Орион Реликвий - А. Никл
* * *
До самой закрытой секции дошел, ориентируясь по свету. А уже там меня встретила более доброжелательная бабулька, чем та, которая сидела на входе. Помогла мне найти нужный стеллаж, а затем указала на один-единственный стол, где бы я мог раствориться в чтении.
В моих руках оказалось не так много книг, как бы мне хотелось. Но, учитывая, как Агафья Павловна, та самая бабушка-одуванчик, мне рекомендовала взять именно эти, спорить я не стал.
И в первой же, я действительно растворился, изучая природу кристаллов.
Как оказалось, все те реликвии, которые аристократы носят как украшение или показатель достатка, делаются из материала, из монстров. Сами монстры существуют в этом мире с начала времен.
Реликвии по большей части, не дают какой-то силы и используются как некая валюта. В моем мире это были патроны, а здесь золотые рубли и эти кристаллы. То, что в них заточена крупица силы, в первой книге я отчетливо уловил. Но как ею пользоваться, так и не понял.
Реликвии были разными. Если до этого, я читал про украшения, то, после, нашел главы про боевые.
Эти кристаллы носили в себе силу демонов. Души, если быть точнее, и с помощью этих хреновин на цепочках, можно было усиливать свои навыки. Как свои, так и оружия. Они стоят дороже, чем украшения, хотя и у украшений были ценные экземпляры, которые стоили немало.
— Так… — пробормотал вслух. — Кристаллы, сделанные на крови…
Этот заголовок привлек мое внимание больше, чем остальные. Методика создания слабых кристаллов. Она была простой, как мне казалось. Нужно было только три-четыре предмета, и кристалл будет готов.
Кровь монстра, пробирка, которую кровь поглотит и сделает из нее плотные стенки, ну и огонь. На котором варится это варево и… частичка физического предмета.
Что именно подразумевалось под «предметом», я так и не нашел. А пояснение мол, будущий кристалл получит природу, согласно предмету, я не понял.
Затем встал из-за стола, пролистав книгу до конца, быстро вычитывая что-то интересное, подошел к бабульке и попросил у нее листок и ручку. Что такое ручка — она не знала. Дала мне карандаш, грубо заточенный и какой-то пергамент.
Серый, невзрачный.
С этой письменной ерундой вернулся за стол и выписал себе первый рецепт. А также, типы кристаллов.
Пропустил во второй книги полную историю создания кристаллов, пропустил моменты, как вообще люди до этого додумались и наткнулся на «редкие-реликвии». Книга была толстой, до безумия. И в ней было лишь описание боевых и редчайших предметов истории.
Но!
Я долистал до середины, переворачивая картинки одну за другой и наткнулся глазами на то, что…
— О, шарик, — я вытянул реликвию из уже нагрудного кармана. — Смотри! Это ты в молодости!
Я не обманул его… млять. Уже дал ему «одушевленный» статус…
В книге действительно был описан мой шар.
«Реликвия демонического яйца». Оставалось только, надеяться, что это яйцо снесла курочка.
И, в целом, этот недокристалл в моей руке оказался любопытным. Он всасывал в себя силы магических источников. Будь-то обычная бумага-приказ, или заблудшая душа на каком-нибудь кладбище. Главное, не кормить его однотипной едой, он просто не захочет ее поглощать. А в своем пиковом состоянии, он станет чем-то…
— Фамильяр, — прочитал вслух, не понимая значения этого слова. — Это что, что-то боевое?
Разумеется, никто и ничего мне не ответил, так как я сидел один, а до Агафьи Павловны нужно было еще дойти. Тем не менее в книге не было написано, сколько нужно его кормить до определенного состояния. Поэтому книга была отложена, и я включился в процесс чтения новой литературы.
За полдня проведенной в этой библиотеки я расширил свою базу знаний. Да, расширил так, что мне… в целом, эта академия нахрен не сдалась.
Простые кристаллы я и так смогу найти. Точнее, сделать, а уже сильные — не имели никакого смысла.
Моя жизнь будет состоять из монотонной работы.
Убить монстра, взять его кровь, сделать кристалл и продлить жизнь еще на пару дней. И я так думал до последнего. Пока, ради приличия, не пролистнул последнюю книгу некоего академика Королева, о ком мне говорила Мария.
Вот тут мой выстроенный мир и посыпался.
Начиная оттого, что простые кристаллы, выполненные из слабых монстров, почти не имеют никакой ценности и никуда не годятся. Сугубо мысля логически, это даст мне пару часов, не больше. И пока я это не проверю, разумеется, ничего толком не узнаю.
А затем я попал глазами на статью про родовые реликвии. Той херни, которую съел я, разумеется, не было. Но зато были написаны примерные подсчеты, из чего и как что делается. И на мое не сказочное удивление, даже реликвия слабого рода, делается из вполне крупной особи. Такую я попросту не завалю.
Припоминая подземную жабу и чего мне стоило убить ее, я нервно сглотнул.
— Черт, а, казалось, все так просто…
* * *
— Мефодий, — Адольф Брониславович появился из-за дерева в парке. — Почему так поздно гуляешь и почему сегодня не был на занятиях?
— Ломка, сир, — поклонился невзрачный юноша, аж до земли, пытаясь вернуть лицо в прежний, не одержимый облик. — Пытался ночью поесть, так меня убийцы спугнули. На кой-черт вообще этих девок прислали сюда?
— А сам, как думаешь? — громогласный голос старика, убавился на пару тонов. — В столице давно думают, что такие, как мы, демоны слияния, давно блуждаем среди мирных, прячась за маской людей.
— Мы же подарили им теорию одержимых, — недовольно гаркнул Мефодий Победа. — Три степени развития одержимости, пятое-десятое…
— Это не мы дали, а тупые души, — парировал Адольф. — Которым надоело ждать пришествия. Не путай понятия и не надо сравнивать нас с ними.
— Ни черта это не меняет, — Мефодия вывернуло. — Я не могу эту похабщину больше жрать. Мне нужно свежее мясо!
— На, поешь. — Старик вытянул руку и бросил на землю кусок кровоточащего мяса. — Не человечина, увы, но перебиться можно.
Ожидая, пока «одержимый» доест, Адольф Брониславович качался на каблуках, вперед-назад, думая о своем. И стоило Победе победить кусок мяса, как разговор продолжился.
— Как поживает твой сосед? Почему его сегодня… — старик махнул рукой. — Откуда тебе знать-то. Тебя же тоже не было.
— А он что, не ходил на занятия? — удивился Мефодий, но разогнулся и стал походить на свой старый облик. — Проспал?