Рецепт апокалипсиса от Учих СИ) - Го Алекс

Вычислить виновника для лидера не составило труда. Здесь были только два человека, специализирующихся на гендзюцу, но Итачи никогда таких шуток не откалывал. Повисла тишина. Постепенно Акацуки сообразили, что произошло нечто незапланированное, и все взгляды сосредоточились на мне. Я некоторое время сидел с таким же покерфейсом, как и у Итачи, но заметил, как у него дрогнул уголок рта. Прошла минута, другая…

— Кхм, ладно, извините, просто не удержался, — я обезоруживающе улыбнулся и свернул иллюзию. — Кстати, у меня есть вопрос. Служебные романы не запрещены?

И в ответ тишина… Только теперь на меня уже таращатся с изумлением.

— Молчание — знак согласия, — подвел я итог и применил хенге самого себя, но на семь лет старше. — Конан–сан, что вы делаете сегодня вечером? Как насчет свидания? Только вы и я, множество свечей, розовые лепестки и романтический ужин для двоих.

Словно в подтверждение моих слов из ее кресла начали прорастать и распускаться всевозможные цветы — ирисы, гладиолусы, лилии, розы, нарциссы… Некоторым из них я и сам названия не знал. Минуту спустя Конан сидела будто в центре огромного букета. Теперь все уже пялились на нее, радуясь бесплатному развлечению. Она даже покраснела слегка от такого внимания, что меня особенно умилило. Насколько я помню, ей уже лет тридцать, хотя выглядит не старше двадцати. Я раньше не думал, что синие волосы могут кому–то идти, но ей они определенно к лицу. Да и вообще, она довольно красива, даже с учетом того, что чертов плащ скрывает очертания фигуры.

— Эээ… Извини, Саске–кун, но я не могу, — наконец, произнесла она.

Цветы тут же завяли, лепестки начали опадать и превращаться в пепел.

— Тц, это печально. Если все же передумаете, дайте мне знать.

Не то чтобы я действительно рассчитывал на ее согласие, но она могла бы решить мои проблемы. А то скоро меня совсем припрет, и я все–таки наберусь смелости спросить нии–сана, что он делает, когда нуждается в общении с противоположным полом.

Пейн быстро свернул собрание и распустил всех. Что самое приятное, он мне даже ничего не сказал о моем поведении. Тоби обычно ведет себя гораздо неадекватнее, так что пенять мне на мелкие шутки просто грех. Правда, сегодня настоящий лидер Акацуки вел себя тише воды, ниже травы. Похоже, еще не отошел от прошлой встречи со мной. А теперь опять получил моральную травму от того, что кто–то другой привлек к себе все внимание. Думаю, после сегодняшнего представления они еще сто раз подумают, стоит ли брать меня в Акацуки, или одного буйного психа в их рядах и так уже достаточно.

Глава 6. Начало коллекции и снова рука Орочимару

Теперь, получая задания, Итачи всегда брал меня с собой. Обычно члены Акацуки действуют парами, но у нас с учетом Кисаме получилась тройка. В основном миссии состояли в убийстве самых сильных шиноби из тех, за чьи тела на черном рынке заплатят больше всего. Итачи и Кисаме обычно действовали по очереди — один сражался, другой просто наблюдал. Ну и я тоже, так сказать, набирался опыта.

Несколько раз Итачи уступал свою жертву мне. Когда я состоял в седьмой команде, нам иногда тоже попадались противники, с которыми приходилось сражаться не на жизнь, а на смерть, но мы никогда никого не убивали. Другое дело, что Какаши–сенсею частенько приходилось делать это за нас. Я иногда задавался вопросом, куда подевались побежденные враги, но вслух его никогда не озвучивал, чтобы не расстраивать Сакуру и Наруто.

Первым мне достался такой слабак, что я только недоумевал, почему за него дают десять миллионов. Я применил любимый трюк большинства шиноби, использующих иллюзии в бою — исказил его восприятие. Он, должно быть, повелся на мой тринадцатилетний возраст и не счел достойным противником. Считая, что обездвижил меня с помощью чакропроводящей проволоки, он активировал закрепленные на ней взрывные печати. Но на самом деле проволока обвила именно его, так что фактически он уничтожил себя сам.

Потеряв «невинность» в этом смысле, я старательно проанализировал свои ощущения после первого убийства. Даже усиленные с помощью самогендзюцу чувства можно было выразить коротким «И что это вообще такое было?». Я даже пальцем не пошевелил, всего лишь активировал шаринган. Я так и простоял некоторое время над порядком пострадавшим телом, испытывая разочарование и недоумение.

— А у тебя есть потенциал, малец, — Кисаме оскалил треугольные зубы в ухмылке. — Только постарайся, чтобы в следующий раз тело не так пострадало, а то сам будешь эту мертвечину тащить.

— Издеваетесь, семпай? — кисло спросил я. — Он просто взял и умер! Я его даже ударить ни разу не успел!

В следующий раз во время схватки слишком беспечным был уже я. Уверился в собственной крутости и расслабился, но Матрицу все же применил, благодаря прогрессирующей паранойе. Впрочем, я и безо всяких сражений проводил в состоянии полуразвернутой Матрицы почти все время, на случай, если мне вдруг срочно понадобится что–то создать.

У доставшегося мне противника явно был какой–то кеккей генкай, иначе откуда бы у него взялись зеленые волосы и радужка, занимающая почти всю склеру. Я считал, что мне удалось поймать его в гендзюцу, но, похоже, он с самого начала понял, с кем связался. Когда я нанес смертельный удар, тело противника расползлось и рассыпалось комьями глины. Я попытался отпрыгнуть, но земля под ногами стала жидкой, и я мгновенно провалился по горло.

— И это один из последних оставшихся в живых Учиха? — насмешливо спросил он. — Не удивительно, что вас вырезали, если все в твоем клане такие слабаки. Зато теперь глаза с шаринганом стали стоить еще дороже.

Он некоторое время изгалялся, наслаждаясь победой. А мне впервые за долгое время стало стыдно, но не из–за его разглагольствований, а перед нии–саном за то, что попался в такую простую ловушку. Если бы шиноби не вздумал порассуждать о смысле жизни, а сразу прикончил, мне пришлось бы продемонстрировать возможности Матрицы, а я хотел, чтобы она как можно дольше оставалась моим тайным козырем. Снова поймать его в гендзюцу я смог бы только, если бы хоть на мгновение поймал взгляд. Пришлось выкручиваться по–другому — концентрировать чакру молнии и выпускать ее в почву, чтобы ослабить технику земли, удерживающую меня. Без складывания печатей управлять стихией трудно даже для меня, поэтому я и сам отхватил нехилый разряд. Шиноби успел мгновенно отпрыгнуть, когда я высвободил из–под земли руку и запустил в него небольшую молнию.

— Решил потрепыхаться? Тебе все равно недолго осталось, — он начал складывать печати каменных шипов, но я уже вырвался из ловушки и, создав глайдер, взлетел в воздух.

Уже оттуда я снова попытался достать его молнией, но тот увернулся и ушел под землю. Шаринган, конечно, классная штука, даже чакру видит, но в обнаружении противников с бьякуганом не сравнится. Да, этот момент у меня слабоват, сенсорные способности близки к нулю. Принцесса бы его смогла обнаружить и даже выковырять наружу, но это тоже секретное оружие, и чем меньше о нем знают посторонние, тем лучше. Если бы мне надо было просто уничтожить противника, я бы просто взорвал здесь все спрессованной чакрой огня, но необходимо оставить его тело хотя бы в виде крупных кусков, а не мясного фарша.

Я создал клона и тот начал прыгать по земле, выкрикивая:

— И кто тут из нас слабак? Выходи и дерись, как мужчина!

К моему безмерному удивлению, вопли все же оказали свое действие, и шиноби действительно показался наружу, чтобы с помощью очередной техники создать провал под ногами клона и раздавить его в ловушке. Я ударил его молнией, но это оказалась очередная земляная копия. Ксо, чакры в теле осталось уже мало, к тому же все болит после собственной молнии. И этот урод меня просто взбесил своей неубиваемостью, я с ним уже почти пятнадцать минут ковыряюсь, хотя с Итачи все поединки максимум пять длились. А тут обычного шиноби никак прибить не могу.

Наконец, я придумал, как можно его выкурить наружу и создал четырех клонов, потратив почти всю чакру. Копии расположились по углам квадрата, в пределах которого я видел чакру противника. Так как точнее я определить его местоположение просто не мог, придется бить по площадям.