Аристократка - Ростислав Корсуньский
Знания отсутствовали, как и подсказки, как в случае с неизвестным языком или пониманием, чем грозит разрыв струны. Значит, этот момент я должна выяснить или понять самостоятельно.
Попыталась потрогать ее руками и у меня получилось. Вот только была она не материальна, а энергетическая или еще какая-то. Я почувствовала струну, но рука сквозь нее прошла. Стала гладить — тщетно. Подошла ближе к призраку — бесполезно — связь стала еще более прозрачной. И тут я, по аналогии с магической энергией, направила в струну ее от себя. Без понятия, что я туда запихнула, но увидела как начало сруны, выходившей из моего солнечного плетения, приобрело насыщение. Вот только дальше все застопорилось.
Автоматически начала разгонять энергию руками и… о, чудо! Получилось! Связь начала становиться все ярче и ярче. В какой-то момент мне стало так тяжело, словно на плечи свалилась целая гора, а в следующий миг я потеряла сознание.
На этот раз пробуждение было очень тяжелым, даже глаза открыла с огромным трудом, а пошевелиться вообще не смогла. Вокруг темнота. Но, что странно, зрение очень быстро адаптировалось и я стала различать предметы. Точнее один предмет — люстра на потолке. «А ведь вижу намного отчетливей», — констатировала я факт. — «Вон, все висюльки на люстре прекрасно различаю». Смогла пошевелить пальцами рук, но далось это с огромным трудом. Некоторое время лежала, глядя в потолок, пока не уснула.
По телу прошла приятная прохлада.
— Вижу, что ты уже проснулась, — раздался мужской голос. — Можешь смело открывать глаза, слабости сильной быть не должно.
— А ведь точно! — я села на кровати.
Рядом со мной находился полузнакомый пожилой мужчина. Почему полузнакомый? Потому что видела его рядом с моим телом, находясь в том странном состоянии, когда нас было «трое»: я, мое тело и мой призрак.
— Вижу, что все отлично. Мы не знакомы, поэтому дав…
Но его фразу прервали самым «варварским» способом. Резко открылась дверь, и в комнату вбежал Хорс с криком:
— Света! Очнулась, наконец-то! Знаешь, мне никто не верит, что ты положила кучу горных обезьян. Можешь показать им что-нибудь эдакое?
И мальчишка сделал руками нечто напоминающее атаку.
— Я долго была без сознания? — спросила лекаря.
— Три дня, — влез ребенок.
— Три дня? — изумилась я.
— Все верно, — подтвердил старичок. — И мне бы хотелось знать, как ты выжила? Ты находилась при смерти. Нет, не так. Ты умирала и я ничего не мог поделать, твоя серебряная нить неумолимо разрушалась, но потом она каким-то чудом восстановилась. Тогда уже и я мог действовать.
— Серебряная нить это та струна, что соединяла меня, моего призрака и мое тело?
— Ты все это видела? — оживился старичок. — Давай поговорим об этом. И главное, как тебе удалось стабилизировать серебряную нить? Хорс, можешь идти погулять и позови родителей.
В комнату вошли две женщины и мужчина. Родителей мальчишки узнала сразу, поскольку он был похож и на отца, и на мать одновременно. Лицо второй женщины показалась мне знакомым, как будто я мельком где-то видела ее.
— Баронесса, доброе утро, — поздоровалась та. — Мы знакомы по случаю. Я однажды в постоялом дворе видела тренировки: сначала твою с ученицей, затем уже тренировали тебя. Мое имя Хельга из рода Карвингов. Позволь представить тебе правителей Восточной провинции ярлов Борга и Астрид Оствальдов.
— Ярлы, баронесса Светаэль дар’Коддаррг.
— Очень приятно, — ответила им. — Можно узнать, как я очутилась здесь?
— Об этом мы и хотим поговорить.
Сначала пошел разговор о моем чудесном исцелении. Старичок, а это был целитель и, как я поняла из разговора, очень сильный и опытный, с огромнейшим интересом слушал меня, потом задавал много вопросов. С его слов подобные случаи, произошедшие со мной, имелись в описаниях, но заметки, которые попали к нему, были весьма поверхностны. И совсем отсутствовало упоминание хотя бы в одном случае об исцелении, когда серебряная нить начала разрушаться. Его интерес понятен, но и чета ярлов слушала меня с не меньшим интересом.
После этого пошел разговор о плене, встрече с Хорсом и нашем побеге. Скрывать мне было нечего, и я рассказала все, что со мной произошло, начиная с момента, когда я покинула библиотеку. Оказывается, они не знали, что в их горах живет какой-то маг. Хотя признались, что центральная часть их материка обследована очень плохо и границы между провинциями там весьма условные. Но мне принесли карту, и я очень приблизительно показала место жительства мага.
В конце разговора Борг сказал:
— Тебя просил зайти Колл’Грасс. Хорс проводит тебя к нему.
— Хорс, а кто такой этот Колл’Грасс? — решила расспросить об этом человеке и мальчишку, а то мне показалось, что он загадочная личность.
— Учитель артефакторики, — глаза мальчишки загорелись, — никто не знает, сколько ему лет. Это он что-то сделал с твоими браслетами, которые блокировали магию и Хе́льгард смог тебя вылечить. Он пришел к нам стариком и с тех пор только немного постарел. Расскажешь потом, что он сделал с твоими браслетами?
— Любопытной Варваре нос на базаре оторвали, — я легонько щелкнула его по носу.
— Да я тебя сей…
Внезапно он замолчал, уставившись куда-то вправо. Проследила за его взглядом, и увидела там девочку его возраста. Рядом с ней, но немного позади, стояли два мальчишки, старше года на два-три, и две девочки, скорее всего, одногодки Хорса.
— Как видишь, А́нгель, я зашел на территорию горных обезьян и вернулся оттуда, — он подошел к ней, остановившись в метре от нее. — Теперь с тебя одно желание.
— Согласна, — та не сумела скрыть своего разочарования. — Можешь целовать.
И подставила щеку.
— Уговор был на желание, а не на поцелуй. Вспомни свои слова: «Если ты зайдешь на территорию горных обезьян и вернешься оттуда живым, я выполню твое желание». А целовать я тебя не хочу.
Ангель хотела возразить, но, вероятно, вспомнила свои слова и закрыла рот.
— Когда придумаю желание, я тебе скажу, — он развернулся и, подойдя ко мне, взял за руку. — Идем, Света.
— Какую страшную себе выбрал, — ревниво и со злорадством произнесла Ангель.
— Ага, — поддакнул ей один из старших мальчишек, — самую страшную.
Почувствовала, как державший меня за руку мальчишка напрягся и дернулся, чтобы высказать пару ласковых, а может быть и подраться, но
