Дэн Абнетт - Медузон (ЛП)
На момент нашей атаки наплечник всё ещё незакончен, всё ещё выжжен предательством Исствана.
Мы выходим из варпа подобно самой ярости, прямо над нашей целью, не заботясь о соблюдении безопасного расстояния, возможном переплетении материй нашего корабля и планетоида или помехах при столь близком переходе. Железным Рукам не терпится уничтожить врага, и они воспользуются элементом внезапности, чего бы это ни стоило. Наше появление сопровождается ударной волной, которая сотрясает окружающее пространство и отбрасывает в стороны вспомогательные суда, сновавшие вокруг астероида. Несколько кораблей попали в свирепые временны́е завихрения, где их разорвало на части.
Орудия станции быстро наводятся на нас, отслеживая перемещение «Волунтас Экс Ферро», макропушки в бешеном темпе выпускают сверхмощные кумулятивные снаряды. Они направляются чуть вперед, туда, где корабль будет через несколько секунд. Траектории движения снарядов и судна пересекаются, разрушительная геометрия пустотного боя выполняется, как задумано. Вдоль всей вентральной обшивки корабля расцветают взрывы. Пустотные щиты мерцают потусторонней энергией.
Они выдерживают, и мы с братьями оказываемся снаружи, «Волунтас» над нами стремительно удаляется вверх.
Наш «Громовой ястреб» — тот самый, третий из виденных мной, каким-то образом его всё же уговорили вернуться к жизни — помчался к станции на полной скорости, забыв об осторожности. Поверхность станции несется нам навстречу. Сорок процентов её конструкции — творение рук человека. Остальные шестьдесят — скала, в которую встроены искусственные компоненты. Поверхность покрыта тонким слоем реголита[7] из измельченного камня, мелкого как притирочный порошок.
Наша цель — астропатический ретранслятор, расположенный на взмывающей ввысь опоре; фантастическое строение, которое было бы невозможно возвести на обычном мире, подобном Терре. Притяжение астероида ничтожно мало, но я, тем не менее, чувствую его, ощущаю, как возрастает сила тяжести по мере приближения.
В небе вокруг нас взрываются корабли. Работа Гвардии Ворона, скрытно продвигающейся вперед. Наши командиры грамотно используют наши сильные стороны.
— Приготовиться! — приказывает избранный Вра’кеш. Теперь нас двадцать. Саламандр со всей флотилии собрали в одно подразделение под командованием Вра’кеша — облаченного в терминаторскую броню Огненного Змия. — Мы захватим станцию-ретранслятор. Наша основная цель — этот шлюзовой отсек.
На экранах наших визоров вспыхнула отметка отсека. Он нам хорошо знаком. За последние три дня мы досконально изучили его и все возможные варианты боевой обстановки.
— Там мы объединимся с Железными Руками из клана Вургаан, — говорит Вра’кеш. — Это почетная задача.
Между их кланами крайне натянутые отношения. Уверен, они надеются, что инициативы со стороны другого Легиона будут приняты лучше.
Десятеро из нас несут прорывные щиты, одолженные у Железных Рук. У нас не было времени их перекрасить, и потому мы несем эмблему X Легиона. В левой руке Вра’кеш держит малый щит, созданный им самим. Вокруг искусного устройства потрескивает силовое поле, стремительные разряды которого напоминают молнии. В правой руке избранный сжимает силовую булаву, выполненную в форме рычащей головы саламандры. Я улыбаюсь про себя, представляя, как она разит убийц наших братьев.
Мы полны решимости. Вулкан велел нам быть стойкими, и потому мы должны держаться. Но также мы испытываем мрачную радость. Новички нашей группы принесли вести…
Тело примарха так и не было найдено. Он мог выжить.
Я уверен в этом. По какой-то причине я знаю, что это так. Я чувствую эту истину своими сердцами — она согревает их словно огонь, разожженный в кузнечном горне, который слишком долго стоял холодным, покинутым.
«Громовой ястреб» приземляется за считанные секунды. Пилоты сразу выпускают штурмовую аппарель, не откачав предварительно воздух из десантного отсека, и мы выходим наружу, с ног до головы покрытые инеем от замерзших в пустоте газов. Мы открываем огонь ещё до того, как корабль снова взлетает, поднимая вокруг нас тучу пыли. Облака газа и мелких обломков породы ослепляют нас на несколько секунд. Решающих секунд.
— Сомкнуть щиты! — приказывает избранный Вра’кеш.
— Расстояние до основной цели — тридцать метров, — сообщает Э’неш.
Когда пыль под воздействием инерции рассеивается, первая шеренга вскидывает щиты. Мы переходим на шаркающий шаг, скользя по сыпучему веществу, которое покрывает поверхность. Гравитация настолько слабая, что, оттолкнувшись слишком мощно ногами в силовой броне, можно навсегда улететь в космос. Шагая, мы поднимаем ещё больше пыли, которая без влияния атмосферы разлетается во все стороны диковинными рваными узорами.
— Противник! К бою!
В моем шлеме яростно вспыхивают индикаторы угрозы. Семеро наших вероломных родичей движутся на перехват.
Я выставил перед собой щит и приготовился. В нас летят болты, их пороховые заряды ярко вспыхивают в вакууме. Снаряды градом бьют по нашим щитам, шум от попаданий и взрывов доходит до моих ушей через металл. Их совокупный импульс угрожает сбить нас с ног. Оск’мани оступается. Я частично прикрываю его щитом, спасая от следующего залпа. Болты грохочут о пласталь. Оск’мани не благодарит меня, пока восстанавливает равновесие. Братьям по оружию не нужны благодарности.
Мы отвечаем. Альфа-легионеры XX-го развернуты неплотным строем, и мы расстреливаем их сосредоточенным огнем. Из наших гибнет только один. Хороший размен.
Мы снова смыкаем строй и приближаемся к шлюзу. Типовая, широко распространенная в Империуме конструкция, невзрачная пласталь. Двери расположены под углом к земле. В менее ужасные времена я повидал немало таких мест, но никогда не думал, что мне придется пробиваться в одно из них.
Избранный Вра’кеш вырывается вперед. Болты высекают искры на его тяжелой броне и отлетают в космос; одни врезаются в землю и детонируют, другие взрываются на энергетическом поле щита. Избранный примагнитил силовую булаву к бедру и вместо нее сжимает в руке мелта-бомбу. Он шагает через бурю пуль и с силой прижимает заряд к линии стыка по центру дверей. Остальные тем временем образуют вокруг него защитный полукруг.
По всей поверхности астероида бушует сражение. Железные Руки обрушиваются на Альфа-Легион с ужасающей свирепостью. Они всегда были неистовыми в бою, и гибель примарха лишь усилила эту их черту. Но если раньше Железные Руки наступали бы вместе с нами, своими союзниками, то теперь они несутся вперед, словно безрассудные Пожиратели Миров Ангрона.
Я понимаю, что при всей жестокости и несгибаемости их Легион изменился. Они сражаются, не считаясь с потерями, их волнует только уничтожение врага. Собственные жизни для них перестали иметь значение. В начале атаки они действуют вместе, но вскоре их авангард распадается. Они нападают в одиночку или небольшими группами. В их движениях я вижу дикость. Они едва держатся в строю и сражаются с безудержной яростью.
Торус станции озаряется молниеносной вспышкой взрыва, и стыковочный комплекс медленно уплывает прочь, как если бы кто-то слегка подтолкнул его. В космос вырываются мимолетные всполохи огня. Два вспомогательных судна резко отрываются от базы, волоча за собой полосы металла. Из пробоин вылетают тела — не в легионерской броне, человеческий экипаж. Твердые частицы оплетают их сияющими облаками.
Безвоздушное поле боя рассекают болтерные очереди. Единственное, что я слышу, это переговоры по воксу, но мой усиленный слух и системы брони вовсю стараются приглушить их. Какофония битвы дезориентирует ещё больше, если воспринимаешь её не напрямую.
Основные силы предателей уже на поверхности. У многих пустотные обвесы или силовые ранцы модели «Анвилус» с разведенными в стороны выпускными плечами, через которые отработанный газ из охлаждающих контуров поступает в сопла стабилизаторов, помогая маневрировать. Это дает врагу преимущество в проворстве, но на нашей стороне преимущество в ярости. Железные Руки сражаются как обезумевшие.
— Готово! — выкрикивает Вра’кеш.
Мы впускаем его в наш круг из щитов и отходим. Термическая бомба вспыхивает жгучим белым светом. А вслед за ней и большая часть двери, которая стекает внутрь шлюза, словно расплавленный пластек. Заряд мелта-бомбы иссякает, и металл начинает медленно остывать. Космос холоден, но в нем нет среды для переноса тепла, и оно уходит посредством прямого излучения.
Вместе с пузырем воздуха из бреши вырываются брызги крови и ошметки плоти, — кого-то протащило через очень маленькое отверстие. Затем наружу вылетают болты. Мы прикрываемся щитами, пока Ту’ваш и Юфат подбираются к дверям, чтобы раздвинуть их расширительными клешнями. Незакрепленные предметы и вопящих трэллов Легиона затягивает в безмолвие вакуума. Они отскакивают от наших щитов и присоединяются к облаку обломков, собирающемуся около станции.
