Владимир Лосев - Хищник
Кот тяжело дышал, несмотря на Бодряка, ему не хватало воздуха, симбионт не успевал очищать кровь от продуктов распада мышечных тканей, и уже начал раздуваться от сытной и чересчур питательной для него пищи.
Очень трудно оказалось спускаться по неудобным железным перекладинам, и удерживать равновесие. Несколько раз его ноги срывались, когда лестница начинала раскачиваться, тогда Влад повисал на руках, срывая ногти и разрывая мышцы.
Этот спуск вымотал его настолько, что, добравшись до земли, он лег на траву, осторожно сняв с себя спящего Перфилова, и лежал минут десять, глядя в темное небо, наполненное звездами, с наслаждением ощущая дыхание ночного ветерка на разгоряченном лице.
Звезды смотрели на него, далекие, яркие и равнодушные к его боли и усталости.
А путь только начинался.
В тайге, да и на подходах к ней, придется с таким грузом проходить около тридцати километров в день. Там спусков и подъемов немало. То, что ему придется несладко — значит, ничего не сказать.
К сожалению, поздно раздумывать, первый шаг сделан, обратно Сергея не вернешь, а если он сейчас бросит парня, то обречет его на смерть. Так что вперед!
Кот распахнул куртку, чтобы было не так жарко, снова набросил себе на плечи ремни и зашагал дальше.
Высокий бетонный забор оказался для него непреодолимой преградой. Он какое-то время брел возле него, не зная, как подняться, пока не уперся в ржавую бочку, поставленную для сбора воды. На нее с трудом удалось залезть, а потом, балансируя, зацепиться за верхний край бетонной плиты и подтянуться. Это было очень непросто, в какой-то момент ему показалось, что мышцы лопнут от напряжения.
Вот тогда он пожалел, что не взял с собой Коготь, этот симбионт менял пальцы, практически превращая их в звериные когти. Сам процесс занимал всего пару часов, работать такими когтями практически невозможно, зато в схватке с диким зверьем они незаменимы, да и нелишними оказываются в таких случаях, когда надо взбираться например на дерево.
На верху неловко качаясь, Кот проскользнул между заостренными прутьями и спрыгнул вниз. Если бы не мягкая земля, смягчившая удар, то без падения, а следовательно и травмы, не обошлось бы.
Влад выругался, и лег на бок, хрипя, дожидаясь пока чуть ослабнет боль в мышцах, а дыхание придет в норму. Перфилов так и не проснулся, тихо сопел, и от его тела шло приятное человеческое тепло.
Когда он смог вздохнуть полной грудью, то снова поднялся, вытер пот и зашагал по пустому переулку. Сил у него уже почти не осталось, а симбионты просто не успевали подкачивать его энергией.
Такси стояло на месте, водитель выскочил, чтобы положить груз в багажник, и тут у него отвисла челюсть, когда он наконец разглядел, что Кот несет. Какое-то время он был занят, потому что ставил ее на место. Когда ему это удалось, то потрясенно произнес:
— Так это и есть твой друг?!
— Да, — Влад аккуратно усадил Перфилова на заднее сиденье и сел рядом. — Он. Закрывай багажник, другого багажа у меня нет.
— Ты не соврал…
— Всегда стараюсь говорить правду.
— Подожди! — таксист помотал головой, пытаясь разобраться в происходящем. — Это твой друг, и ты его только что забрал из госпиталя Бурденко. Так?
— Правильно, — Кот расстегнулся и откинулся на заднее сиденье, ему нужно было хоть немного отдохнуть, по-прежнему самое тяжелое ждало его впереди. — А что, какие-то проблемы?
— Сейчас ночь, — таксист посмотрел через лобовое стекло, словно проверяя — действительно ли вокруг темно. — Поэтому говорить о том, что твоего друга законно выписали, глупо?
— Конечно, кто его сейчас выпишет? Может, все-таки поедем? У меня мало времени.
— Поедем, когда я сочту нужным, — таксист повернулся к нему, и Влад увидел у него в руках пистолет с взведенным курком. — Это именное оружие, меня им наградили за то, что когда-то я один остался от всей роты после нападения боевиков. Все мои ребята погибли, а мне не повезло остаться в живых. Я — бывший капитан ВДВ, поэтому прошу говорить правду, иначе отвезу в милицию, пусть там с тобой разбираются.
— Что ты на меня взъелся, капитан? — Кот недовольно прищурился. Оружие его не пугало, с симбионтами он мог двигаться очень быстро — правда, не сейчас, когда от усталости закрываются глаза. — Я не сделал тебе ничего плохого…
— Мне еще нет, а вот своему другу вряд ли делаешь хорошо. Зачем забрал из госпиталя?
— Если бы сейчас это не сделал, то завтра родным выдали бы его труп. Я опять говорю правду, капитан…
— Я бы хотел услышать подтверждение сказанного от твоего друга.
— Он спит.
— Не-е-е, — прохрипел Перфилов, он гримасничал, пытаясь выдавить что-то из себя. — Пр-р-р-авда, м-а-а-ть твою! Я… ме-рт-вый б-ы-ыл-л!!
Таксист неожиданно побледнел, убрал пистолет и завел двигатель.
— Не знаю, что вы творите, парни, но, похоже, это не мое дело. Куда едем?
— На Казанский вокзал и желательно быстро, — Влад с облегчением откинулся на сиденье, предварительно убедившись, что Сергей закрыл глаза и снова спокойно засопел. — Мне его еще на себе до поезда тащить.
— Куда повезешь?
— В тайгу, там живет очень хороший человек, надеюсь, он поможет.
— Это не мое дело, — таксист произнес это еще раз сам для себя и нажал на газ. Машина сорвалась с места. — Я отвезу вас, куда надо, и денег не возьму. Видел много странного за свою жизнь, но подобного никогда. Не знаю, что ты хочешь сделать, и правильно ли это, но верю в то, что пытаешься помочь своему другу. Уже за одно это тебе благодарен. Когда загибался в госпитале на Кавказе после тяжелого ранения, то ни одна сволочь из части у меня в палате не появилась. Я и выжил-то всем назло!
Мужчина оглянулся, и Кот увидел у него на щеке слезы.
— Бывает…
— А раньше считал, что друзей у меня много…
Влад отвернулся и закрыл глаза. Он хорошо знал, как бывает трудно не только выживать, но и просто жить. До вокзала они доехали быстро, плату таксист не взял. Даже те десять тысяч, что взял авансом, вернул.
— Я воевал и знаю, что это такое. Еще не хватало, чтобы со своих фронтовых друзей деньги брал. Для меня такое сродни предательству. А ты побереги монеты, они понадобятся для твоего друга. Помощь нужна?
— Нет, капитан, сам справлюсь, — Кот вытащил Перфилова из машины и надел с помощью водителя ремни на плечи. — Спасибо. А этот парень — мой крест, ты к нему никакого отношения не имеешь.
— Я воевал и друзей терял…
— Понимаю, — серьезно кивнул Влад. — Но твоя война кончилась, а моя и его пока продолжаются. В общем — удачи. Зря деньги не взял, мне они там, куда еду, ни к чему.
— Гадом себя считать не хочу, потому и не беру, — таксист сел за руль. — И тебе удачи, солдат!
Машина уехала, а Кот потащил Сергея в железнодорожный тупик к поезду.
Начинался серый рассвет. Небо бледнело, звезды прятались, гасли, птицы замолкли. Ветер уже нес в себе крики людей от вокзала и гудки тепловозов. Начинался новый день, и он мог только надеяться на то, что он закончиться хорошо, хоть и предпосылок для этого никаких не было.
Неизвестно, благодаря исполнителю желаний или стечению обстоятельств, они добрались без проблем до поезда.
Проводница испуганно прижала руки к губам, когда увидела Перфилова, висевшего огромной глыбой за его спиной. Пока она думала, поднимать ей крик или нет, Влад сунул в руки пару тысячных купюр:
— Прошу тебя, дай поспать, ночь была тяжелой.
— А этот живой? — проводница нагнулась над Сергеем. — Что с ним? Он мне народ не перепугает?
— Это мой друг, раненый солдат, с войны привезли, ног у него нет, оторвало взрывом, — Кот вздохнул, врать ему никогда не нравилось. — Забрал его из госпиталя. Мешать никому не будет. Видишь, спит? Я его снотворным постоянно колоть буду. А в купе моя сестра поедет, поможет в случае чего. Любит она его…
— Смотри, парень, — проговорила проводница, крупная уже немолодая женщина. — Чтобы тихо было. Начнет кричать от боли, с поезда высадим, у нас бригадир строгий. Вызовем скорую помощь, а дальше добирайся, как знаешь. Сейчас спи. Может, водки хочешь, чтобы расслабиться? Натаскался с ним, небось? У меня есть и недорого…
— Спасибо, но лучше чаю — в горле пересохло, — больше всего Владу сейчас хотелось переодеться и лечь спать. — Пока друга до места не довезу, спиртное пить не буду, мало ли что может случиться…
— И то правда, дорога, есть дорога, — согласилась проводница. — Хорошо, чай сейчас принесу, титан еще теплый, и спите, я тоже вздремну, до посадки время есть, а то потом народ набьется, всем что-то надо станет, не до того будет…
Кот затащил Сергей в купе, расстелил постель, положил на матрац и укрыл одеялом, а сам заснул — сидя, сил в нем не осталось даже на то, чтобы лечь.
* * *Пахан — высокий хмурый мужчина с большим круглым животиком, говорившим о борцовском прошлом, сидел за огромным столом и мрачно смотрел на Учителя. Тот со спокойным, невозмутимым лицом стоял у дверей огромного кабинета.
