Владимир Кусакин - Все равно!
Толкнул его ногой.
— Эй, ключи где?
— Кылучи?
Толку было мало, я развязал его и осмотрел карманы. Ключи от «Жигулей» лежали в кармане пиджака.
— Спи, пока.
Я отсутствовал один час без пяти минут.
— Что с ним будем делать? — Игорь кивнул на нашего водителя.
— Ничего. Суй его на заднее сидение, я за ним присмотрю. Пусть покатается. Франц, это тебе подарок! — сунул винтарь ему в руки, взамен оставленного в вертолёте. Лейла, на пол! Поехали!
Трасса до Душанбе почти асфальтирована, серпантином по горам и довольно прямая по ровным участкам, мимо опустевших кишлаков, со снесёнными ураганом войны крышами. Красиво, в общем. Лейла перебралась к нам на заднее сиденье, поближе к Францу, который делал вид, что сторожит нашего нового пленника.
— Дам ему денег и выпущу в Душанбе. — подумал я. — Игорь, у тебя с деньгами как?
— Нормально!
— Тогда давай сюда.
Он протянул через голову плотную упаковку американских долларов.
— Сколько здесь?
— С утра было двадцать восемь тысяч.
— Эй мужик, тебя как зовут?
— Зайнутдин.
— Тогда не нуди, а получи свой гонорар.
Ногтем большого пальца я разрезал упаковку, разделил пачку надвое, и отдал половину ему.
От Куляба до Душанбе чуть больше 100 км. по прямой, но Таджикистан это прежде всего горы, и дорога крутится змеёй наматывая километры на колёса. После часа езды, когда мы взобрались на очередную гору, Игорь остановил машину.
— Осмотримся?
Сверху было хорошо видно, как нас быстро догоняла кавалькада знакомых машин.
— Быстро же они сообразили…
— Может просто возвращаются?
— Может, только нам пока лучше свернуть с дороги.
— Например куда?
Я огляделся, свернуть было некуда. Единственный путь по дороге вниз, но нас догонят за двадцать минут.
— Давай вниз по дороге, там видно будет. У меня не думается что-то.
— Может засаду? — спросил Игорь, когда мы рванулись вниз. Потом понял какую глупость сморозил, и покраснел от досады.
— Камнепад. — сказал Франц.
— Какой камнепад? А-а, камнепад! — я стукнул Игоря по шее, от ответного удара я въехал носом в приборную доску, потёр его и объявил, что нашёл кандидатуру на сталкивание камней с горки.
— Нет, я не то имел ввиду. — Франц поглядел на мой нос. — Под горой сетка натянута, она защищает дорогу от падающих камней, камнепада.
— И что нам делать?
— Взорви сетку, у тебя же должны остаться две гранаты, которые ты отобрал у нас там, за речкой. Там в каждой тротила по 100 грамм.
— По сто десять. — поправил наш военный.
— Вот! — я показал Игорю на Франца, — А в академиях, как некоторые, он не обучался! Тормози у ближайшей.
Вообще мне кажется что эти ловушки для камней должны были чистить, только жаль что я никогда этого не видел. За сеткой скопились громадные завалы булыжников, каждый из которых вряд ли одолел трактор. Может бульдозер сможет помочь. Игорь затормозил у одного кармана. С одной стороны обрыв, с другой гора, и прекрасный вид на Нурекское водохранилище.
— Делать надо аккуратно. — приговаривал Игорь приматывая гранаты у основания металлических шестов к которым крепилась сетка. — А теперь давай верёвку!
— Ты что в магазин приехал, верёвку просишь? Где я её возьму, в диких горах?
Иди в машину, отведи её вперёд по дороге и ждите меня.
Мелких камней было сколько угодно, поэтому я отогнул усики предохранителя, вытащил за кольцо и привалил к рычагу камень на полкило.
С другой я поступил точно так же. До преследователей было метров шестьсот и они быстро приближались.
Я бежал к машине по дороге и кричал: Франц!
Он выставил из салона свою немецкую физиономию и здоровую ногу.
— Бери винтарь, видел где мы гранаты привязали?
— Видел!
— Тогда стреляй по камням, которые я привалил к банкам.
До машин было уже триста метров, и они уже гудели сигналами предвосхищая свою победу. Прозвучало два выстрела.
Нет, выстрелы с глушителем мне не нравились, дистрофия какая-то. Поэтому в честном бою их никогда не используют, громкие звуки должны загонять противника в укрытие. И толку никакого. Два взрыва подняли в воздух немножко камней и дыма. Это было всё.
Мы все глядели на сетку с сумасшедшей надеждой на чудо. Потом что-то двинулось, сетка издала предсмертный скрежет и упала на землю лишённая опор. Камни освобождённой лавиной сначала двинулись в проём, потом покатились, и через несколько секунд, на том месте где была дорога, громоздилась куча скальных обломков. Её можно было только перелететь. Или перелезть, и отобрать машину у первого кто подъедет к завалу.
Я взял телефон и набрал номер Искандера. Он взял трубку немедленно.
— Жека? Вы где?
— Извини, но на этот вопрос я отвечать не буду.
— А Лейла?
— Искандер, давай серьёзно. Мне надоело подчищать за тобой. Сколько машин ты послал за нами?
— Одну.
— А приехали шесть. Ты можешь это объяснить?
— Отец Лейлы ушёл от нас…
— Возможно он был в команде встречающих. Интересно, как он узнал куда мы прилетим, и что встреча назначена на площади? Об этом знал только ты, старик!
— Об этом знали ещё два человека.
— Где они?
Он промолчал.
Ага, не такие уж мы миролюбивые бываем, особенно когда дело касается семьи.
— Поищи ещё. Я готов допустить что в ближнем окружении они имели одного человека, и наверняка двух — трёх в дальнем, скажем твои снайперы или шофёр…У тебя оружие с собой?
— Да, есть.
— Держи наготове, из комнаты не выходи. Они промахнулись с нами, значит могут отдать приказ о твоей ликвидации. Наверное уже отдали. Будь внимателен!
— Я побеспокоился о будущем, Жека, они ничего не получат. На случай если мы не встретимся, запомни: Мой человек будет ждать вас в понедельник, под крестом.
— Где?
— Ты умный человек, Жека. Ты найдёшь где.
— Чика-Жека, дай мне поговорить с дедушкой! — Лейла повисла у меня на руке.
— Дай ей телефон Жека, прощай, они уже стучатся…
— Прощай Сардар!
— Лейла, Жека всё объяснит, ты не плачь, внучка Сардара………
Резкие звуки автоматического оружия оборвали разговор, потом связь прервалась.
Говорить не хотелось. Только всхлипы Лейлы и шелест шин.
Она нарушила молчание первой.
— Я знаю кто виноват! Жека, ты поможешь мне убить его?
— Пока мы никого убивать не будем. Хватит! Лет через пять мы встретимся, и тогда подумаем.
— Через пять лет я выйду замуж за Франца.
Я поперхнулся и чуть не подавился галетиной, которую сердобольный Игорь взял на заставе из НЗ.
— Кто тебе это сказал?
— Я так решила! Дедушка бы тоже согласился. Франц хороший!
— А может он несогласен? — я посмотрел на него, вид смущённый, но не протестует.
Что, чёрт возьми творится?
— Лейла, детка! — сказал я, и понял что сморозил глупость. — Прости! Ну хорошо. Ты выйдешь замуж, а потом поговорим. У нас сейчас много дел. Самое первое: Мы должны высадить нашего пассажира.
— Зайнутдин, ты как?
— Хорошо, началнык! Зайнутдину очинь хорошо.
— Игорь, сворачивай в первый кишлак. Не на дороге же его бросать.
Наша машина повернула направо, и через пять сотен метров притормозила у чайханы.
— Может и нам зайти? — спросил Игорь грустно, не сомневаясь какой будет ответ.
— Светло очень, потерпи до города.
Он кивнул и развернул машину в сторону шоссе.
— Второе: Сардар сказал что нас будут ждать, человек с документами, а где не сказал. Вернее сказал, но непонятно.
— Повторить можешь?
Я подумал.
— Мой человек будет ждать в понедельник, под крестом. Нравится задачка?
Игорь завозился на сидении. Явно сказать что-то хочет. Вон как его распирает.
Дурацкая манера! Я что-то знаю, а вам не скажу! Такой громадный ребёночек. Утя-утя! Франц молчал и я тоже, не хватало ещё просить. Лейла не выдержала первая.
— Дядя Игорь, скажите что вы придумали! Пожалуйста!
Дядю нашла, я усмехнулся про себя, однако Игорь повернулся к ней, протянул свою громадную лапу и дотронулся до её кончика носа. Как пуговку надавил.
— По-таджикски Душанбе, а по-русски Понедельник. — сказал наконец он.
— Ага, — сказал я, — а где же крест?
— Я думаю что крест в церкви. — прорезался наконец Франц, — Там есть русская церковь?
— Должна быть, — глубокомысленно заметил я. — До реформы там много русских жило.
— До какой реформы?
— Ну, до этих… революционных преобразований.
Сколько я не спал? День, два? Или уже три?
Я не слышал как Игорь осторожно поднял меня и перенёс на заднее сиденье.
— Спи, Жека. — сказала Она, дотрагиваясь своими ласковыми губами до моих глаз.
— Ты обманула меня. Сказала что у нас будет праздник и я ждал, а ты не приходила…
