Роман Юров - Чужие крылья-3
Они прошли уже большую часть маршрута, но внизу по-прежнему стелились сплошное море белой ваты. Потом, после Арабатской стрелки в облаках пошли разрывы, они стали редеть, истаивая, а над самим Джанкоем и вовсе появилось довольно крупное безоблачное "окно". Пара советских истребителей развернулась, заходя на цель с юга.
До объекта их разведки было рукой подать. Джанкой наплывал ровными серыми крышами кварталов, зеленым хаосом окраин. Виктор мельком глянул на тонюсенькие ниточки переплетения железнодорожных путей - станцию выдавали стоявшие над ней шапкой грязно-серые паровозные дымки и снова закрутил головой, до боли в глазах всматриваясь в далекие столбы облаков. Пока было чисто, никаких черных точек самолетов на фоне этих белоснежных громадин не просматривалось. Это было хорошо. Это означало, что число грядущих неприятностей уменьшается вдвое. Он нырнул под самолет ведущего и, сделав "чи-изз" двойному объективу английской техники, пристроился к Шубину с другой стороны.
- Первый, работаем, - он показал командиру большой палец.
Шубин кивнул, лицо его было бледным и сосредоточенным.
Первый залп лег сзади, чуть выше. Виктор машинально толкнул ручку от себя, немного дал ногу, потом поглядел на Шубинскую машину и вернулся на место. Командир был уже на курсе, его истребитель шел не шелохнувшись, невзирая на все воздушные ямы и порывы ветра.
Второй залп лег справа, уже на их высоте, а после разрывы едва не закрыли небо. Самолет стало потряхивать, один раз истребитель ощутимо вздрогнул, в кабину проник запах взрывчатки. Стрельба прекратилась едва они прошли станцию. Прекратилась одновременно, явно по команде, а из облаков, прямо по их курсу, выскочили темные точки.
- Впереди шестеро.
Шубин не ответил, он только бросил беглый взгляд на своего ведомого и закрутил головой осматриваясь. Можно было попытаться отвернуть или даже развернуться, но спереди облака были ближе всего, а "Мессера" ,превосходили их в высоте по меньшей мере на километр, так что неминуемо бы догнали. Виктор понял, что командир решил прорываться, в принципе он и сам поступил бы так же.
От первой пары немцев они уклонились легко. Те, проскочив, ушли вперед и вверх, оставаясь над головой. Вторая двойка уже заставила попотеть, а атака третьей совпала с возвращением на арену боя первой пары. Виктор едва сумел вывернуться от пуль невесть как возникшего на хвосте "Мессера", сходу, не целясь, дал очередь по другому, подбирающемуся к Шубину и заложил размашистую бочку, уклоняясь от новой атаки. Этого "Мессера" отогнал комполка, и наступила передышка. Пара немцев разворачивалась, оставаясь за хвостом, над головой висела четверка вражеских истребителей, а вот скорости не было.
До спасительной стены облаков оставалось всего чуть-чуть. Пара мессеров болталась позади, но четверка уже свалилась в пикирование. Уйти от них было нереально...
- Бывай, командир, - Виктор рванул ручку на себя, заложив полупетлю и направляя нос своей машины на несущихся немцев. В перевернутом положении, практически не целясь, он дал длинную очередь и успел увидеть, как обстрелянная им пара скользнула в сторону. Совсем рядом блеснули огоньки, мелькнули белесые шнуры трассеров и два "Мессера" пронеслись рядом, и потянули наверх. Вроде не попали. Виктор завершил петлю, пытаясь вытянуть к облакам, но на хвосте, очень некстати оказалась третьей пара. Саблин затянул нисходящую спираль, пытаясь пропустить мессеров вперед, но те не отпускали и их размалеванные носы, были близко. Очень близко.
- Влево доверни, - услышал он спокойный голос Шубина, - на тебя двое заходят, круче. Тяни, тяни ручку.
Сквозь сумрак перегрузки он увидел, как рядом мелькнули крылья с крестами.
- Отлично, - снова раздался голос командира, - теперь прямо иди, сейчас я их...
"Мессера" не стали подставляться под шубинские шваки и бросили Виктора, уходя в сторону. Сверху уже валилась очередная пара, уклониться Виктор просто не мог и "Лавочка" вздрогнула, разрываемая свинцом. Мотор замолчал. Машина опустила нос, заваливаясь вправо, по глазам больно ударил поток набегающего воздуха и Виктор торопливо натянул очки. Атаковавшие истребители пролетели от него буквально в нескольких метрах, серые, стремительные, страшные. Краем сознания он успел отметить расписанный победами киль ведущего, и намалеванный на борту сдвоенный треугольник. Потом все это поблекло, стертое насущным...
Он отстегнул ремни, потянулся к задвижке фонаря кабины, обреченно наблюдая, как бессильно вращаются лопасти винта. В кабине гулял сквозняк, заднее бронестекло белело сколом попадания, а справа на крыле обнаружилась приличных размеров дыра. Мотор кашлянул и вдруг заработал, набирая обороты и наполняя сердце концентрированной радостью. Виктор потянул ручку, и истребитель неохотно приподнял нос, выходя из пикирования. Облака были близко и Саблин навалился на ручку двумя руками, выправляя машину, приближая спасение...
- Витька ты как? - забулькало Шубинским голосом в наушниках. - Витька отзовись...
Он увидел, как командирская Лавочка скользнула в белую муть и пара преследующих ее истребителей, упустив добычу, разочарованно отвалили. Два мессера оказались слева выше и явно собирались повторить удачную атаку. Третью пару Виктор пока не видел.
Стена облаков приближалась. Сверху снова падала пара истребителей, но теперь уже был шанс, что они не успеют. Потом, над самой головой мелькнули тонкие росчерки трассеров - третья пара немцев снова обнаружилась на хвосте, поливая издали огнем.. Виктор вжался в сиденье, стараясь стать меньше, уперся в ручку газа и мечтая выжать еще хоть немного скорости. Истребитель вздрогнул и тотчас купол кабины окутала белая вата. Он пробился...
В наушниках забулькало - Шубин интересовался, как у ведомого дела. Мотор тянул, самолет вроде не горел, так что дела были в принципе неплохи. Облака прикрывали и от мессеров и от зенитчиков - оставалось убираться отсюда подальше. Виктор глянул на приборы и радость от нежданного спасения сразу растаяла. Давление масла заметно упало. Вместе с ним упали шансы на возвращение.
- Первый, первый я Дед. Подбит. Тяну домой.
Радио с минуту молчало, потом пробулькало Шубинским голосом что-то то ли "понял" то ли "тяни", все остальное потонуло в шумах и свисте.
Задание было выполнено, в том, что Шубин доставит результаты разведки, сомнений не было. Как не было и смысла искать своего ведущего в этом месиве облаков. Нужно было ползти домой. Он и пошел - стал на примерный курс к своему аэродрому и полетел, потихоньку снижаясь и молясь на мотор.
Летел долго. Вокруг была белая муть, внизу море, в кабине гулял ветер, а по спине стекал пот. Он прислушивался к шуму умирающего мотора и гипнотизировал стрелку манометра, но не помогало - она неуклонно сползала вниз. Облака расступились и под крылом показались, холодные, серые волны. От их вида стало еще холоднее. Виктор открыл фонарь, чтобы успеть выскочить при приводнении, хотя это просто один из шансов продлить агонию.
Обороты падали, падала скорость. Самолет уже буквально висел на ручке и тут внизу, совсем рядом спасительно мелькнула кромка прибоя. Потянулась изрезанная балками суша, места для посадки тут не было, но по крайней мере, можно было выпрыгнуть с парашютом без риска нахлебаться водички. Наконец впереди обнаружилось какое-то относительно ровное поле.
- Сирень, Сирень, - закричал он в эфир позывные полка, - я Дед, иду на вынужденную. - Радио ответило только хрипами и треском. Он довернул на поле, выпустил закрылки и шасси, сразу продублировав их выпуск аварийно, и тут двигатель чихнул последний раз и затих.
Поперек курса быстро скользнула дорога, колеса истребителя едва не зацепились за кроны высаженных вокруг нее деревьев. Внизу промелькнули запорошенные пылью машины, повозки, люди. Самолет при касании затрещал, словно рассыпаясь, плюхнулся на землю, сделал большого козла, плюхнулся снова и покатился подпрыгивая.
От дороги к нему уже бежали люди, однако Виктор успел разглядеть среди покрытых пылью машин знакомые тридцатьчетверки.
- Хенде хох! - Быстро перебирая короткими ногами, первым к самолету подбежал упитанный колобок в фуражке и с пистолетом. Приотстав метров на десять от лидера спринта, тяжко бухали сапогами трое бойцов.
- Пошел на х..! - устало огрызнулся Саблин, отстегивая привязные ремни. - Глаза разуй, звезд не видишь?
Этот полет ему дорого дался. После посадки сразу навалилась усталость, он только сейчас почувствовал, что взмок буквально до нитки. Вылезая из кабины Виктор обнаружил, что руки заметно трясутся, а спустившись с крыла, не удержался на ногах, и шмякнулся задницей о землю. Воздуха не хватало, он расстегнул ворот, стянул с головы шлемофон и подставил лицо падающей с неба мелкой мороси. Вокруг самолета столпились красноармейцы, уважительно рассматривая рядки нарисованных под кабиной звезд, чего-то командовал бегун-колобок.
