Кодекс Охотника. Книга XXII - Юрий Винокуров
— Думаю, у всех бывают… А что?
Не сразу я сообразил, о чем она говорит.
— Как бы у Ивана Васильевича от такой радостной новости не остановилось сердечко.
Как говорят, умная мысль приходит не в одну голову. Через минут пять вернулась Катя и сказала, что боится ему звонить. Поэтому позвонила брату, но тот потерял сознание от этой неожиданной новости. Дальше она говорила уже со Светланой, та что бывшая Морозова.
— Тут нужно подумать, как всё сделать, — сказала Анна. — Возможно, нам стоит лично с ним встретиться.
— Согласен… Давайте так и сделаем, если Катя будет не против, — поддержал я идею Анны.
В общем, так мы и сделали. А чтобы не испортить сюрприз, не стал откладывать в долгий ящик, и сразу отдал приказ Волку приготовить мне транспорт. И судя по тому, что Волк прибежал ко мне максимально быстро, по армейски, то у него совсем скоро тоже может быть пополнение в «расположении». Об этом говорил едва заметный след на щеке от красной помады. Когда Волк узнал, что мы летим к Андросову лично, то успокоился и сказал, что сейчас всё быстро подготовит. Конечно, лететь на истребителях было нельзя, а потому взяли самолет. Антоху оставили на попечении Иннокентия, решили не нагружать его перелетами. Впрочем, мы почти никого с собой не взяли. Только по одной горничной для девушек и небольшой, но очень зубастый, отряд гвардейцев.
Весь перелет прошел в отличной атмосфере. За всей этой войной я в последнее время стал слишком мало времени уделять своим женам. Пока летели, посмотрели новый модный фильм, который сейчас в высшем обществе, среди дам, имеет повышенную репутацию под названием — «Не бегай, Форест». Девушки плакали. А я зевал, не понимая, что тут такого. Ну, пытались девушки заарканить себе молодого и красивого аристократа, а он вечно от них убегал. Обычная ведь ситуация? Может я не вдавался в переживания, так как болел как раз за того самого Фореста. Кстати, это был один из тех немногочисленных раз, когда Шнырька вылез к нам, и лежа, тоже смотрел фильм вместе с нами. Девушкам он нравился, а они, кажется, все больше и больше нравились ему. Еще бы… Лежит себе маленький наглец, а его с двух сторон подкармливают.
— Малыш, кажется, очень голодный, раз у него такой аппетит. Пойду и принесу ему ещё зефирок, — волновалась Анна.
— А я тогда попить ему принесу, — поддержала её Катя.
Шнырька весь полет опасливо косился на меня и, наверное, молился всем своим богам в надежде, что я не закрою эту лавочку невиданной щедрости. Но я не стал ничего предпринимать. Ладно, пусть балуют, ведь тут радуется не только Шнырька, но и мои жены. Не обошлось и без разговоров. Их было много. У меня наконец было достаточно времени, чтобы рассказать им о своих приключениях, и делал я это достаточно честно. Все меньше и меньше вещей я скрывал от них. Удобно жить в обстановке, где не нужно хранить два чемодана секретов.
Но самое интересное произошло, когда мы прилетели в столицу и двинулись в имение Андросовых. Еще на подьезде за несколько километров с нами связался начальник охраны и спросил, кто мы и зачем тут. Ведь машина у нас была без герба. Но когда услышал, что это Галактионов с женами, то тут же извинился и дал отбой группе захвата, которая уже выехала.
— Что, доченька? Не получился у тебя сюрприз, да? — усмехнулся Иван Васильевич, стоя на пороге, как радушный хозяин.
Он настолько нас не ждал, что был в домашнем халате и в тапочках.
— Вижу, у вас тут охрана на высоте, — вмешался я в разговор. — Еще подъехать не успели, а нас уже вели.
Хотя, на самом деле, вел их я, благодаря Шнырьке, и даже думал сломать средства связи всем, чтобы не смогли сообщить о нашем прибытии.
— А то! — засмеялся он. — Не люблю я, знаете, сюрпризы, особенно в такое время.
— Точно не любите? — усмехаюсь я.
Но тут вперед выходит Катя.
— Пап… У меня для тебя есть одна новость… Ты только не волнуйся… Хорошо? Я… я… беременна! — набравшись смелости, говорит она ему и протягивает ему артефакт, показывающий, что это так.
— Эмм… — только и говорит он, а затем умирает.
Ну, как умирает. Сознание теряет, и заваливается назад. Но в тот момент всем показалось, что он умер.
— В-Р-Р-Р-Р-Р-А-А-А-А-А-Ч-А-А-А-А-А!!! — кричит одна из дородных теток, из числа прислуги.
— Зачем? — наигранно удивился я. — Вот же врач! Только чего он прилег?
Ну, не удержался, что поделать. Интересно… А когда придет в себя, Андросов-старший вспомнит, почему вырубился? Или его можно будет ещё один раз обрадовать?
Императорский Дворец
Ночь
Покои Елизаветы
Лиза сидела за своим пурпурным трюмо, и внимательно разглядывала себя в зеркало. События последних дней не прошли для неё бесследно, как ей казалось. Под глазами вырисовывались крупные мешки, а лицо потеряло былую красоту.
— А ведь… Я сама в этом виновата… — тяжело вздохнула она.
События с Ольгой, конечно, слишком подкосили её, но и других новостей было предостаточно.
Персия не просто вступила в игру… Она объявила для себя делом чести уничтожение Империи. И хотя сама она ничего сделать не может, но теперь вся персидская мощь постепенно начинает работать на врагов. Таким образом, были уже сведения, что персидские боевые самолеты замечены на фронте. Это не могло не волновать… А еще тревожные новости поступают из Эпицентра. Там большое количество незакрытых Разломов начинают просто взрываться потоком тварей. Сейчас снова брошены большие силы для устранения этой проблемы, и даже запрошена помощь у союзной Японии.
Словно этого было мало, еще шла зачистка в Арктике. Туда постоянно и плавно уходили силы и ресурсы. Пока Серых осталось достаточно мало, как в былые времена, но нужно успеть уничтожить их как можно больше. Эти все ошибки, которые были допущены, учтены, и идет строительство настоящей крепости, пусть и хуже, чем у Галактионова, но все равно прошлая, словно детский замок на песке, по сравнению с этим. Были и хорошие новости. Морозов, раз за разом, отчитывался о своих победах и о том, что врага удается откинуть. Как и Годарт на востоке. Только слишком много этих врагов.
—
