Мятежница и менталист (СИ) - Бланк Эль

И планы эти теперь нужно было совместить с перспективами захвата спонсора. Действовать быстро, решительно, непредсказуемо для всех. Задача не из легких, но…

Менталист хмыкнул и направился по улице к зданиям казарм. Для него простых задач никогда не существовало, значит, и эта окажется ему по плечу.

Глава 7. Контратака

Наблюдая, как Карен довольно щурится, потирает руки и удовлетворенно хмыкает, глядя на проекционный экран малой гостиной на третьем этаже, где шла демонстрация моего позитивного репортажа, я тоже радовалась. Все же сумела и произвела нужное впечатление! Сюжет получился больше похожим на документальную съемку — меня, как репортера, и моего голоса там не было, была лишь хроника, которую сопровождали фразы записанные от очевидцев. При должном профессионализме можно обойтись без личного присутствия в кадре.

— Эх, заживем! Вольная жизнь начнется! — радостно сообщал местный житель, роль которого исполнил один из вояк Карена.

— “Помощники” загляденье! Не знаю, что бы мы без них делали! Как бы жили?! — саркастически комментировал мародерство случайный свидетель. Впрочем, в контексте правильно поданных кадров, на которые я наложила его голос, это высказывание легко было принять за похвалу.

Карен негромко рассмеялся и хлопнул в ладоши.

— Вот! Можешь же, когда хочешь! Ты талант, Кара! Такой репортаж у меня с руками оторвут и в эфир без задержки пустят!

Восторг Карена был настолько сильным и неподдельным, что мужчина даже не заметил, как в итоге, выключив воспроизведение и вытащив накопитель, я отдала ему ему вовсе не его, а совсем другой. Чуть ли не облизываясь, он положил добычу в карман и поднялся с дивана, где мы разместились. Помешкал, словно собирался сделать здесь что-то еще, но спустя секунду лишь подал мне руку и указал на выход из комнаты.

— Идем в столовую! Мы оба заслужили хороший обед.

Я противиться не стала — хочется ему проявить себя галантным кавалером, пусть ухаживает. От меня не убудет. Потому спокойно положила ладонь на его согнутый локоть. Спускаясь по лестнице, мы столкнулись с Марком, который, с усилием подволакивая ногу, поднимался нам навстречу.

— Ты чего? — не понял его намерений Карен.

— Вас пригласить, — похоронным тоном сообщил адъютант. Сгорбился еще сильнее, окончательно мрачнея, и добавил: — Обед остывает.

— Делать тебе больше нечего, — добродушно-лениво пожурил его де’Лоста. — Что мы в собственном доме не разберемся когда и куда идти? Работы мало? Так я добавлю, чтобы не заскучал.

Он совсем не зло это сказал, и, похоже, сам Марк воспринял его слова как должное, а вот мне стало обидно. И радужное, приподнятое настроение окончательно пропало.

Нет, не потому что Марк был неприветлив. Просто я в очередной раз испытала горечь осознания, что радоваться мужчине особо нечему. И проблемы со здоровьем, и неуважение начальства свою роль играют, а работает он на совесть. Жаль, что Карен все воспринимает как должное, не относится к нему по-человечески. Использует, но и не думает помогать. Марк одет как пугало, не причесан толком, в Карену хоть бы хны, даже не замечает. Неужели трудно помочь? Приодеть хотя бы, уверенность какую-то в человеке породить? Адъютант же, по сути, визитная карточка, лицо своего начальника, а Карен словно и не задумывается, что невольно создает и поддерживает о себе неприглядное впечатление.

За столом разговоров о делах Карен не вел, решил меня развлечь, рассказывая курьезные случаи из жизни мятежников.

— Как-то раз, после долгого отсутствия поставок, много всего привезли, — с трудом сдерживая готовый прорваться хохот, заводил очередную историю де’Лоста. — И мы сделали шведский стол, чтобы каждый мог выбрать и съесть что хочет. Такого жуткого обжорства я не видел никогда в жизни. Парни набирали в тарелки все, что видели, и добросовестно пытались съесть, а потом, держась за стены, выползали на улицу и там падали.

До казарм сил дойти не было. Так и лежали до утра, переваривали. А кому совсем худо было, те так стонали, что их в госпиталь приходилось тащить. Слышала бы ты брань медперсонала!

Он захохотал, ожидая от меня той же веселости. И я смеялась, хотя ничего забавного ни в этой, ни в других ситуациях не видела.

Чего смешного в проблемах сослуживцев? Они бросают тень на личные качества самого Карена, неспособного договориться о регулярных поставках провизии. Ненормально сначала держать подчиненных практически на голодном пайке, а после допустить обжорство. Любому обывателю ясно, что полезнее сбалансированное питание, чем такие вот “поблажки”. Но похоже, глава Сопротивления не из числа разумных руководителей.

Наверное, по причине нарочитого веселья за столом, в кухонном проеме я то и дело замечала любопытствующую моську Вики, которая проявляла закономерный интерес. Она пол дня провела за готовкой и уборкой, я ее в монтажную не пускала, и теперь общительная девушка, заскучавшая в одиночестве, невольно искала компании.

С аппетитом уминая ее стряпню, я невольно посматривала на карман кителя Карена в котором лежал накопитель. Было бы неплохо схватить спонсора за руку, когда он будет забирать репортаж. Возможно, что не сам лично, но кому-то и как-то Карен должен материал передать?!

Поймать бы этого связного! И проследить. Только как это сделать? Нужно же неотлучно находиться рядом с Кареном. А как вынудить его держать меня возле себя весь день?

Я торопливо изобретала самые фантастические причины, которые могли бы оправдать мою необычную “прилипчивость”. И меньше всего ожидала, что Карен сам проявит инициативу, заявив:

— Кара, я не забыл о твоей просьбе. Ты хотела большей власти, я готов тебя к ней приблизить, сделав тебя моим доверенным лицом. Только прежде, чем заниматься серьезными делами, тебе надо войти в курс дела и окунуться в рабочую обстановку. Тебе самой в будущем тоже потребуется адъютант, и ты должна понимать, что вправе от него требовать и переложить на его плечи, а какими вопросами должна заниматься лично.

— Хочешь назначить моим адъютантом Марка, а себе взять нового? — не уловила я суть его идеи.

— Нет, — засмеялся Карен. — Хочу, чтобы ты на сегодня стала моим адъютантом. Пройдя такую практику, ты и во всем быстро разберешься, и в новой должности не оплошаешь.

— А Марк? Чем же ему в это время заниматься? Ты его отстраняешь? Дашь выходной?

— Для Марка у меня будет особое поручение.

Я не стала допытываться, что за задание, просто понимающе кивнула, радуясь очередной удаче. Какая, собственно, разница, где нынешний адъютант, если, будучи временным помощником я обеспечу себе постоянное присутствие рядом с Кареном? Все складывается как нельзя лучше!

В реальности работа адъютанта оказалось не такой уж веселой и легкой. Моя роль не ограничилась дежурством у двери кабинета, и докладами начальству о визитерах. Свалилась на меня и секретарская работа, когда требовалось спешно печатать распоряжения и копировать информацию на носители, передавая все это курьерам. Периодически и самой приходилось становиться посыльной, бегая с этажа на этаж, обмениваясь документами.

Я очень переживала и боясь упустить спонсора или его курьера. Вдруг кто-то из них явится за накопителем в мое отсутствие? Потому старалась все выполнять быстро, мгновенно возвращаясь к посту возле кабинета. Навостряла слух, когда Карен разговаривал по коммуникатору, внимательно присматривалась ко всем посетителям, но… Никаких зацепок за весь день не получила. Никто подозрительный не попался на глаза, а проверить, остался ли накопитель в кармане главаря или он решил его передать через кого-то из наших офицеров, я не могла. Для этого пришлось бы ощупать Карена и спровоцировать вопросы.

В итоге за пол дня суматошной беготни я вымоталась настолько, что шла домой, не чувствуя ног. И как Марк с его-то травмой годами выдерживал такой график, умудряясь быть в нескольких местах одновременно? Да еще и за мной присматривал!