Владислав Выставной - Месть пожирает звезды
…Агнесса быстро поддела ножом утопленную в броне крышку, им же выковыряла небольшую никелированную батарейку, после чего все сигнальные огоньки на мотоброне Картмана погасли, а его руки и ноги с умирающим звуком грохнулись на бетон. Вокруг уже бушевал ураган из пыли и осколков, поднятый пулеметными очередями сержанта.
Агнесса, прикрываясь от осколков и пыли локтем, нырнула в кабину, и подергала примотанный к балке металлический трос. Примотано было на славу. Трико, от страха и возбуждения непрерывно орал, вцепившись в борт, и изредка переводя дыхание.
– Давай! – крикнула Агнесса, рывком сбрасывая мальчишку под сиденье.
Джип рванулся, натянув трос, и, как трактор, потащил за собой безвольное тело Картмана. Картман усердно рыхлил трухлявый бетон, оставляя за собой борозду в густой желтой пыли, и кричал сержанту:
– Не стреляйте-е-е-е! Помогите, сержант, они меня увозят!
Картман цеплялся изо всех сил в асфальт и бетон, но без помощи батарейки от мотоброни было мало толку.
Джип, набрав скорость, промчался мимо растопырившего клешни робота, как футбольный мяч мимо вратаря в пустые ворота, и въехал в переулок.
Сержант, исступленно дергая за рычаги, развернул свою машину и бросился следом.
Но когда он ворвался на улицу, сворачивая манипуляторами балконы второго этажа, то увидел только облако пыли вдали, борозды от тела Картмана, и медленно падающий и повисающий на проводах фонарный столб.
Словно в насмешку над сержантом, автомат, который они так безуспешно терзали с Картманом, вдруг ожил, мигнул, и вывалил откуда-то снизу лоток, в который посыпались раздувающиеся пивные банки.
Сержант, в своем чудовищном механизме медленно подошел к автомату и вытянул из кабины руку.
– Проверяйте срок годности Покупаемой Продукции! – веселым женским голосом сказал Автомат. Раздался чпокающий звук открываемой банки, а следом – вопль сержанта.
И из кабины повалила обильная, густая пена.
5– Я отвезу беднягу Пино в морг, к этому Торкису. Пусть забальзамирует тело, отправим потом, – сказал Томас, – Я сопровожу его. Распорядитесь о транспорте.
Томас взобрался на броню транспортера. Механик попытался его завести, но под капотом раздавались только странные щелчки.
– Ничего не понимаю, – удрученно утирал потное лицо механик. – Час назад ведь все было нормально…
Он с усилием поднял броневой лист капота и тут же издал удивленный, а следом – негодующий крик.
– Ах ты, тварь! Боже мой… Да их тут две… Три….
В капоте, между тем, было полным-полно крупных темно желтых ящериц, которые увлеченно разбирали двигатель. Одна томно прикрыв глаза, сосала остатки топлива из разорванной трубки топливного шланга, другая искрила трамблером. Две с озабоченным видом отдирали со штатного места распредвал.
Завидев механика, они подняли плоские головы и, помедлив секунду, бросились врассыпную.
– Пшли отсюда! – механик в ярости швырнул ключом в двух ящериц, воровато волокущих стартер, – Они разобрали весь двигатель! Вот проклятие! Что за напасть такая? И откуда они только такие взялись? Как это вообще возможно?! Пресмыкающиеся…
Томас вздохнув, спрыгнул с брони на землю.
– Проверь вторую машину, – приказал он.
Механик заорал, как резаный:
– Санчес! Мигом! Открой капот в своем ведре!
Санчес полез было открывать капот, но в этот момент из – под капота с грохотом вывалился на асфальт весь двигатель целиком – рассыпая болты, гайки, шланги и манжеты.
– Да что же это такое…
В это время взмыленный Коцепус вылетел из временного бункера.
– Нападение на третий пост! Передали по воки-токи! Там стрельба!
– Машины встали! – чуть не плача, воскликнул механик.
– Диверсия!? – зловеще взвыл контрразведчик и потянулся к кобуре.
Томас соображал секунду, потом его рука потянулась к визитной карточке, засунутой за обшлаг.
– Деваться некуда, – усмехнувшись, сказал Томас. – Вызывайте такси по этому телефону…
Известный на всю округу таксист Хенаро валялся в гамаке в тени дома, зевал, слушал музыку и дымил сигарой. Сигара была дешевая и оставляла противный привкус, однако важна была сама наиприятнейшая комбинация из любимой музыки, сигары и безделья. Из ворот возведенного неподалеку блокпоста выглянул солдат.
– Эй, ветеранос! Есть работа.
Хенаро моментально, словно того и ждал, щелчком отбросил в сторону сигару и, слегка пританцовывая, направился к своей машине – она всегда была у него на глазах, чем-то даже заменяя телевизор. Впрочем, сложность ее окраски и постоянное стремление владельца к эстетическому совершенству, делали такое разглядывание весьма интересным занятием.
Хенаро, не утруждаясь открыванием дверей, уцепившись за крышу, ловко забросил тело в свой крейсер, взревел доведенным до неистовства мотором и с широким разворотом, шикарно подал его к воротам.
– Само собой, папо-чикос, – приподняв темные очки, с достоинством произнес таксист, – Сто кредитов – и я ваш хоть до утра.
Солдат резко обернулся в сторону ворот.
– Я как знал, что мне с утра нужно быть здесь, – продолжал разоряться Хенаро, – Я как раз вымыл машину, натер ее полиролем и проветрил салон. Прошу вас, синьоры!
– Норьега! Грей! Йепп! Орилла! – заорал солдат в глубину блокпоста, – Со мной – в такси!
Томас мрачно курил, наблюдая, как перед ним в лихом управляемом заносе тормозит ярко раскрашенный железный динозавр. Это, был, конечно, самый настоящий цирк, но ему-то, Томасу, следовало вовремя учитывать особенности местной фауны…
Солдаты закинули в машину, под ноги, пластиковый мешок с телом Пино, а следом засыпались туда сами, как бобслеисты в свой боб. Двоим не хватило места, и они со скрипом откинули крышку багажника и уселись там, свесив назад ноги и свирепо выставив оружие. Командор залез последним – на широкое, как бабушкин диван, переднее сиденье.
Грей, с импульсным пулеметом, уже сидел на крыше, а пулеметная лента массивной петлей свисала почти до земли.
– Аншлаг у нас сегодня, старая кляча! – воскликнул Хенаро, шлепая уцелевшей рукой по приборной панели. Панель представляла собой своеобразный иконостас, состоящий из смеси изображений всех святых вперемешку с длинноногими грудастыми красотками. Под зеркалом заднего вида на цепочке висел потемневший от времени крестик.
– Куда едем, командаторе? – с готовностью спросил Хенаро, – Я счетчик не включаю – надеюсь на широту души отважных господ военных.
– Не болтай, – ответит Томас, – Транспорт временно конфискован военной администрацией!
– А едем-то куда? – немного поникнув, спросил Хенаро.
– Какой там адрес, Норьега?
– Перекресток Фулмарк и Свободы, где подбитый «вепрь» стоял.
– Принял, центральная! – весело крикнул Хенаро, стуча ладонью по крыше снаружи, – Эй, пентхауз, приклейся там, срочный заказ! Вы готовы?
– Езжай, – рыкнул Томас, – Мы давно готовы!
– От винта! – воскликнул Хенаро и врубил на полную громкость старинную акустическую систему.
Тяжело просев и искря днищем об асфальт, до зубов вооруженное такси под веселые звуки салсы понесло прочь тело несчастного Пино, потеряв на старте роскошный никелированный бампер.
Сержант сидел, в открытой кабине боевого робота, из которой величественно стекала пена, между двумя грустно поникшими пулеметами. Вокруг, словно расстрелянные гильзы, валялись пустые пивные банки. Сержант икал, блаженно прикрывая глаза, и хрипловато пел:
Вместе весело шагатьПо притонам, по притонам, по притонам!А деревни поджигать,Лучше целым батальоном, батальоном….
Пение это было прервано эффектным появлением из переулка машины Хенаро, буквально «с горкой» наполненной солдатами Пустынной Стражи. Солдаты прямо на ходу посыплись в стороны и разбежались, падая и выставив перед собой стволы полностью простреливая перекресток. На стенах заплясали зеленые пятнышки лазерных прицелов.
Томас подскочил к поникшему роботу.
– Салазар, ты ранен?
– Я …убит, мой командор, – сержант уронил голову и зарыдал.
– Что случилось? Где Картман. Это ты стрелял?
– Это я ссстрелял. Я ссстрелял-стрелял, стрелял…ссс…
Томас заорал, теряя терпение:
– Где Картман, твою мать?!
– Они его…Угнали! Увезли. Утащили на аркане, как молодого мустанга… Бедный Картман!
– Почему ты в пене? Встать!
Салазар покорно вылез из кабины и встал, просыпая с себя целую лавину стреляных гильз. Он стоял, шатаясь, оглядывая безмятежный морской горизонт, и говорил печально:
– У меня авария. Огнетушитель в кабине взорвался…
Томас принюхался, потрогал пену.
– Это же…
Сзади подобрался солдат, потрогал пену, облизал жадно палец и произнес потрясенно.
– Что б я триста дней до приказа не дождался, это же пиво!
И только сейчас Томас увидел разбросанные по округи кучи мятых пивных банок. Он мрачно оглядел разрушенную стрельбой улицу и бросил:
