Александр Михайловский - В бою обретёшь ты право своё...
Капитан оценивающе оглядел толпу рабов, вокруг которой цепью выстроились его матросы, — Боцман! Я передумал! Уходим все и немедленно!
— Двигайтесь… Пошли… Давай… Давай… — матросы начали подталкивать рабов к выходу из рынка, всё было, как всегда в таких случаях, но внимательного наблюдателя могло насторожить только одно — не раздалось ни одного удара.
Белоснежная красавица «Надежда» лениво покачивалась у пирса, и морские птицы с криками кружили вокруг её стройных мачт. У трапа капитана встретил патруль городской стражи.
— Платите пошлину, благородный капитан! — Усатый воин весело посмотрел из-под медного шлема, — Хорошие девочки… По серебряной монете за голову и мы в расчёте!
— Казначей! — как по волшебству, из широкого рукава появился тяжёлый мешочек.
— У нас нет серебра, только золото! — Казначей высыпал тускло блестящие монеты на ладонь, — как будем рассчитываться?
— Одна золотая за десять серебряных! — воин усмехнулся, — Вы видно жутко богатые ребята!
— Да! — капитан сжал в кармане рукоять длинноствольного, полуавтоматического, двенадцати зарядного пистолета, калибр девять и одна, пули разрывные, — Ужасно богатые! Но мы ещё и ужасно крутые! — матросы подняли посохи…
— Ладно, я пошутил! — воин подставил ладони, — Давайте семнадцать золотых и мы в расчёте!
После того, как Казначей ловко отщёлкал монеты в руки старшего патруля, рабы тонкой цепочкой начали подниматься по трапу на борт «Надежды». Когда мимо патруля проходила девушка, закутанная в покрывало, старший схватил её за руку, — Эту девушку нельзя вывезти! — патрульный задрал покрывало на её правом бедре, — Вот видите, на ней клеймо Храма! Вам лучше просто убить её прямо здесь! Я буду свидетелем, что вы исполнили закон…
— Двадцать монет разрешат этот вопрос? Или… — капитан указал стражникам на высокий борт «Надежды», на котором выделялись силуэты десятка арбалетчиков, — или мне придётся убить ВАС! Я выйду в море раньше, чем поднимется тревога! Ну?
— Вы очень убедительны капитан! — патрульный поймал ещё один тяжёлый мешочек, — я никого не видел и счастливого вам плавания…
— Кажется, это называется коррупцией? — усмехнулся капитан, поднимаясь на борт, — Отвратительное место, даже дышать тяжело!
— Вы правы, капитан, — боцман опёрся о поручни, — Наше Авалийское королевство конечно тоже не было земным раем, но говорящим товаром там не торговали, мы, по крайней мере, были свободными людьми.
— Убрать трап, отдать швартовы и поднимай паруса, мы уходим в море… — раздался резкий свист, крики людей, скрип такелажа… «Надежда», как чайка расправившая крылья отошла от пирса, развернулась на последнем, кормовом, канате, матрос перерубил его топором, раздался щелчок, больше похожий на выстрел… Клипер забрал ветер полными парусами и устремился в открытое море.
Капитан спустился в рубку… лязгнула, закрываясь, бронированная дверь. В полутьме тускло мерцали экраны, эхолот деловито вычерчивал рельеф дна.
Рулевой повернул голову, — Ход — тринадцать узлов, курс — саут-ист, сто тридцать пять, удаление от берега — семь миль…
— Отлично, Сэнг! Запусти машины и держи двадцать узлов! — капитан бросил взгляд на карту, — Через трое суток будем на месте… — он взял микрофон, — Говорит капитан, наша миссия завершена! Приказываю привести все системы в походное положение, расчехлить вооружение, поднять флаг Вундерланда, вахты по обычному распорядку. Благодарю всех за отличную работу!
Столпившиеся на палубе рабы с удивлением наблюдали за возникшей на корабле суматохой… Скинув балахоны, команда осталась в серо-голубых робах. Несколько матросов быстро разобрали неуклюжую носовую надстройку, разделяющую палубу пополам, прочная и основательная на вид, она оказалась сделанной из лёгких деревянных щитов. Под ней грозно поблёскивало металлом и смазкой сто двадцатимиллиметровое орудие. На корме происходило то же самое. Из-под откинутых щитов палубного настила появились четыре спаренные двадцатимиллиметровые скорострелки — по полторы тысячи выстрелов в минуту на ствол. И в завершение на кораблём затрепетал алый флаг, с золотым сжатым кулаком в центре. Мирный торговец быстро преображался в грозный океанский рейдер, ощетинившийся оружием и птицей летящий по волнам, под палящими лучами экваториального солнца.
Капитан вышел на палубу, одетый уже в тёмно-синий китель с белыми погонами, на которых тускло, поблескивали пять капитанских звёзд, — Боцман! — капитан указал на рабов, — Снять оковы, одеть, как людей, накормить и развести по каютам.
Боцман радостно усмехнулся, — Это нам по душе! Это мы быстро! — заложив два пальца в рот, он свистнул, — Зен, Шорн, Харрисон! Взяли виброрезаки и чтоб через десять минут прекратили это безобразие! Селис, Хорнт…
Капитан отошел к поручням и закурил, глядя на полуденный океан. Свежий ветер трепал его коротко стриженные русые волосы. Внезапно за его спиной раздался крик, — Капитан! Девушке плохо! Чёрт возьми, она умирает!
Растолкав людей, Иван Седов склонился над телом. Это была та самая рыженькая… Еще там, на рынке, он знал, что она чем-то необычна, и вот теперь она умирает… Всю дорогу, до порта она едва переставляла ноги, но тогда у него хватало других забот, теперь он должен заняться этим вплотную.
— Что произошло, Харрисон? — обратился он к матросу.
— Я снимал с неё кандалы, сэр, когда она вдруг упала, я чуть не порезал её! — на загорелом лбу матроса выступил пот, — Я тут ни при чём, сэр!
Иван представил себе порез виброрезаком и поёжился, — Если он режет сталь, как масло, то что будет с человеческим телом?!
— Никто тебя не обвиняет! — капитан мотнул головой в сторону люка, — Быстрее вызови врача и возвращайся! — он взял девушку за руку, пульс едва прощупывался. Дыхание было хриплым и прерывистым, губы пересохли…
— Харрисон, отставить! — из люка торчала только голова матроса, — Возвращайся! Будет лучше, если я сам отнесу её к врачу! — он поднял на руки неожиданно тяжёлое тело и, сопровождаемый десятками взглядов, понёс его к люку.
Медицинский отсек располагался на первой палубе, прямо возле люка. Иван толкнул ногой дверь и ввалился внутрь.
— Я же говорила, что положено стучать! — невысокая мулатка стояла у шкафа с лекарствами, перебирая упаковки…
— Дженни, посмотри, что с ней! — Иван остановился посреди комнаты.
Девушка резко повернулась на голос, — Это вы, капитан? Извините, сэр! — краска пробилась даже через светло-шоколадную кожу.
— Не время для церемоний, у этой девушки обморок!
— Обычный обморок?! — брови Дженни насмешливо приподнялись, — Почему же такая паника?
— У неё неопознанная генетическая аномалия… — Иван облизал губы, — генный сканер не смог её опознать!
Лицо Дженни стало серьёзным, — Положи её на стол, так прекрасно! — она включила операционную лампу, — Так, кожа сухая, упругая, хриплое дыхание, слабый пульс… Не вижу причины… — рука Дженни подтянула к столу стационарный медсканер, закреплённый на манипуляторе, — Голова, мозг — отличий нет, активность низкая, шея — норма, грудь… лёгкие, сердце… схема кровеносных сосудов отличается… Стоп! А это что такое, во имя всех святых? — она внимательно всмотрелась в изображение на экране, — В остальном, отличий нет… Но это самое главное… причина, скорее всего в нём… — бормотала она себе под нос, регулируя глубину сканирования.
— В чём дело, Дженни? — капитан схватил врача за руку, — Что с ней происходит?!
Дженни убрала сканер, — Капитан, разденьте её!
Иван распустил горловой шнурок на бесформенном балахоне девушки. Грубая ткань поползла вниз, открывая белоснежные плечи.
— Стоп! — Дженни провела пальцем по шее девушки и остановилась на двух приоткрытых щелях, чуть повыше ключиц, — Вот это оно, то самое… — кожа вокруг щелей была покрыта ссадинами и воспалена…
— Что это? — от удивления глаза капитана поползли на лоб.
— Ничего особенного, — пожала плечами доктор, — жаберные щели…
— Ни хрена же себе! — казалось капитана сейчас хватит столбняк, — Чем ей можно помочь?
— Я конечно не специалист по, как там у вас это называется, а-а-а… этим русалкам, но могу сказать одно — ей нужна вода, много морской воды хорошо насыщенной кислородом, — и пока капитан мучительно обдумывал проблему воды, Дженни продолжала, будто читая лекцию перед студентами, — у обычного человека, лёгкие занимают весь объем плевральной полости, а у этой девушки на сканере видно наличие в задней части плевральной полости жаберной камеры, я думаю, что на воздухе эти щели должны плотно закрываться, при этом, герметизируя жаберную камеру в минимальном объеме, в воде же перекрывается мускульный клапан в нижней части трахеи и сокращения грудной клетки, вызывают вентиляцию не лёгких, а жабр… Вот эти ссадины являются следами ударов плетью, они воспалились и опухли, жаберные клапаны открылись на воздухе… Скорее всего, она умирает от кислородного голодания, пересыхания жабр и общего обезвоживания…
