Путь Хранителя. Том 1. Том 2 - Роман Саваровский
— Дерьмо, — обиженно выругался мальчишка, прыгая на одной ноге.
— Я что тебе сказал, бездарь? — проблеял старик, потирая щеку.
— Коснуться, — буркнул мальчуган, потирая распухшую ступню.
— Коснуться меня без потока! — рявкнул старикашка.
— Так у вас палка! Нечестно! Дайте и мне…
В тот же миг старик разорвал дистанцию и хлестко ударил деревянным обломком по неповрежденной голени мальчишки.
Больше от неожиданности, чем от силы удара, мальчуган не удержал равновесие и завалился на песок, но не издал не звука.
— На сегодня закончили, — выкрикнул старик и щелкнул морщинистыми пальцами.
И только сейчас я заметил движение по периметру от Аномалии. Не менее двух десятков человек в темных мантиях с накинутыми капюшонами подошли к границе со всех сторон. От каждого веяло просто чудовищной силой совершенно незнакомого мне боевого потока.
Я инстинктивно попятился назад, но они меня не заметили, а двое прошли сквозь меня. За считанные секунды они полностью окружили Аномалию, остановившись аккурат на ее границах.
Мальчуган поднялся на ноги, отряхнулся, и прихрамывая еще больше, медленно вышел за барьер. Едва он сделал шаг из Аномалии, как ближайший человек протянул ему в руки точно такую же мантию, как и у всех.
Мальчишка повернулся ко мне и едва слышно постанывая от боли в ступне начал натягивать одеяние на себя. И только сейчас, когда он оказался ко мне лицом и стоял так близко, я заметил на шее мальчугана медальон с изображением полярной совы на тоненькой цепочке.
— Какого черта, — ошарашенно прошептал я и в тот же миг два десятка пар глаз уставились на меня.
Земля завибрировала. Мир вокруг начал темнеть. Люди в мантиях медленно приближались ко мне и сколько я ни пытался, я не видел под их капюшонами ничего, кроме бордово-синих огоньков глаз в кромешной темноте.
Глава 15
— Как же все докатилось до такого, — пробурчал сам себе под нос Бронислав Жеребцов и устало потер виски.
Голова боярина звенела будто колокол, а тело ломило от усталости. Двое суток без сна выбьют из колеи кого угодно. Но это была меньшей из насущных проблем боярина. Все то влияние и власть, которые Бронислав Жеребцов потом и кровью добивался двадцать девять лет своей жизни, оказались под ударом за каких-то два дня.
Боярин прокручивал события в голове, пытаясь понять, в какой момент простое задание задавить агрессивным блицем студента обернулось таким кошмаром.
Жеребцов никак не мог понять. Что он сделал не так? Где дал слабину?
Во время допроса? Нет, Жуков оказался куда крепче, чем ожидал совет. Жеребцов выжал из себя все что можно и даже больше, чтобы сломить волю студента, но он выстоял.
Может, не стоило его отпускать? Тоже нет. Указания Вельяминова были четкие и ясные, ни при каких обстоятельствах не допустить внимания имперцев к смерти пацана. Поэтому боярин был вынужден временно отпустить цель, оставив ее под присмотром лояльного слуги рода Бутурлиных.
С наказанием в виде отстранения от занятий Марк не имел возможности покинуть остров и дальше все шло по худшему сценарию, но в пределах ожидаемого.
Парнишка не умер за ночь, но по всем раскладам и уверениям боярских целителей у него не было ни шанса пережить субботний день. Поэтому оставалось только подождать и проконтролировать, чтобы Марк не нашел способ покинуть территорию острова и его смерть осталась в юрисдикции Академии.
Но потом эта нервная встреча с членами совета, где Жеребцов, по его мнению, допустил первую ошибку. Глядя в глаза Вельяминову, он дал свое слово, что парнишка не переживет поединок.
От одного только воспоминания о том, как самоуверенно Жеребцов это заявлял, боярину захотелось в гневе проломить стену. Никто ведь не тянул его за язык! Но он был под колоссальным давлением от подавляющей силы Вельяминова и если бы тот попросил, то Жеребцов бы и ноги ему целовать начал.
Старому восьмидесятидвухлетнему жирному старикану. От накатившей вспышки ярости бедный кабинет вновь затрещал от повышенной концентрации родовой энергии Жеребцовых, и боярин поспешно постарался взять себя в руки.
Пути назад уже нет.
Обещание дано и не выполнено. Даже вмешательство этого бесполезного Скрябина все сделало только хуже. Жуков не только убил одного из лучших учеников Жеребцова, но и сделал это на глазах у всей Академии, и что еще хуже, на глазах у Генерал-Губернатора Санкт-Петербурга!
Бронислав ничуть не сомневался в том, что Станислав Голицын заметил технику подвязки, которую применил Жуков и понял больше, чем нужно.
Вот как можно было это предугадать?
Ни один аналитик и в диком бреду бы не предположил, что едва пробужденный одаренный с подавляющей печатью способен применить в бою технику уровня Магистра! Подвязка ведь требует тонкого контроля чужого потока! Кто и когда успел его этому научить? Или пацан делает это интуитивно?
Еще во время Блица Бронислав Жеребцов прекрасно понял, что перед ним не обычный студент и пытался донести это до Скрябина, но тот не слушал и устроил это нелепое шоу, из-за которого неизбежно возникнут недопонимания с Голицыным.
Но и потенциальные проблемы со сраным Генерал-Губернатором Санкт-Петербурга не идут ни в какое сравнение с тем, что устроит провинившемуся боярину Михаил Вельяминов, когда вернется в город. О карьере в Академии можно будет забыть. В лучшем случае, сошлют лет на десять на азиатский фронт и исключат из совета, со всеми вытекающими. В худшем… об этом Жеребцов старался не думать.
А ведь Вельяминов вернется уже завтра. Всего лишь день чтобы все исправить! Но как? Этот гребаный Марк Жуков как сквозь землю провалился, а рычагов давления на него сейчас попросту нет. После всего этого вчерашнего фарса с двухтысячной аудиторией убить пацана тихо теперь попросту невозможно!
Пока он на территории Академии конечно… но если пацан сдохнет
