Иар Эльтеррус - Наследник
Произошедшее с ними двумя на планете — остальных спутников сын вождя во внимание не принимал — потрясло Гши. Особенно видения, в которых раз за разом приходилось умирать, принимая перед тем основополагающие решения, по сравнению с которыми собственная жизнь ничего не значит. С каждым разом он неуловимо менялся и четко осознавал это. Он начал понимать то, что раньше не понимал и понимать не мог — опыта не хватало. Это было одновременно больно и прекрасно. Зато теперь смерть вообще перестала иметь для сына вождя какое-либо значение. Он выполнит свой долг! Чего бы это ни стоило лично ему.
Полученная затем информация о новом устройстве мироздания изумило молодого крэнхи — почему никто из так называемых мудрых такого даже не предполагал? Ведь даже намеков не было! Если, конечно, не принимать во внимание разговоры о переходе расы в энергетическое состояние. Но это частность, всего лишь частность! Главное в другом — в глобальности общей картины, в осознании, что с этого дня жизнь крэнхи полностью изменится, поскольку жить по-прежнему больше невозможно, особенно зная то, что теперь знает он.
Два клана все-таки попытались реализовать свой план после выхода «Поиска» на орбиту, причем совместно с недостойными уважения землянами из США и Европы, которые тоже, по-видимому, откуда-то узнали о важности найденного на Штайхаре, и решили перехватить фрегат русских.
Если бы они с Михаилом не узнали того, что испытали на планете, то вряд ли сумели бы активировать точечные двигатели, это ему система Л250 дала понять четко. Похоже, подобные способы перемещения возможны только для разумных, перешедших определенный предел. Жаль только, что непонятно, что такое сетевая толерантность, да и что такое сама эта сеть. Ясно, что она имеет отношение к эгрегорам населенных миров, но какое именно? И если только населенных, то почему тогда совмещенные корабли два раза выходили к не населенным? Как все это понять?
Но главным итогом происшедшего, похоже, станет окончание войны с землянами — да и хватит, пожалуй, слишком много десятилетий она уже тянется. Да, необходим был внешний враг, чтобы хоть как-то примириться с двумя кланами. Но что теперь? Стоило появиться шансу что-то изменить, и эти самые кланы тут же за него ухватились. Слишком велики противоречия между двумя ветвями народа. В одной основа всего — взаимопомощь, а в другой каждый сам за себя, все воюют против всех, вот и правят там бал самые сильные и безжалостные хищники, не позволяя никому поднять голову. Как найти выход из этого тупика? Неужели опять междоусобная война?..
Гши резко тряхнул головой и снова взглянул на экран. Спираль медленно приближалась, уже становилось понятно, что ее диаметр — сотни километров как минимум. В центре ее горела темным огнем точка. Она пульсировала в каком-то заставляющем нервно ежиться ритме. Там их четверых, да, прежде всего их четверых, уже что-то понявших, ждало что-то неизвестное.
Пожалуй, прежде чем все начнется, необходимо переговорить с Михаилом. Почему-то этот человек после совместных испытаний стал сыну вождя ближе многих крэнхи. Да не надо обманывать себя — братом он стал! Если не больше. Еще не по крови, но это поправимо — обряд эн-квайх-йорхайн никто не отменял. Интересно, испытывает ли землянин те же чувства?
Капитан «Поиска» позвал Л250 и потребовал срочно связать его с «Тенью».
* * *Вызов от Гши едва не застал Михаила врасплох. Он в который раз обдумывал случившееся на Н237 и пытался прийти хоть к каким-нибудь выводам, но это у него не очень-то получалось. Слишком много нового узнал молодой капитан, причем необъяснимого с точки зрения земной науки. Причем многое объяснялось при помощи иных знаний, эзотерики — мистики еще в древности не раз говорили о чем-то подобном. Но их предположения все равно только общие слова, не дающие четкого понимания о том, что Михаилу довелось увидеть. Разве что книга Даниила Андреева «Роза мира» кое-что объясняла, но она была слишком мистична и аллегорична, чтобы взять ее за основу понимания.
— Слушаю, — отозвался Михаил, улыбнувшись. После всего Гши почему-то вызывал у него на удивление теплые чувства, словно родной брат, которого у него никогда не было.
— Нам надо поговорить, прежде чем окажемся там, — оскалился крэнхи, такой оскал заменял у них улыбку. — Мне кажется, что предстоящее полностью изменит нас. Да и все вокруг нас — тоже.
— И я так думаю…
— Похоже, наши народы подошли к некому пределу, после которого должны или пойти иным путем или… уйти, чтобы не мешать другим, которые, возможно, вскоре появятся.
— И нам «повезло» оказаться на переднем крае всего этого… — подхватил мысль сына вождя землянин.
— Именно, — кивнул тот. — А значит, на нас лежит огромная ответственность. Впрочем, с нашим положением к такому не привыкать.
Михаил не понял, что он имеет в виду, а потом вспомнил о чинопочитании его народа. Почему-то Гши считал Михаила кем-то высокопоставленным, а не обычным курсантом, коим он являлся. Ну, это это право, повторять уже сказанное смысла нет.
— Кстати, а у тебя нет ощущения, что мы стали очень близки? — решился он, переходя на «ты».
— Есть, — снова оскалился крэнхи. — Я ощущаю тебя братом и не могу объяснить себе это ощущение. Никогда и никого я не ощущал ближе…
— У меня та же проблема, — вернул ему улыбку землянин. — Странно, но факт.
— Тогда кто нам мешает стать братьями и по крови, а не только по ощущению? — осторожно спросил Гши, очень надеясь, что ему не откажут, ведь это станет смертным оскорблением, которое смывается только кровью.
— Эн-квайх-йорхайн? — прищурился Михаил.
Необычно выглядело общение в ментальном пространстве через интеллектронные системы — обоим казалось, что они стоят друг напротив друга в неком скрытом со всех сторон туманом месте.
— Да, — подтвердил крэнхи.
— Я согласен, — наклонил голову землянин. — Чувствую, что так будет правильно.
— Я рад, — пошевелил усами Гши, глядя собеседнику прямо в глаза. — Кто будет твоим мастером правой руки?
— Айзат, ты его уже знаешь, — ответил Михаил. — А твоим — Лху Йаннау?
— По крайней мере, он тоже побывал там и понимает больше других.
— По этой причине и я взял Айзата, к тому же он мой старый друг.
— Тогда я перехожу на твой корабль.
Как выяснилось, после преобразования кораблей в однотипные создать переход между ними наниты могли за каких-то пять минут. Пока это происходило, Михаил покинул виртуальное пространство, чтобы объясниться с экипажем. Это Гши было просто — его приказ, каким бы он ни был, никто оспаривать не осмелится. Сын вождя клана — и этим все сказано.
В рубке помимо дежурной смены собрались почти все, за исключением занятого профилактикой бортинженера и двух на всякий случай пребывающих на боевом посту канониров, Шайганова и Сванидзе. Михаил вздохнул и сообщил, что собирается побрататься с крэнхианским капитаном, который сейчас перейдет на «Тень».
— Побрататься? — удивился Хмелин. — А не слишком ли?
— Нет, не слишком, — заверил Михаил. — Поймите, так надо. Пока не могу объяснить логически, но чувствую, что иначе просто нельзя. Тем более что это не просто братание, а эн-квайх-йорхайн.
— Ну ни х…я себе! — не выдержал Хряченко. — Капитан, вы мозгами поехали?! Да это ж…
— Это слишком, капитан! — вторили ему Хмелин и Суровцев.
Остальные просто ошарашенно вытаращились на Михаила. Военные хорошо знали обычаи старых врагов и прекрасно понимали, что такое эн-квайх-йорхайн. Прошедшие этот обряд крэнхи становились не просто родными братьями по крови, а чем-то много большим. Они обязаны были всегда приходить на помощь связанным с ними, в любой, даже самой безнадежной ситуации. Не раз случалось так, энквайхи, как сокращенно называли побратимов на крэн’хау, подставлялись под пулю или меч, предназначенные брату. Они делились всем, от последнего куска хлеба до женщин. В случае гибели одного из них второй содержал его семью. И как в такую схему мог вписаться человек, никто не понимал — разные биологические виды.
— Так надо, — Михаил обвел всех по очереди тяжелым взглядом. — Поймите. Иначе нельзя. Это мое решение, и я имею на него право.
— Что ж, как хотите, — пожал плечами Хмелин, он явно был недоволен, но, поскольку был штрафником, не мог возражать командиру.
— Айзат, — обратился капитан к другу. — Прошу тебя стать «мастером правой руки» в обряде. Ты его должен знать, мы изучали.
— Знаю, — кивнул татарин. — Хорошо. Насколько я помню, нужно три ножа, уже попробовавших кровь врага.
— Один такой есть у меня, — кивнул Михаил. — Довелось года три назад в рукопашной схлестнуться во время обороны Ш421.
— И у меня есть, я тогда с тобой был, — усмехнулся Айзат.
— Третий я могу дать, — тяжело посмотрел на них Шапиро. — Хоть и пилот, а тоже всякое бывало…
