Zадача будет выполнена! Ни шагу назад - Николай Петрович Марчук
Обстрел продолжался два часа. За это время мобики, которых было тридцать человек в окопах и еще столько же, подошедших к ним, потеряли убитыми двадцать бойцов, а остальные получили ранения и контузии разной степени тяжести.
Как только обстрел закончился, два потрепанных взвода мобилизованных отошли с опорника, унося с собой раненых и убитых. И вновь наши солдаты понесли потери, так ни разу не выстрелив во врага и даже не увидев его.
На следующий день опорный пункт заняли вновь. Противник опять позволил сделать это без единого выстрела, но как только вражеская разведка заметила, что наши бойцы активно углубляют окопы и роют новые, по опорнику тут же был нанесен удар. Наши понесли потери и оставили позиции, эвакуируя раненых и убитых.
На следующий день это повторилось вновь… И на следующий день… И потом еще раз. И так семь раз подряд. Российское подразделение заходило в лесопосадку, где размещался брошенный опорный пункт, а через какое-то время по ним наносили массированный удар.
И только через две недели ситуация немного изменилась.
Начиналось все, как и раньше: уставшие, потерявшие всякий боевой дух российские военные заняли брошенный опорный пункт, но вместо того, чтобы остаться на позициях, стали продвигаться дальше по лесополосе. Противник опешил от такой наглости и не стал выжидать скопления наших бойцов в одном месте, ударил по площади, накрыв не только посадку, но и прилегавшие к ней поля.
Видимо, наше командование рассчитывало на это, потому что, как только враг начал обстрел, в сторону украинских артиллеристов полетели реактивные снаряды из РСЗО «Град». Установки БМ-21 специально подогнали к этому участку фронта, чтобы подавить вражескую батарею, которая принесла столько бед нашим бойцам. Почему это не было сделано во время первой попытки штурма брошенного опорного пункта, рядовые бойцы не знали. Скорее всего, командование считало, что на Руси баб много, и они еще мужиков нарожают!
Батарею противника наши «грады» подавили, с опорника эвакуировали раненых и убитых, после чего бойцы принялись вгрызаться в землю, обустраивая себе новые укрытия на случай скорого обстрела.
За этим опорным пунктом, который взяли сравнительно легко только потому, что он был брошенным, размещались еще несколько опорных пунктов разного размера. Были взводные и ротные опорные пункты, которые образовывали собой цепь оборонных сооружений, подчиненных единому укрепленному узлу батальонного значения, где разместилось командование вражеского подразделения, а также средства артиллерии.
Из батальонного опорного пункта взлетали БПЛА разного размера и назначения. Они висели в воздухе без перерыва, сменяя друг друга наподобие карусели. Тут же разместились средства РЭБ и РЭР. Противник полностью владел обстановкой в радиусе пяти километров от батальонного укрепленного пункта. И пока этот укрепрайон не будет разгромлен, все попытки штурмовать опорные пункты взводного и ротного значения особого смысла не имели. Враг с легкостью отдавал мелкие укрепления, заманивал внутрь наши подразделения, а потом наносил им огневое поражение, используя артиллерию, которая точно наводилась при помощи беспилотных летательных аппаратов. И так из раза в раз, из раза в раз!
Поскольку вражеский батальонный опорный пункт и связанные с ним ротные и взводные опорники находились на стыке наших подразделений и сами атакующих действий не производили, то против украинского подразделения были выставлены рота мотострелков и приданный к ней неполный батальон мобиков. Перед нашими военными ставилась двойная задача: не допустить прорыва со стороны противника и одновременно с этим самим производить атакующие действия, чтобы разгромить и захватить вражеский батальонный узел.
Вчерашние гражданские, ставшие военными по мобилизации, с каждым днем набирались опыта и военного умения. С каждым днем все меньше и меньше наших солдат гибли и получали ранения от вражеских обстрелов. Сводное подразделение мотострелков и мобиков усилили 82-миллиметровыми минометами, и теперь они могли сами обстреливать врага.
Несколько раз пробовали брать штурмом вражеский укрепрайон, но эти попытки ничем хорошим не закончились, потому что нашим бойцам даже не удавалось подойти близко к украинскому батальонному узлу. Вражеская артиллерия и беспилотная авиация наносила наступающим российским подразделениям урон на безопасной для себя дистанции.
Украинский батальонный укрепленный пункт размещался в комплексе зданий, где в советское время располагалась небольшая воинская часть. После развала СССР здесь разместилось фермерское хозяйство, которое специализировалось на выращивании грибов, благо вояки оставили после себя шикарные, заглубленные в землю бетонные подвалы. Перед самой войной противник провел здесь строительные работы, перепрофилировав обанкротившееся грибное хозяйство в укрепленный узел обороны.
Взводные и ротные опорные пункты наши военные брали несколько раз. Как брали, так и отдавали, потому что, чтобы их удержать, надо было иметь перевес в артиллерии. А его на этом относительно спокойном участке фронта не было. Боевые действия здесь сводились к обоюдным перестрелкам между оборонительными позициями обеих сторон, дистанция между окопами в некоторых местах была меньше километра и позволяла стрелять друг в друга из пулеметов разного калибра, АГС и СПГ. Также с обеих сторон в гости друг к другу ходили ДРГ, которые приближались на дистанцию уверенного поражения из РПГ, отстреливались и отходили обратно.
– И сколько вы тут уже топчетесь? – спросил я, возвращая дрон обратно.
– Пятый месяц, – ответил капитан. – Странно, что вас сюда прислали, а не артиллеристов, – раздраженно буркнул капитан.
– Это да, от артиллеристов толку здесь было бы больше, – согласился я. – Пленных захватывали?
– Один раз, – немного помедлив, ответил капитан. – Сами вышли к нам на позиции и сдались в плен. Два человека, оба без оружия. Я командованию доложил, через двадцать минут прикатил комбат и лично их забрал. Главное, как БК подвезти, харчи или раненого эвакуировать, так сутками надо ждать, а как пленных забрать, так мухой обернулся. По-любому после этого орден для себя выпросил. Обидно!
– А чего ж они сдались?
– Ну, точно не знаю, мы их не допрашивали. Но, по слухам, вроде у них с сослуживцами какие-то контры были: то ли деньги у них вымогали, то ли однополой любви от них добивались – не знаю. Но им выходило, что безопасней к нам в плен, чем среди своих оставаться.
– А как они к вам вышли? – спросил я.
– Не знаю, – пожав плечами, честно ответил собеседник. – Как-то вышли. Наши саперы ставили минные заграждения перед позициями три месяца назад, но какие-то мины детонировали от вражеских прилетов,
