Никита Аверин - Метро 2033: Крым-3. Пепел империй

– А какой он – Ольшанский? – спросила Бандеролька.

– Военный. Жесткий. Усталый. Хороший мужик, если разобраться. Ну, пойдемте, пора. Сувениров вы у нас не купите, только грибы и свинину…

Многоуровневый торговый комплекс когда-то, видимо, был роскошно отделан и еще сохранил следы былого величия. Конечно, витрины магазинов были разбиты или закрыты – досками, листами жести, занавесками – там жили семьи и одиночки. Конечно, полы были покрыты слоем грязи, а шикарные люстры не работали, и к стенам привинтили все те же тусклые лампы в мутных плафонах. Конечно, витали здесь запахи вовсе не праздничные: немытых тел, еды, гари, стирки… И все же местами Бандеролька могла представить, как здесь было раньше.

Стекло, мрамор, самодвижущиеся лестницы, радостные, пришедшие за покупками и в рестораны, богато одетые люди (как в книжках и старой кинохронике!), непременно – женщины в длинных платьях, джентльмены в костюмах, пушистые карликовые собачки на руках и запах духов, похожий на запах лучших цветов. И все чистое, все сверкающее, великолепное…

Бандеролька вынырнула из грез, оказавшись перед закрытой дверью, у которой несли караул крепкие седовласые ветераны.

– Петрович! – расплылся в улыбке один из них. – А кто это с тобой?

– Делегация из Крыма.

– Ох ни хера! А что там наш Уткин?!

– Потом расскажу, пропускай давай. Нас Ольшанский ждет.

Дверь распахнулась, и делегация оказалась в кабинете Ольшанского. Видно было, что диктатор рассчитывал на проведение больших совещаний, а может, и проводил их – Т-образный стол легко вместил и листонош, и команду Верховцева, и Евгения Петровича. Сам Ольшанский сидел во главе стола – подтянутый, суховатый, в военной форме без знаков отличия. Пегая щеточка усов, гладко выбритые щеки, ежик волос.

– Генерал, – Евгений Петрович стал серьезен, – вот, доставил.

– Я тебе, Женя, доверяю, но с гостями все-таки побеседуем. – Колючий взгляд обежал команду и остановился на Верховцеве, может быть, из-за схожести причесок. – Чем подробнее будет ваш рассказ, тем лучше. Кстати, как там, на Трое?

– Насколько я понимаю, генерал, – улыбнулся Кайсанбек Аланович, – славная древнегреческая Троя давно прекратила существование. Во времена, мягко говоря, легендарные.

– Хм. Я имел в виду несколько другое… ладно, допустим, вы не с Троещины. Допустим, вы и правда пришли из Крыма. Вы же понимаете, что обман легко вскроется.

– А мы вас не обманываем, – Бандеролька поднялась, – и даже помощи не просим. Мы спасли ваших разведчиков и привезли в Киев. Все, что нам нужно – информация. Нам предстоит долгий путь, и мы просим о помощи: не оружием и не транспортом, они у нас есть, а информацией, картами. Взамен мы расскажем все, что знаем. Я – Бандеролька, глава клана Листонош.

Про листонош Ольшанский так же, как и Евгений Петрович, ничего не слышал, и Бандерольке пришлось повторить все сказанное ранее: и про Уткина (Кайсанбек Аланович красочно дополнял), и про трагическую судьбу листонош, и про загадочного Человека в Серебряной Маске, угрожающего народам Крыма.

Генерал слушал, задавал уточняющие вопросы, и в какой-то момент Бандеролька поняла: верит. Этот жесткий и битый жизнью человек верит потому, что хочет верить. Потому что устал от одиночества, от страха за жизнь своих соратников, стосковался по нормальному общению.

– Я был в Крыму еще малышом, – сказал Ольшанский. – Либо вы очень хорошо подготовились… но бандиты туповаты и не стремятся к качественной диверсионной подготовке. Либо вы и правда оттуда. Скажите, в Черном море можно купаться?

– Ваши разведчики расскажут в красках, – поморщилась Бандеролька. – Увы, море утрачено для нас. Я бы смогла, но вы…

– А почему?

– Я – мутант. Листоноши проходят ряд специальных модификаций еще в самом нежном возрасте, когда организм формируется. Мы устойчивы к радиации… собственно, большинство крымчан устойчивы – эволюция, остальные вымерли. Мы хорошо видим в темноте. У нас очень быстрая реакция, хорошая память и выносливость.

– Хоть на службу вас принимай… и за что Человек в Серебряной Маске на вас ополчился? Есть идеи?

– Ни малейших. Я знаю одно: он опасен для всего человечества. И мы идем на север, к Бункеру Возрождения, чтобы было, что противопоставить ему, чтобы возродить мир.

– Нет смысла возрождать, нужно строить новое. Хорошо. Давайте подумаем, чем могу помочь.

Ольшанский поднялся и вытащил из сейфа стопку старых карт.

Прямой путь на Шпицберген был невозможен – никто не знал, что делается в европейских странах, но кое-какое представление о происходящем в России и Беларуси Ольшанский имел – по обрывкам рассказов, по найденным военным планам…

Он считал, что мимо страшно зараженной, разрушенной Москвы не пройти. Ведь там, в столице России, могли сохраниться технологии, которые позволят листоношам двигаться дальше. Но и до мегаполиса добраться – задача нетривиальная.

Многие города на Европейской территории России были разрушены ядерными ударами. Например, Тула с ее оружейными заводами, Обнинск, где бомбили одну из первых АЭС… Нет, листоноши могли бы проскочить на своем вездеходе сквозь эти опаснейшие, безлюдные места, но вместительность их транспорта такова, что много припасов на борт не возьмешь. Проще говоря, придется двигаться зигзагом, от города к городу, чтобы пополнить запасы воды и пищи, и, может быть, найти новую информацию.

– Минск, – предложил Ольшанский и показал маршрут.

– Через Зону отчуждения? – засомневался Кайсанбек Аланович. – Чернобыль…

– Бросьте. Сейчас вокруг – один сплошной Чернобыль. Реакторы не пострадали, насколько мне известно, иначе бы я тут с вами не сидел. Обойдете по краешку, а там до Минска рукой подать. Насколько я понимаю, в Минске должны были остаться выжившие. Правда, разведчики, отправленные туда, еще не вернулись, и связи нет, а мы постоянно «прощупываем» эфир. Но связи может не быть по причине высокого фона, а разведчиков могли сожрать мутанты или убить бандиты. Вы же представляете, сколько здесь банд? Меньше, конечно, чем в менее зараженных местах, но все же…

– Кстати, о Чернобыле, – Евгений Петрович хлопнул ладонью по лбу, – а ведь мне рассказывали, что живут там чудаки! Называют себя «сталкерами», поклоняются древнему богу Боблу, какая-то у них сложная иерархическая система. А! И реактору законсервированному тоже поклоняются. Один бродяга рассказывал, правда или нет – не скажу, не знаю.

– Ну, с ними встречаться необязательно. Да и не нападут мелкие банды на хорошо вооруженный отряд… Эх, было бы мне, на кого все это оставить, – Ольшанский повел рукой вокруг себя, – рванул бы с вами! А так… Отдохните, изучите карты, все, что нужно – дадим. Чем богаты, как говорится. И – в путь.