Лучезарное Завтра - Харитон Байконурович Мамбурин
Андроиды — они не совсем роботы. И мозг у них — бионический, как обронил Костя. И у дураков тех ничего в итоге не вышло, но сам он… разочаровался во многом. И теперь просто живёт, помогает колхозникам, составляя планы работ, посевов и прочего такого, в изменившихся условиях.
При этом явно тяготится разговором со мной. Понимает, что надо и что должен. Но хочет чтоб я ушёл, чтобы меня не видеть, это просто видно в каждом его жесте и интонации. Сломался, похоже. Не столько как робот, сколько как советский человек. И осудить не выйдет: помогает, работает. Просто разучился мечтать и верить, как ни забавно это думать про искусственного человека. Но выходит — так.
На данный момент на территории Союза, со слов Костика, существует две основные группы. Оседлые (в основном своём) обитатели городов и деревень. И они, условно, люди. Скорее заготовки под советского человека, но они есть, трудятся-работают.
И, соответственно, бандиты и дикари. Кто из-за мутации, кто пришедший из других мест, кто — ошибка педагогики. Кроме “Солнышек Знаний” ничего толком не осталось, так что всё зависит от родителей, а если и их нет — то всё совсем плохо.
За Уралом — непонятно что. Легенды и сказки, деталей Костик не открывал, а может и не знал. Ну и выходила не очень приятная картина, прямо скажем. Приправленная явным нежеланием рассказчика общаться — возникало ощущение, что этому сломанному… человеку, иначе не назовешь, просто больно от моего присутствия.
— Понятно. Спасибо тебе, андроид Костя. Может как-то помочь? — прервал я тягостный разговор.
— Меня всё устраивает, комсомолец Георгий. Прощай.
— Прощай.
И потопал я в Кабак, думой тяжкой угнетенный. Какие-то прохожие шли за мной в отдалении, но я на них не обращал внимания. Важно вот что: всё не СОВСЕМ плохо. Хотя и неважно. И источник информации у меня… ну скажем так, не самый надёжный. Даже не в том плане, что врал — ведь, теоретически, если слетели установки, то могла слететь установка-императива и на правдивость. Не думаю, что врал. Просто знает чертовски мало, да и всё с чужих слов. На месте Базара он почти сотню лет, с места не двигается, интереса почти ни к чему не проявляет, а память у андроидов не резиновая.
Вообще, конечно, массу всего хочется узнать. Но ему тяжело, да и мне… ну неприятно рядом с ним. Как будто рядом с трупом, причём двигающимся на ниточках, этакой глумливой куклой… Не знаю, не хочу его видеть!
Ладно, это всё ерунда, а вот поужинать — надо, уселся я за стол, довольно кивая на прибывающую на стол пищу.
— Это — я не ем, — обнаружил я какое-то непонятное мясо. — Только дичь!
Мила забегала взглядом с меня на корчмаря, тот кивнул, ну и через пару минут у меня была говядина. Даже уточнил — именно подземная! Других, как бы, и не бывает уже.
Так вот, чавкая пропитанием прикидывал я. Энергоконверторы ВОдЧ-18 — есть. Но беда в том, что “царапины”, называемые местными универмагами, давно пусты. Раньше поставляли оборудование за жетоны подготовки. А потом сломали или скупили всё, по разному. Никто не рассчитывал на две сотни лет забытья.
Но конверторы есть, встречаются. И мне нужно в место, где склад уцелел, а людей не было. И, что хорошо — это не сложно. Малые городки перенесшие бомбардировки. Фон там до сих пор запредельный — буржуи не долбили как Москву, но кидали очень грязные бомбы. Зато слабой разрушительной силы, что мне самое то, как частично к радиации имунному.
Вопрос — зачем оно мне? И ответ очевиден: Нитронск — это город-завод. Куча технологий, обучающих программ, да черт его знает, что там осталось! Если подумать — целый орбитальный город на консервации! Ну не знаю, может идея восстановить Союз и слишком самонадеянная силами одного товарища Верхазова, но…ничего не делать — неправильно, невозможно и противно моим внутренним установкам!
Так что — надо попасть на Нитронск. Разобраться с жирдяями. Перевоспитываются — хорошо. Не перевоспитываются — в вакуум. Тут не до сантиментов, а вопрос “смогу ли” вообще не стоит. Должен.
Что в Нижневартовске, соединенном с Нитронском орбитальным лифтом, — непонятно. Могут остаться автофабрики с простейшими роботами. И оборудования может не быть совсем — по Нижневартовску буржуи точно били, я сам не понимаю, за счёт чего на орбиту идут поставки.
Соответственно, нахожу конвертор и двигаю к орбитальному лифту. А после того, как наведу порядок в Нитронске, начинаю работать. Искать тех, кто самые советские, из тех кто есть, ну и восстанавливать разрушенное. А бандитов-людоедов — на компост, сволочей таких!
Уже в номере прикинул по карте — полсотни километров до подходящего городка. Это хорошо, вот только оглушение от новостей прошло и включился мозг: до города дойти — не вопрос. Там до склада тоже. Дойду, найду, перепрячу. А вот дальше всё под вопросом, не в плане “делать ли”, а в плане “как делать”. Конвертор — здоровенная сволочь, кило тридцать с копейками. Можно и в руках нести, вот только меня сожрёт какая-нибудь зверюга. Или бандиты — они, сволочи, могут.
Нужно нормальное оружие и транспорт. Пристойное снаряжение. И еда в транспорт — а то бегаю, как Человек, Неудовлетворенный Желудочно, а не как приличный советский комсомолец. И сердце, кстати, на орбите поставлю, припомнил я и рассмеялся — вот вообще забыл об этом.
А значит — с утра похожу по рядам, прикуплю нужное, а потом — займусь делом. Терять время глупо и не стоит. И вот как решил, так сразу и заснул без проблем. А то опять бестолковые мысли уснуть мешали.
Во сне я то ли представил, то ли вспомнил, как попал в капсулу холодного сна — вспышки в облачном покрове Земли в иллюминаторе и приказ перехода в капсулы научному персоналу. Видимо, когда товарищи спускались — меня просто забыли. Довольно обидно, и головотяпство то еще, но, видимо, собирались вернуться. А вышло — как вышло. Но на орбите надо поискать капсулы: может и есть кто-то ещё забытый. А вместе и проще и быстрее выйдет.
Так что с утра бегло прослушал отчёт ассистента, и тут же озадачил его указаниями:
— Ставишь в очередь развития реакцию. Пока по всем направлениям равномерно, потом — посмотрим. Дальше, поработай с базой
