Андрей Быстров - Империя Дамеона
— Тогда была война.
— Да, — веско подтвердил сенатор. — Тогда была война, но с нами воевал не только зримый противник. Воевала и эта болезнь, и. похоже, ее война не окончена.
11
В квартиру Хойланда Мэтт Страттон вошел в восемь утра.
— Как Ева? — громко спросил он вместо приветствия.
— Тише, она спит.
Взъерошенный Хойланд в халате пожал журналисту руку. Сам он неважно выспался на коротком диванчике в гостиной. Мешали не столько неудобства (Хойланду доводилось спать и в значительно худших условиях, он умел приказать себе уснуть где угодно), сколько размышления.
— Я бы приехал раньше, — сказал Страттон, пройдя в гостиную и усевшись в кресло, — но хотел дать вам поспать… Налейте чего-нибудь, Джек!
Хойланд достал из бара бутылку «Шивас Регал».
— Вы что-нибудь узнали?
— Да, но пока рано делиться… Уверен, слежки не было, теперь я спокоен. Приезжайте сегодня в корпункт к трем часам.
— А почему нужно ждать до трех часов? — спросил Хойланд.
— Встреча с информатором, теперь точно. — Страттон наклонил бутылку над своей рюмкой. — И тогда я отдам вам уже не мелочи… А пока я хочу побыть с Евой, хоть немного… Надеюсь, она не очень вас раздражала бессменной вахтой у компьютера?
— Папа! — донесся из спальни серебристый голосок девочки. — Мы с Джеком летали на самолете!
Ева, завернувшаяся в простыню, выбежала в гостиную и бросилась на шею Страттону.
— Небритый! — фыркнула она.
— Кто это тут критикует?! — Журналист подхватил Еву на руки, подбросил, поймал и поставил на пол. — А ну живо… умываться и одеваться! Постой. На каком самолете, на компьютерном?
— Да нет, папа! — Ева радостно засмеялась. — В аэроклубе, на «Сессне Скайлэйн». Я сама управляла!
Она унеслась в ванную, откуда под шум воды послышалось поминутно прерываемое исполнение «Битлз»: «Закрой глаза, и я поцелую тебя, завтра буду скучать по тебе, буду писать домой каждый день и посылать тебе всю мою любовь».
— Спасибо вам, Джек, — растроганно сказал Страттон. — Я знаю, что аэроклуб — это недешево. Какой, кстати?
— «Кингз Уингз».
— Тем более! Позвольте мне заплатить…
Ева выскочила из ванной, и финансовая тема утонула в ее сбивчивых рассказах о полете. При этом она с небрежно-горделивым видом старалась вворачивать побольше специальных авиационных словечек, иногда не к месту.
— Ты потом меня просветишь, — прервал ее трескотню Мэтт. — Быстренько одевайся — и домой.
— А когда мы еще придем к Джеку?
— Скоро. Дай ему отдохнуть от тебя.
12
Хойланд с трудом нашел место для парковки у дома номер сто на Восточной Сорок Шестой. На четвертом этаже, где размещался корпункт «Икзэминер», было безлюдно, как и полагалось, — Хойланд приехал без четверти три, а сотрудники контор уходят обедать чаще всего с двух до трех. Навстречу попался только рослый парень в кожаной куртке, не очень подходящей к жаркому дню. Он шел со стороны корпункта. Не информатор ли Страттона? Или… На душе у Хойланда было тревожно.
Дверь корпункта в самом конце коридора, за углом, была слегка приоткрыта.
— Мэтт! — позвал Хойланд, еще не дойдя. — Мэтт, вы здесь?
Открыв дверь, он вошел.
Мэтт Страттон был в комнате. Мертвый.
Аккуратное пулевое отверстие в красном ореоле выше правой брови зияло во лбу распростертого навзничь журналиста. У стены лежал второй труп, довольно молодого человека в футболке и джинсах — нетрудно было догадаться, что это и есть информатор. В комнате царил ужасающий разгром. Все ящики из шкафов и столов были выдернуты и свалены под окном, где громоздились нелепой горой, измятые бумаги устилали пол. Системный блок компьютера был безжалостно изуродован, электронные потроха торчали наружу. А на выбеленной выше краски стене черным толстым фломастером была нарисована свастика в круге и еще высыхали торопливо начертанные угловатые буквы:
UNSERE STUNDE WIRD KOMMEN. (Наш час придет (нем.)).
Хойланд упал на колени возле тела журналиста, хотя и одного взгляда хватало, чтобы понять: никто и ничем помочь тому не сможет. В бессмысленной надежде он взял руку Страттона, прижал пальцы там, где у живого человека бывает пульс. Едва ли он сознавал, что делает. Он видел смерть многих, жизнь Магистра укутала его в непроницаемую защитную оболочку. Но сейчас эта оболочка была грубо сорвана ранящим чувством вины. Мэтта Страттона убили. Хойланд мог это предотвратить. Мог, но не предотвратил.
Отпустив бессильно упавшую руку Страттона, Хойланд бросился из комнаты в коридор. Четыре лестничных пролета до вестибюля он преодолел с такой быстротой, с какой не мог бы бежать чемпион мира Бен Джонсон, выпей он даже литр допинга. И все-таки не успел. Мотоцикл «БМВ», ведомый парнем в кожаной куртке, уже отъехал от тротуара и мчался к перекрестку, а его место занял громоздкий «понтиак». Вывести «фольксваген» из тисков двух машин представлялось немыслимым.
За руль Хойланд метнулся акробатическим прыжком, включил заднюю передачу и резко дал газ. Удар усиленного изнутри стальным профилем бампера смял в гармошку капот стоявшего сзади «Корветта ZR». Хойланд вывернул руль и швырнул машину вперед. С противным скрежетом бампер «понтиака» прочертил кривую полосу по боку машины Хойланда, вминая металл дверцы, но «фольксваген» вырвался на свободу.
Маневрировал Хойланд автоматически, не спуская глаз с мотоцикла. «БМВ» не сворачивал, уходил по прямой. Их разделяло значительное расстояние, и Хойланд рывком сократил его. Только бы не появилась полиция!
Хойланд еще не знал, как будет брать мотоциклиста. Ясно одно: живым, а остальное подскажет ход событий. О том, чтобы просто проследить за «БМВ», он ни на мгновение не подумал. Душившая его ярость требовала немедленных действий.
За мостом автомобилей стало меньше, и парень на «БМВ», похоже, забеспокоился, постоянно видя в начищенных зеркалах не отстающий и не приближающийся «фольксваген». Он принялся экспериментировать со скоростью: то сбавлял, то выжимал едва ли не максимум. Хойланд повторял то же самое в точности. Пусть противник поймет, что за ним гонятся, пусть нервничает, допускает ошибки. Если он сколько-нибудь разбирается в машинах, поймет и то, что у него на хвосте не обычный «фольксваген» — обычный по автостраде за «БМВ» не угонится.
Мотоцикл свернул на дорогу к Трентону — здесь автомобилей и вовсе почти не было. Слева мелькали крыши пригородных коттеджей, справа автостраду ограждал бортик, а за ним рельеф понижался к далекому перелеску. Хойланд решил, что здесь самое подходящее место, чтобы нагнать мотоцикл. Он стал неуклонно увеличивать скорость.
Впереди дорога переваливала через холм: подъем не крутой, скорость можно не переключать, проскочить с налета. Дистанция до «БМВ» сокращалась. Хойланду было известно, что эти мотоциклы способны на большее, но парень, очевидно, побаивался гнать здесь «БМВ» на полном ходу. Он уже почти достиг вершины холма, сейчас скроется за ней… Не повернул бы там куда-нибудь в сторону, особенно туда, где габариты мотоцикла дадут ему шанс проскочить в узкую щель и уйти от преследователя!
Но получилось иначе. Над высшей точкой дороги, как лифт из ада, поднялась громадная кабина грузовика «Интернэшнл». Он шел по самой середине автострады, по разделительной полосе, игнорируя всяческие правила. «БМВ» был нацелен прямо в правую фару чудовища. Хойланд видел, как мотоциклист пытается тормозить, отворачивать… Ему это удалось. Пулей просвистев в сантиметре от кабины грузовика, «БМВ» избежал столкновения.
Столкновения, но не катастрофы. Со вторым поворотом — снова на дорогу — парень в кожаной куртке опоздал, и в этом не было его вины. Никто не может бороться с таким фундаментальным понятием физики, как инерция. Тяжелый мотоцикл вынесло на страховочное ограждение. Всей массой, помноженной на скорость, «БМВ» протаранил бортик. Построенная в расчете на удар любого автомобиля, ограда выдержала, а мотоцикл взмыл над ней, вращаясь в воздухе, и с высоты обрушился на каменистую равнину метрах в десяти внизу.
Грузовик со стихающим ревом исчез вдали. Хойланд утопил педаль тормоза над местом аварии, «фольксваген» встал как вкопанный, качнувшись на амортизаторах. Хойланд распахнул дверцу, перемахнул через ограждение и кинулся к мотоциклу по склону.
Искореженный «БМВ» валялся кучей металлолома с невероятным образом вывернутым рулем. Переднее колесо, не касавшееся земли, бешено крутилось, точно еще стремилось куда-то домчаться.
Придавленный мотоциклом парень с разбитой головой и свернутой шеей таращил в небо широко раскрытые глаза Из угла его рта стекала струйка крови.
— Ты прибыл, — тихо сказал Хойланд, стоя возле мертвого мотоциклиста. — Твоя станция назначения. Ты ведь вроде сюда так торопился?
