Измерение 23 - долгий путь - Лев Альбертович
— Господин капитан Хирц, господин майор Бахарев. — обратился лейтенант. В этот момент он больше походил на служанку — это тем о ком я сообщил по рации. Говорят, выжившие после крушения.
— Хммм — Бахарев недоверчиво осмотрел их. — интересно.
— Что будем делать с ними господин майор? — поинтересовался капитан. Лев уже тогда отметил, что даже голос у капитана, то что надо. Он (Хирц) уже смотрел на них, одновременно случайно пуская солнечного зайчика Гавриле на уровень пупка.
— Питерс — прозвучало это как отражение к дворецкому, что подтверждало теорию Льва. — отведи наших гостей пока, что в камеры. Надо урегулировать несколько вопросов, и час поздний, они устали. К тому же скоро новый год… Утром устроим допрос.
— Так точно-с — сказал Питерс и маршем пошёл, выпрямив грудь. Вся его самоуверенность растворилась как таблетка в воде и сейчас он блестел как дешёвая полированная калоша.
— Ночь-пройдет-наступит-утро-ясное — пропел Хирц, как бы шутку. — Валера Александрович вам не кажется эта байка выдумкой?
— Гилберт, Гилберт. За свои года я и не такие истории слышал. Впрочем твой дед меня в этом плане переплюнет. — он двинулся сзади от заключённых, направляясь в главное здание. — побег из лисьей тюрьмы? Возможно, хотя шансов там мало.
— Но вам не кажется это… странным? Может их нарочно отпустили? — молодой Хирц был явно немного обеспокоен.
— Разберемся на допросе. Тебе пока стоит готовится к операции. Возможно на кону твоё повышение на ещё одну полосу. Ты спрашивал у Хайдов, они же согласны? — Бахарев с равнодушным лицом засыпал табак в трубку.
— Да, старший подтвердил, что они согласны в обмен на свободу. — неуверенно сказал Хирц.
— Младший хоть что нибудь сказал? — Бахарев на секунду оторвался от трубки. Его низкий голос напоминал натянутую струну контрабаса.
— Нет. По правде говоря, мне они не нравятся. Старший слишком много курит, а он не так давно к нам записался. А младший…
— Нем как рыба.
— Нет. Что то другое я чувствую. — сказал Гилберт отводя взгляд.
— Мы можем лишь догадываться где их носили эти годы и что они видели. Они же почти, что ровесники этих новобранцев.
— Я бы им не верил. — сказал Гилберт проведя черту на этой теме.
— Хах. Твой дедушка отправил тебя ко мне видимо не случайно.
— Он вам верит. Ваш отец им командовал. Пришло время поменяться. Смешно. — хотя он и не улыбнулся, старая шутка.
— Жизнь это кольцо, оно повторяется. — из трубки полетели кольца дыма. Гилберт не курил, но даже ему понравился запах табака. Хирцы не курят. Не они и все другие связанные так или иначе с ними семьи, курят только при выходе на пенсию.
Вернёмся же к главным героям. Сказать, что на ребят не произвел впечатление Хирц, все равно, что. Не сказать ничего.
Хирцы та семья, о которой узнают из учебников истории и учат с датами окончании войн. Таких семей не так много и они состоят в достаточно узких отношениях. Их долг это война, она их кормит, это их жизнь. Может по этому эти кланы постоянно возникают и гаснут. К старости доживают единицы. Клан Хирцов возглавлял дедушка Гилберта и самый старый из всей семьи — Макс Хирц. У того было семь сыновей и три дочери. Но почти все они и их дети умерли. Трагедия для старика, когда переживаешь своих внуков. Осталось только три сына каждый из которых уже занимал солидный пост к началу войны и Гилберт был вторым сыном старшего из троицы. Он давно уже был женат. Ранняя смерть проклятье клана, по этому само собой ранний брак. Стоило учесть, что все эти семьи, оссобенно крупные, всегда располагают большими деньгами, они практически все так или иначе связаны по родству и с королём. Может вы подумали, что Гилберт стал капитаном исключительно по родству, но хотите верьте или нет, но это было не так. В противном случае у него был с десяток друзей ветеранов прошлой войны, с которыми он ее прошел.
А вот старичок Бахарев, нечем кроме отца агента похвастать не мог. Не глубокой родословной, не богатством. Лишь труд.
Ребят рассадили по четверо в камеру, на этот раз по количеству постелей и без лишних соседей. Имело место быть возмущение, но увидеть Хирца, живого, сравни встретить живое ископаемое. По этому они промолчали. Да и было уже слишком поздно.
Их камера была обычная клетка, в которой мог бы без проблем жить один кот, если бы обставил все по удобству. Туалет был нормальный, не ведро, хотя пахло от него все равно мерзко. Четыре скромные койки, на которых кажется ещё никто не спал. Окон не было и это внушало дискомфорт. Потолок натяжной.
Слава, Юля, Гаврила и наш Лев попали в первую камеру. И когда Лев лег на кровать ощутил расслабление всем телом. Спина и ноги ныли после всех этих спальников. Никто не воет, не ползает и не кусается. Наконец-то не было песка, солнца, но были…
— Ох как же хорошо — на весь коридор прокричал Гаврила ложась на кровать. Лев поморщился и повернулся на бок, положил подушку на сверху.
Слава увидев это, попросил Гаврилу быть потише. Льву было плохо, даже может хуже чем ему по каким то личным причинам. Он это знал.
Мысли в голов лезли разом и смешивались воедино в них Гилберт Хирц верхом на скорпионе перевернул их поезд и ребята упали на остатки деревни. Бред.
Не самая странная твоя мысль за последний месяц.
" У меня были нормальные мысли?"
Подмазаться к ним.
" Правда…"
И так Лев, позволь задать тебе один вопрос.
"Какой?"
Что ты извлёк из этого путешествия.
" Тагиру верить нельзя. Слава кажется надёжным. У пня сложнее мысли чем, у Гаврилы. Федя немного странный, но мне нравится. С Сашей надо быть аккуратным, а Гриша кажется интереснее. Юля сильнее чем мне казалось."
И всё?
"Ненавижу пустыню. Ненавижу солнце. Ненавижу песок. Я люблю тишину, хорошую книгу, тепло… Да и выпить я что нибудь с радостью, да покрепче кваса
