо его жертвы, по-прежнему валявшейся на полу, было сплошь залито кровью. Остальных троих бывших тюремщиков подтащили к их обезоруженному компаньону и аккуратно уложили рядком лицами вверх.
