Сергей Джевага - Серый Орден
Голос мага стал почти неслышимым, я улавливал через слово. Вскоре затих совсем, туманный сгусток исчез. А куст подрос еще немного…
Еще целых полчаса я сидел в полнейшей тишине, незряче смотрел в потолок. Книга, говорите… Забавно. Похоже, я попал пальцем в небо, когда ухватился за возможность побывать в секретной имперской библиотеке. Подобный реликт можно найти лишь там. Но не оттуда ли торчат уши недавнего нападения? Незнакомец в плаще мог слышать разговор с ван Гордером… А что, правдоподобно. Кто-то также ищет упоминания о Краеугольном Камне. И естественно решил устранить неожиданного конкурента. Я даже начал догадываться, кто такие эти неожиданные ловкачи, но домыслы стоит подкрепить фактами… подождем.
Воображение опять вцепилось в мифическую книгу. Если составлена по словам самого Мрона, то могут быть намеки на местоположение Камня, инструкции по применению. Мгир мог и не найти зерно истины в том, что считал обычными сказками. С другой стороны… неужели бог Тьмы так наивен, чтобы оставлять письменные подсказки? Если я правильно понимаю, война разгорается именно за Краеугольный булыжник. Алар стремится завладеть, перекроить мироздание по собственному вкусу, а Мрон и компания пытаются противостоять… Вывод? Бог Света пытается вызвать Терна на открытый конфликт. Зачем? Просто потому, что знает – камень у него.
Идея возникла настолько внезапно, что я не поверил в реальность задуманного. Слишком элементарно… но после тщательного обдумывания я понял – осуществимо. Победно усмехнулся, со всех ног бросился рыться в ящиках и комодах. Отыскал второй стеклянный шарик, вернулся в комнату и схватился за кусок угля.
Уравнения решал почти до утра. Считал, четко отмеривал коэффициенты и переменные, набрасывал сеть будущего заклятия. Контур взял самый обыкновенный, простота - залог скрытности, но ставку сделал на специфические вибрации энергий… вибрации элементарных плетений. Потом долго проверял и перепроверял. Убедившись в правильности, соткал сеть и набросил на шарик. Сфера потемнела, стала тяжелой и холодной. На гладкой поверхности появились тончайшие царапинки – следы энергетических каналов. Готово. Теперь самое легкое…
Я взял меч и тончайшим воздушным хлыстом срезал половину противовеса на рукояти… В детстве часто слышал байки о пресловутом балансе клинков и насколько он важен. Как и всякий паренек думал, что искусство оружейников в том и состоит – сделать баланс правильным. Но во время учебы в университете вычитал, что балансировка - самое простое. Главное сделать центр тяжести так, чтобы на защиту и атаку бойцом тратилось как можно меньше сил. Передвинешь ближе к наконечнику – и забирать меч из выпада станет невероятно трудно, к крестовине – и сила ударов упадет. Для подобного к рукоятям и приваривают массивные набалдашники-противовесы.
В куске железа я вырезал полукруглую выемку, такую же сделал в остатке противовеса на мече. Вложил туда шарик и тончайшей огненной ниточкой сплавил стыки. Посмотрел на свет, потрогал пальцем – вроде бы незаметно. И центр тяжести не изменился…
…Усталость окончательно сморила за пару часов до рассвета. Только сидел на кровати, размышлял и рассматривал клинок – и вдруг погрузился в полудрему полную смутных снов. Проснулся от тяжелого удара. Еще не поняв, что произошло, создал атакующее плетение. Но сквозь сонную одурь пробилось понимание – опасности нет.
Снаружи уже вовсю щебетали воробьи, сквозь щели в стене проникали узкие солнечные лучики. Золотистыми иглами прошивали полумрак комнаты, играли с пылинками. Воздух по-утреннему свежий и прохладный, я успел замерзнуть. Дрых, кажется, сидя. Меч по-прежнему в ладони, в пояснице ноющая боль.
На полу, прямо возле разросшегося за ночь деревца лежал старый и ветхий с виду посох и лист бумаги. Я торопливо подхватил записку, мазнул взглядом. Всего две фразы: «Береги себя. Свяжемся позже»…
- Угу, - промычал я в пустоту. Закряхтел как старик, потянулся со стоном. В голове низкий гул, веки тяжелые, да еще и мышцы тянет… стареешь, Гар. Скоро комфорта захочется, уюта, Тьма его в ногу.
Посох после первого жадного осмотра не вызвал ничего кроме жалости. Ветхий, рассохшийся. Камень в оголовье надтреснутый, металл крепежных колец потемнел от времени. Но приятная тяжесть в руке вызвала волну ностальгии, а знакомое мурлыканье на грани сознания сказало многое. Мгир покривил душой, артефакт еще пригоден для работы… верный друг, умелый помощник.
Я аккуратно поставил инструмент в уголок. Взглянул с сожалением… и отвернулся. Нельзя привязываться к вещи, какие бы воспоминания ни вызывала. После сражения на границе я решил, что лучше надеяться на собственное умение, и с тех пор мнение ничуть не изменилось.
Вспомнив о предстоящем посещении военного лагеря, я побрел на кухню. Отыскал старый медный таз, осколок зеркальца. Глянул на отражение, ужаснулся – лохматое чудовище с красными глазами и помятой мордой. Поколебался, принялся аккуратно кромсать бороду тонкими воздушными хлыстами. Смена внешности не повредит, да и постоянный зуд надоел.
Пятнадцать минут спустя, гладко выбритый и готовый к любым перипетиям, я толкнул дверь черного выхода. Постоял на крыльце, проследил за дрейфующими в небе облаками и зеленым морем пшеницы. Поправил перевязь с мечом, накинул капюшон. Но за садом, когда охранные круги вновь активировались, странное ощущение заставило пошарить в кармане. Я вытащил стеклянный шарик, глянул и обомлел… Красный!
Раздался нарочитый хруст веток, громкие шаги. В зелени кустов по правую руку мелькнуло белое пятно. Я подождал, пока служитель выберется из зарослей. Окинул гостя внимательным взглядом и медленно потащил меч из ножен. Но тот неожиданно выставил руки в примиряющем жесте, торопливо сказал:
- Я пришел говорить, Сириус… говорить.
Глава девятая
Мужчина далеко не старый, скорее просто пожилой, немного за пятьдесят. Крепкий и коренастый, черноволосый, виски в седине. Лицо как печеная свекла, морщинистое… значит, не просиживает часами в келье за молитвами, любит солнце и ветер… лицо воина, путешественника, ученого. Даже кисти рук квадратные и грубые как лопаты, ногти обломанные. И лишь глаза портили впечатление – бледно-голубые, холодные как лед и очень умные. Во взгляде читалось любопытство и настороженность, готовность к активным действиям. Но маг пока играл в добряка, показывал пустые руки и несколько напряженно улыбался.
Сердце стучало часто и мощно, проталкивало по сосудам почти кипящую кровь. Мышцы подрагивали в готовности бросить тело в прыжок, побежать, кувыркнуться и бить, бить пока не схлынет раж. Но я таки сумел сдержаться. Чувствуя холодеющие на запястьях браслеты и тяжелую злобу в груди, прохрипел:
- Что нужно?
- Поговорить, - повторил служитель. Голос неожиданно бархатный и приятный, ему б певцом быть.
Я оскалился в саркастической ухмылке, демонстративно убрал руки от меча и расслабился. Но незнакомец понял, о чем думаю, произнес мягко:
- Ты хорошо прятался.
- Вы нашли, - возразил я.
- Исключительно повезло, - кивнул служитель. – Целый месяц пытались отыскать. Но ты хорошо путал следы, а «нюхачам» было запрещено выдавать присутствие. Лишь вчера монах в комендатуре заметил тебя и сумел поместить метку на документы. Нет, не магическую. Обычный мазок специальной пахучей смеси… тебя отыскали по запаху наши псы.
- Голь на выдумки хитра, - пробормотал я. Та легкость, с которой маг предугадывал мысли, вызвала еще большую неприязнь и опасения. Но вот сам факт того, что говорим, да еще и довольно мирно внушил сомнения. Для магов Алара – я гнусный чернокнижник, тварь неумытая и вообще злодей.
- Действительно, - усмехнулся маг. – Но волшебство ты бы ощутил, разговора не получилось… Кстати, позволь представиться – Эр-Илиан, иерарх Ордена Жизни.
Гость отвесил галантный поклон, изобразил на лице выражение вежливого интереса. А я удивленно вскинул брови… Иерарх? Ого! Птица не просто высокого полета, а запредельного. Такие сидят в самых роскошных покоях храмов, вялыми движениями пальчика вершат судьбы народов. Что же заставило спуститься в такой грязный и неуютный тварный мир? Впрочем, по мужику видно, что больше любит походы и драки, чем биться лбом о холодный алтарь…
Когда-то, попытавшись разобраться в иерархии и устройстве скифрского духовенства, я чуть не сломал себе мозг. Невероятно запутанная система чем-то сродни рыцарской. Все молились Алару, но предпочитали держаться обособленными группами. Сражались за власть, интриговали и обманывали. Названия и предназначения Орденов и вовсе частенько высасывались из пальца. Так я долго не мог понять, почему один посвящен какой-то Плачущей Монахине, а второй Колючкам Розы. Ведь пользуются одинаковыми техниками, устремления и цели неотличимы… Но суть в том, что младшие Ордена находились в вассальной зависимости от четырех старших: Правды, Жизни, Милосердия и Солнечного Клинка. И если не изменяет память, именно Орден Жизни имел наибольшее влияние при предыдущем императоре.
