Некроинтернационал: Неофит - Алексей Малиновский
Мы шли мимо бесконечных кирпичных и каменных стен, чугунных труб, наростов мха и плесени, куч гнилого мусора, сложенных один на другой старых ветхих гробов, залежей чьих-то костей, смердящих разложением колодцев, ароматных стоков из кухонь ресторанов и кафе, стай крыс и мышей — они не обращали на нас ни малейшего внимания, будто мы и вовсе не существовали. Встретили пару других обитателей подземки — женщину лет пятидесяти в некогда белом, а ныне почерневшем от грязи платье, она проводила нас долгим, задумчивым взглядом и, едва заметно, кивнула на прощание. Шестилетнего мальчонку, сидевшего с удочкой на берегу канализационного канала — при нашем приближении ему как раз повезло: начало клевать. Тот с азартом принялся сматывать леску, когда ее конец показался над каналом — оказалось, что на нем висит крыса. Крючок распорол ей глотку и тварь медленно захлебывалась собственной кровью. Мальчонка радостно рассмеялся и бросил крысу в ведро: там бились в агонии еще несколько подобных тварей. Опустившегося мужчину — на вид лет тридцати-сорока. Он стоял перед нами в дорогом, но рваном костюме. В его руке была литровая бутыль с багряной жидкостью, из которой он с удовольствием отхлебывал. Проливал на подбородок и одежду. Блаженно улыбался, являя нам длинные острые клыки. Молодую девушку в тяжелом армейском бушлате, у нее не было ног. Она передвигалась не небольшой доске с чугунными колесиками. Они неприятно скрипели на влажном камне подземелья. Она подмигнула мне и послала воздушный поцелуй. Достала из кармана бушлата длинную сигарету на мундштуке и затянулась. Пурпурно-сизый дым немедленно скрыл ее от наших глаз.
Вскоре люди пропали и вновь началась бесконечная гипнотизирующая вереница кирпича и камня. Когда я совсем смирился и перестал обращать внимание на окружающую обстановку, слепо бредя за своим проводником, старик неожиданно остановился. В свете фонаря я разглядел ржавую лестницу уходящую высоко вверх.
— Мы пришли. Выход здесь, — сухо сказал он.
— Так что я должен для тебя сделать? Ты придумал? — спросил я. По большому счету, я ему ничего не должен — он уже привел меня к выходу и заставить выполнить свои требования никак не сможет. Добропорядочным человеком меня не назовешь, но что ж поделать — такова жизнь! Поинтересовался его требованиями я из чистого интереса.
— Давно придумал, нужно было лишь кое в чем убедиться. Думаю, ты…Ты сможешь! — с хитринкой в голосе прошептал он.
— Смогу что? — вздохнув, спросил я. Опять он начал нести свою чушь!
— Убить их! Что же еще? Будто ты годен на что-то другое…
— Убей их всех! Уничтожь их, растопчи в пыль… и разломай к чертям весь тот ад, что они построили! — голос старика переходил с шепота на истерический крик, вызывая болезненные ощущения в моих ушах.
— Кого их? Что ты несешь! Сумасшедший старик! — воскликнул я, отшатнувшись от него.
— О-о, ты знаешь кого! О-о, ты узнаешь! — хрипло рассмеялся он.
Смех вороньим карканьем отразился от сводов тоннелей и трусливо нырнул в воду. Яркие голубые глаза старика внушали ужас.
— Иди ты к идрису! — я схватился за перекладины лестницы и быстро полез вверх.
Я выбрался из люка в темном грязном переулке, между черепичных крыш пробивался яркий свет теплого утреннего солнца. Поднявшись на ноги, я немедленно задался вопросами: Сколько сейчас времени? Где я? Я еще не опоздал на Испытание? Всеобщие экзамены начинаются с 10 часов!
Глава 18
Выйдя из переулка я озадаченно замер на месте: на меня смотрели главные ворота Института Магической Промышленности. В небольшую потайную дверцу вливался куцый поток будущих студентов. Или "материал для опытов" — кому как повезет…
Выходит старик намеренно вёл меня в это место, хотя мог выпустить где угодно. Но зачем ему это? И…откуда он вообще знал, что у меня экзамен? Впрочем странностей в нем и без того хватало…
Решив не забивать голову лишними мыслями, я двинулся к вратам. При моем приближении лица абитуриентов исказили гримасы отвращения. Они принялись брезгливо зажимать носы и рты. Одну хлипкую девушку даже стошнило. Впрочем, судя по ее зеленому лицу, канализационные ароматы были лишь последней каплей, спровоцировавшей лавину.
— Что это за бомж?
— Ну и вонь! Мне нечем дышать!
— Эй, урод! Пошел вон отсюда! — выкрикнул коренастый смельчак.
— А ты попробуй прогони! — ухмыльнулся я. Корка грязи на лице треснула и осыпалась вниз ржаво-коричневой трухой.
Смельчак сморщился, будто откусил половину лимона, и позорно прошмыгнул внутрь стены.
— Буду я еще об тебя мараться…
На самой проходной тоже были не в восторге от моего появления. Адепт-вахтер поначалу кликнул охрану, чтобы меня выкинули на улицу, но я вовремя успел достать бумагу-допуск. Вахтер брезгливо взял ее кончиками пальцев и рассмотрел через увеличительный монокль.
— Ты что древних баек где-то начитался? — нахмурив брови, спросил он.
— Каких еще баек? — удивился я.
— Ходил лет двадцать-тридцать назад такой слух, дескать: купание в дерьме перед экзаменом — это к удаче. Ох и натерпелись мы тогда… — вахтер прикрыл глаза руками и покачал головой.
— Нет, просто несчастный случай. Так мне можно войти? — коротко ответил я.
— Иди-иди, — хотя, постой. Вахтер резво сбегал до своего стола и пошумев ящиками, принес мне какую-то висюльку в форме елочки.
— Что это? — спросил я.
— Амулет ароматический. Полностью запах не забьет, но хоть что-то… А то ж распугаешь всех ученичков! Они у нас в этом году не-е-ежные! — рассмеялся он.
Надев "елочку" на шею, я поспешил к центральному зданию. Амулет активировался и начал распространять мощный хвойный аромат. Меня слегка затошнило.
Пробежав по красной кирпичной дорожке, я оказалась во дворе центрального здания. Здесь меня встретила шумная толпа молодых парней и девушек — на первый взгляд сотни три, а то и больше. Продираясь через толпу, я узнал, что в этом году Академия объявила расширенный набор, и требования к поступающим серьезно снизили. По этой причине здесь собрался народ из всех слоев общества: дети купцов и простых рабочих, коренные жители столицы и дремучие провинциалы. Впрочем, дворянского сословия тоже хватало — они стояли обособленно, всем своим видом показывая, что не имеют ничего общего с этими «плебеями». Дорогая одежда, холеные лица и самодовольные высокомерные ухмылки. Они вели себя шумно и нагло, отчего-то уверенные, что точно пройдут Испытание. Я сразу проникся к ним неприязнью. На службе у Агеона мне нередко приходилось пересекаться с его клиентами-аристократами. И все как один относились
