Максим Шейко - «Попаданец» в СС. Марш на восток
Гитлер, изо всех сил сдерживавший свое раздражение на протяжении неторопливой речи начальника штаба ОКХ, все же не выдержал:
– Гальдер! Почему наши войска, стоящие на пороге Москвы, остановлены приказом ОКХ? Вашим приказом! Почему части, УЖЕ вошедшие во вражескую столицу, отошли назад, покинув пределы города? – Вскочив из-за стола, Гитлер принялся нервно расхаживать по залу для совещаний, вынуждая присутствующих генералов крутить головами, отслеживая его перемещения.
– Войска остановлены потому, что попытка взять город с ходу провалилась. Советское командование смогло стянуть в город и на ближние подступы к нему довольно значительные силы, а также бросило в бой части столичного гарнизона, включая войска НКВД и различные формирования ополченческого типа. – Гальдер изо всех сил старался остаться корректным, хотя и чувствовал, что после совещания нужно будет выпить что-нибудь для нормализации давления. Лучше всего хороший французский коньяк – он заодно и нервы успокаивает.
– И что?! – Гитлер не собирался сдаваться. – По-вашему, это достаточный повод для остановки наступления целой группы армий?! Наступления, решающего исход всей войны?!
– Мой фюрер, наступление остановлено потому, что потеряло шансы на быстрый успех. – Фельдмаршал Браухич успел оправиться от полученного разноса и поспешил на помощь своему начальнику штаба. – А если взять столицу на плечах отступающих войск не удалось, то наиболее целесообразным решением является приостановка войск и подготовка планомерного штурма, как это было проделано нами в Польше, под Варшавой. Именно в таком духе и были отданы распоряжения ОКХ. Как только восстановится снабжение, завершится перегруппировка и будет завершен ввод в действие резервных корпусов, наступление тут же возобновится. Взятие Москвы до окончания кампании остается приоритетной целью нашей стратегии на востоке.
Приведенная Браухичем аналогия с Варшавой, которую немецкие войска два года назад тоже не смогли взять с ходу, но затем овладели ею после хорошо подготовленного штурма, несколько охладила Гитлера. Прекратив свои метания, он остановился возле карты и, резко повернувшись, выпалил:
– Хорошо! И когда же, по-вашему, будут созданы необходимые условия для штурма?
– Не ранее 15 октября, мой фюрер. – Гальдер придал лицу выражение легкого сожаления. – Увы, но наладить снабжение раньше, в масштабах необходимых для такого наступления, невозможно.
Гитлер нервно пробарабанил пальцами по краю стола.
– Дело только в снабжении?
– Нет. Штабом ОКХ принято решение удовлетворить просьбу командования группы армий «Центр» и передать на усиление армий, предназначенных для захвата столицы, «петербургские» корпуса. Эти соединения, имеющие опыт штурма крупных укрепленных городов, уже привели себя в порядок и готовы к новым боям. Резерв же ОКХ будет пополнен свежими дивизиями с запада, которые в настоящий момент постепенно прибывают на Восточный фронт. К сожалению, из-за проблем со снабжением, в частности, из-за невозможности варшавским железнодорожным узлом своевременно обрабатывать достаточное для обеспечения нужд Восточного фронта количество эшелонов, переброска этих дивизий затягивается. Тем не менее последние из 11 предназначенных к переброске соединений прибудут не позднее середины ноября. Учитывая складывающуюся на фронтах обстановку, Штаб ОКХ считает эти сроки приемлемыми.
Гитлер бросил задумчивый взгляд на карту. В это время Йодль, до сих пор придерживавшийся роли бесстрастного наблюдателя, все же улучил подходящий момент для вмешательства:
– И как ОКХ представляет себе эту новую операцию?
– Общий замысел операции достаточно прост. 4-я и 2-я танковые группы, усиленные армейскими корпусами, нанесут мощные удары по сходящимся направлениям и соединятся в районе Ногинск – Орехово-Зуево, образовав внешний фронт окружения московской группировки противника. Разделительной линией между армиями будет служить река Клязьма. Для форсирования реки Москва Гудериану будут приданы дополнительные понтонные части из резерва ОКХ.
Основную нагрузку при штурме Москвы будут нести войска 4-й полевой армии, которой и будут приданы «петербургские» корпуса. Также в подчинение штаба армии передаются практически все саперно-штурмовые части, которые имеются в наличии на данном участке фронта, а также дивизионы тяжелой и штурмовой артиллерии резерва ОКХ и артиллерийские штабы, для лучшей координации артиллерийского огня.
Перед 9-й полевой армией активных наступательных задач не ставится. 2-я полевая армия должна продвинуть свой правый фланг до реки Дон и установить прочную связь с 1-й танковой группой, наступающей в настоящее время на Воронеж. Левый фланг армии Вейхса предполагается выдвинуть на восток до Рязани, прочно обеспечив действия 2-й танковой группы с этого направления.
Что же касается 3-й танковой группы, то ее предполагается двинуть в прорыв одновременно с 4-й, в общем направлении на Ярославль, Рыбинск. Штаб ОКХ считает, что наступление в этом направлении будет способствовать нарушению целостности всего русского фронта и исключит саму возможность координации усилий советских войск, находящихся северо-восточнее верховьев Волги, с войсками, действующими на московском направлении.
– Что ж, разумно. – Йодль задумчиво кивнул головой, оценивая полученную информацию и мысленно соизмеряя ее с нарядом сил и пропускной способностью службы снабжения. – Полагаю, у такой операции будут весьма неплохие шансы на успех…
– Шансы?! – Успокоившийся было Гитлер, услышав эту фразу Йодля, буквально взорвался. – Я не хочу даже слышать про шансы и вероятности!!! – От криков фюрера даже незаметный как тень стенографист сбился с ритма, допустив ошибку в записях. А верховный командующий вооруженных сил Германии продолжал бушевать:
– Запомните, господа, – последнее слово Гитлер выговорил с подчеркнутой язвительностью – под Москвой решается судьба не только этой кампании, но и всей войны в целом. Решается судьба Германии! Либо мы захватим Москву и сокрушим Советы раз и навсегда, либо Германия рано или поздно падет под объединенным натиском с востока и запада. Третьего не дано! Все, от рядового до фельдмаршала, должны это осознать! Неудачи не должно быть – мы просто не имеем на это права! – Фюрер вновь начал расхаживать между столом и закрепленной на стене картой.
– Помните об этом, когда будете разрабатывать и проводить операцию и внушите это всем войскам, участвующим в ней, от фельдмаршала до последнего солдата. Москва должна быть взята! Во что бы то ни стало!
* * *– Рейнхард, что вы думаете по поводу всего этого? – в преддверии последнего наступления восточной кампании Гитлер буквально не находил себе места, утратив покой и сон. Разговор с Гейдрихом – наиболее высокопоставленным из тех немногих, кто был посвящен в информацию из будущего, – был попыткой обрести душевное равновесие накануне решающих событий.
– Я полагаю, что армия пока еще не давала поводов для сомнений, мой фюрер. Все наши операции заканчивались блестящим успехом. Так почему вы сейчас сомневаетесь в победе? – Гейдрих слегка лукавил. Его тоже беспокоил срыв «Тайфуна», хотя достигнутые в начале операции успехи и впечатляли. Но показывать фюреру свою неуверенность было бы крайне недальновидно.
– Потому что на карту поставлено слишком много, Рейнхард! Вы не хуже меня знаете, что однажды наше наступление на Москву уже сорвалось и чем это закончилось в итоге для Германии. И вот теперь эта остановка наступления, вывод передовых подразделений 4-й танковой группы из московских предместий…
– Это, конечно, досадно, мой фюрер, но тем не менее я бы не стал проводить прямых аналогий. Ведь, в конце концов, Петербург нами уже взят, да и потери, нанесенные Красной армии, столь велики, что…
– Кстати, о них! – Гитлер тут же ухватился за возможность сменить тему и уйти от неприятного вопроса, который сам же и поднял. – Вы ведь, по согласованию с армейским начальством, организовали выборочный роспуск пленных?
– Да, мой фюрер. Это была вынужденная мера. Хотя я и постарался организовать процедуру так, чтобы извлечь из этого, помимо чисто организационных, также и политические выгоды.
Гитлер пренебрежительно хмыкнул.
– Все еще надеетесь создать на Украине и в Прибалтике зависимые государства?
– Я учитываю такую возможность. – Гейдрих невозмутимо выдержал насмешливый взгляд фюрера. – Никогда не помешает иметь запасной вариант, особенно если это ничего не стоит.
– Ничего?
– Абсолютно. Пленных из западных регионов стоило отпустить в любом случае – старая пенитенциарная система была просто не в состоянии переработать всех поступающих пленных. А учитывая, что отпущенные прибалты и украинцы в массе своей негативно относятся к советской власти, то эта наша акция, наряду с самим фактом освобождения, существенно улучшит отношение населения западных областей к оккупационным властям.
