Станислав Сергеев - Время войны

Сталин кивнул на экран ноутбука.

— У потомков есть интересные вещи. Вот перечень информации, которую запрашивали наши конструкторы. Сначала о себе, потом о своих творениях, потом о конкурентах. Петров и Грабин очень внимательно читали биографию этого мудака Кулика и оба радовались, когда узнали его судьбу.

— Его снятию были рады много достойных товарищей…

— Хорошо. Это так, к слову. Как у нас обстоят дела с боеприпасами объемного взрыва?

— Три десятка нашего производства уже есть. Десять легких самолетов для точечных ночных ударов подготовлены и укомплектованы средствами связи и приборами ночного видения. Можно начинать операцию «Синоп».

— Подождем еще пару дней, когда наступление немцев замедлится на остальных участках фронта, и потом начинай с соответствующим освещением в прессе.

— Вертолеты будем применять? Потомки говорили, что в ближайшее время прибудет еще пара. Очень удобное средство для переброски диверсионных групп в тыл противника и эвакуации раненых и случае необходимости нанесения ударов. Немцы их «ночными мясниками» прозвали.

— Я не против. Главное — побольше страха на фашистов нагнать.

Глава 10

Где-то вдалеке на задворках затуманенного болью сознания были слышны гортанные команды на немецком, женский вой и детский плач, но она как-то явственно и отчетливо слышала только жалобный скрип снега под босыми ногами. Скрип-скрип, скрип-скрип. Каждый шаг давался с трудом и уже не помогали удары прикладов конвоиров. После очередного падения она настолько обессилела, что уже самостоятельно не могла подняться на ноги, и немцы ее просто подхватили под руки и потащили на площадь. Она уже не чувствовала колючего как битое стекло снега, и холода, доканывающего в последнее время, уже воспринимающегося как нечто хорошее, избавляющее от мучений и позволяющее безболезненно просто забыться и заснуть, забыв о фашистах, о пытках, о виселице, к которой ее тащили два немца в длинных шинелях. Мише Борзову повезло — умер сегодня ночью от побоев и не пройдет через то, что им приготовили изверги фашисты.

Впереди шел Коля Маслов, командир их отряда, комсорг. Он высоко поднял голову и старался идти прямо, выпрямив спину, показывая, что не сломлен. Даже конвоиры и те уважительно следовали на шаг позади и не подталкивали прикладами. Коля повернул голову, и при свете дня, несмотря на свое состояние, она ужаснулась — его лицо представляло собой кровавую маску, и он смотрел на нее единственным голубым глазом. Второго просто не было. Она помнила эти голубые глаза и обезоруживающую улыбку, по которым сходили с ума девчонки в их институте. А теперь ничего из этого не осталось, только кровавое месиво, которому осталось жить считанные минуты…

Марина Ненашева росла в обычной семье — отец инженер-железнодорожник, мать учительница. Их не коснулись переживания последних годов — отец не лез в политику и не претендовал на высокие посты, оставался тем, кто он есть, хорошим, незаменимым специалистом. Были, конечно, попытки его очернить — новички из сел пытались занять теплые места любыми путями, но хватило грозного оклика из горкома партии, где работал старый друг отца, чтоб его оставили в покое. Как только началась война, члены комсомольской организации второго курса Московского государственного университета имени Ломоносова организованно двинулись в военкомат с требованием отправить их на фронт. Простояв целый день в длинных очередях, они добились лишь только того, что их поставили в резерв и отправили обратно, доучиваться. Дела на фронте шли не очень, и враг, не считаясь с потерями, рвался на восток. Со временем их стали по одному вызывать, и многим ребятам повезло, они получили направления в учебные подразделения РККА, а остальным приходилось только ждать.

В связи с тяжелой обстановкой на фронте в начале октября был проведен комсомольский набор для участия в организуемом на оккупированной противником территории партизанском движении. Со всей Москвы комитетами комсомола было направлено более двух тысяч добровольцев к кинотеатру «Колизей», откуда они были вывезены в диверсионную школу, став бойцами разведывательно-диверсионной части, официально носившей название «партизанская часть 9903 штаба Западного фронта».

Там их разбили на группы, назначили командиров, закрепили кураторов и началась учеба. Физическая подготовка, особенно бег на дальние дистанции по пересеченной местности, стрелковая подготовка с изучением и нашего и немецкого оружия, минно-подрывное дело, военная топография, первичные навыки агентурной работы. Из всего давали только основы, учитывая, что времени было мало, уже через три недели их отправили на фронт. Кто-то был действительно отправлен глубоко в тыл к противнику для организации партизанского движения, но в основном их использовали в качестве диверсантов. Они переходили линию фронта в сопровождении войсковых разведчиков, минировали прифронтовые дороги, специально подготовленные стрелки оставались в лесах и из винтовок выводили из строя двигатели грузовиков и убивали лошадей, которые использовались для доставки военных грузов. Главная задача диверсантов была любыми способами ломать систему снабжения противника и уж потом уничтожать живую силу. Вступать в бой диверсантам было категорически запрещено, но и немцы без дела не сидели и охраняли свои тыловые коммуникации достаточно серьезными силами, снимая с передовой части, чего и добивалось советское командование.

Командиром их группы, состоявшей из шести человек, был назначен Коля Маслов, и они успели сделать три вылазки в тыл к противнику. Ставили мины, по возможности уничтожали одиночные машины, стрелок Миша Борзов, выходя к трассе, в одиночку вел огонь по грузовикам и лошадям. Несколько раз за ним посылали погоню, но все было предусмотрено, и фашисты нарывались на минные ловушки и, потеряв несколько человек на растяжках, останавливались и отступали. Один раз разозленные немцы обстреляли лес из минометов, и они понесли первые потери — погиб Леша Зорин.

На четвертом выходе они попали в засаду. Их группу направили через линию фронта в небольшую деревеньку Зарубино, находящуюся недалеко от Минского шоссе с заданием осуществлять наблюдение и по возможности проводить минирование. В поселке Марину и Маслова должен был встретить бывший колхозный счетовод Спесивый, не призванный в армию по инвалидности, и, выдавая разведчиков за своих родственников, разместить у себя. Но оказалось, что Спесивый был предателем и сам сдал комсомольцев немцам. Маслова и Ненашеву схватили в доме, при этом предатель все приговаривал: «Вы, главное, не сопротивляйтесь, не сопротивляйтесь, не гневите немцев, они культурная нация… Не сопротивляйтесь, а я вас пропиарю у бургомистра». Остальных членов группы попытались захватить в лесу, но после долгой перестрелки в поселок притащили тела пятерых фашистов, двух убитых диверсантов и раненого Мишу Борзова, которого немцы долго били прикладами, мстя за убитых солдат.