Василий Сахаров - Солдат

Олег закончил петь, как раз закипела водичка, заварили чайку и мы разговорились.

— Душевная песня, но вредная, — держа в руках кружку, сказал Кара.

— Почему? — поинтересовался я.

— А ты сам подумай, Саня. Какая, нах, Россия-мать? Нет ее, кончилась и никогда уже не возродится. А слова, про Родину-землю, это не для нас, не для наемников. Надо что-то попроще, про бабло, про славу и девок распутных. Как ты, Олег, может быть, споешь чего-нибудь про дублоны золотые и пиратов лихих?

— Настроения сегодня нет, — отхлебнув чайку, ответил старый наемник. — Как-то неспокойно мне на душе. Вроде как все в порядке, а что-то не так и тоскливо.

— Не обращай внимания, это песню ты сегодня спел не подходящую.

— Наверное, — Олег встал с бревна и потянулся всем телом. — Устал, пойду спать.

— Угу, — промычал Кара и, дождавшись ухода своего верного бойца, обратился ко мне: — Ты поговорить хотел, сейчас самое время для этого. Я как золотишко получу, так такой добрый становлюсь, что просто сам себе удивляюсь. Что у тебя?

Для вида, помявшись, я сказал:

— Босс, мы с тобой насчет Марьяны говорили, помнишь?

— Ну, было такое, а что? — он сразу же насторожился.

— В общем, дядя Коля, прошлую ночь мы провели вдвоем и занимались совсем не чтением стихов при Луне.

Чего от Бурова можно было ожидать в этот момент, я представлял себе очень слабо, однако, тот повел себя странно, и засмеялся:

— Вот девка, вся в мать, чего хочет, всегда получит, — отсмеявшись, он спросил: — И что у вас теперь?

— Пожениться хотим, если ты не против, конечно.

— Если у вас, Сашка, до секса уже дошло, то возражать мне, теперь и смысла нет. Было дело, хотел ее в семью Мэра Трабзонского пристроить, но такую, ее там не возьмут. Строгих правил люди, традиционалисты. Вернемся домой, соберемся нашей дружной семьей, и все подробней обговорим, — наемник зевнул и на выдохе сказал: — Спать пора, пойду, наверное.

Взглянув на позолоченные часы, которые мне месяц назад Кара подарил, время без трех минут двенадцать. Скоро начнется карусель по всему селу и, наверняка, сейчас мои товарищи к казарме охранной роты, расквартированной в Пазаре, подбираются, а орудия, что на высотке и блокпост, в любом случае уже должны были взять. Надо еще совсем немного время потянуть, а то уйдет Кара в дом, и придется его вместе со всеми взрывать. Приподнявшись с бревна, я прошептал:

— Босс, что-то часового нашего не видно.

— А кто у нас сейчас должен на часах стоять?

— Благой.

— Наверное, по улице шарится. Благой человек опытный, а мы в этом месте можем чувствовать себя вполне спокойно. Беспокоиться не о чем.

— Не, пойду проверю, — я вытащил из кобуры ТТ и направился со двора.

— Подожди, — как и предполагал, Буров двинулся следом, — вместе пройдемся.

Не успели мы отойти от двора и двадцати метров, как увидели бегущего нам навстречу Благого, худощавого болгарина из Варны, уже третий год служившего Бурову.

— Ты где ходишь, Благой? Почему не на посту? — голос Кары был сух и резок, и это означало только одно, что он очень недоволен.

— Проблемы, вожак, — обратился к нему болгарин, — в селе чужие.

— Кто?

— Не понятно, но по повадкам, на русский спецназ похожи, больше некому. Караульных местных в ножи взяли, к постоялому двору и казарме сходятся.

— Много?

— Не знаю, я десяток видел, но их, наверняка, больше.

Кара хотел сказать еще что-то, видимо скомандовать «к бою», но я был рядышком и, не долго думая, вломил ему в череп рукояткой своего «тэтэшника». Он рухнул как подкошенный, болгарин посмотрел на меня, вскинул свой АКМ, но на раздумья потерял драгоценную секунду, и получил пулю в голову. Сухой щелчок выстрела разнесся по улице и, одновременно с ним, где-то метрах в трехстах от меня, в небо взвилась красная сигнальная ракета. Хорошо, почти уложился, я вынул из кармана плоскую коробочку радиопередатчика, перещелкнул предохранитель, и нажал на кнопку, еле заметно выступающую из корпуса.

Мои заряды сработали как и положено, дом взлетел на воздух, и несколько далеко не маленьких бревен, рухнули недалеко от меня. В унисон взрыву дома по селу забахали гранаты, а чуть позже, заработали пулеметы и автоматы. Братишки в работу вступили и сейчас турок в казарме кромсают.

Взглянув на горящий домик, решил, что неплохо повеселился и теперь остается только своих товарищей дождаться. Из нарукавного кармана вынул пластиковые наручники, и спутал Бурову руки, разогнулся и, совсем рядом мелькнула быстрая тень, которая метнулась за угол хозяйственного амбара. Столкнув плененного командира наемников в ближайшую канаву, притаился за его телом и выставил перед собой ТТ.

— Обзовись, кто такой? — выкрикнул я в темноту.

— Саня, это ты? — раздался голос Олега.

Вот же, зараза, видать почуял беду, волчара, и не в доме ночевать залег.

— Да.

— Командир с тобой?

— Со мной.

— А чего молчит?

— Ранен он и без сознания. Сюда иди, я один его не вытяну.

Олег вышел из-за угла и стал приближаться, подняв ствол, поймал его на мушку, но метрах в трех от меня, старый и потрепанный жизнью наемник, как почуял подвох, неожиданно метнулся в сторону и кувырком перекатился вплотную ко мне. Выстрел, и еще один, мимо. «Гадство! Что за хрень», — успело промелькнуть в голове, и Олег обрушился на меня сверху. Я успел отскочить в сторону, но пистолет, выбитый из руки ударом ноги, улетел в сторону.

— Швирх! — нож сам собой уже в правой руке, стою на полусогнутых ногах и жду нападения.

Однако наемник не идет вперед, а снимает с Кары наручники. Прыгаю на него, и от нового удара ногой, отлетаю назад. В отсветах пожара вижу суровое лицо Олега, который взглянул на меня, качнул головой, и сказал:

— Не вставай Саня, не надо. Рыпнешься, и я тебя убью. Не дорос ты, чтоб против меня в рукопашку выходить. Живи, а Кара с тобой сам за предательство посчитается.

— Какое предательство, Олег? Это не я на свою землю захватчиков хочу привести. Сдайся, оставь Кару, и тебе все простят.

— Пшел вон, щенок! — ответил наемник, единым махом взвалил Бурова себе на плечо, и легко, как и не чувствуя его веса, потрусил в сторону лесного массива.

Ушел, гад, а я не смог приказ выполнить. Попробовал встать и, охнув, вновь упал в пыль. Вот тебе и старик, вот тебе и певун. Не зря его так рядовые бойцы из отряда Кары побаивались, есть за что. По улице затопали шаги, заметались кружки света от фонарей и, спустя несколько мгновений, я оказался среди своих.

— Мечник, братан, ты ли это? — рядом со мной присел один из сержантов нашей роты, Гера.

— Ага, я, — кивок головой. — Гера, в лес два наемника ушли, попробуйте догнать.

— Сделаем, — ухмыльнулся тот, и две тройки бойцов рванули вслед за Олегом.

Вряд ли догонят, сомневался я в этом крепко, но все же, а вдруг, получится у них Олега по лесу загонять. Появился санинструктор, оказал мне всю необходимую помощь, ничего сложного, просто отлежаться надо. Через полчаса я был уже на ногах и предстал перед комбатом, который командовал погрузкой бойцов на десантные лодки и катера, уходящие с берега к «Цезарю Куникову», стоящему рядом с «Аделаидой».

— Санька, живой, чертяка! — Еременко обнял меня и, заметив, что я поморщился, спросил: — Ранен?

— Пустяки, товарищ майор.

— Что Кара?

— Ушел, не вышло у меня его повязать, отбили. За ним Гера и две тройки пошли.

— Гера уже вернулся с двумя ранеными на руках, — комбат скривился, как от зубной боли и добавил: — Ладно, с Карой еще пересечемся, точно тебе говорю. Грузись в лодку, уходим!

Уже перед самым рассветом БДК и теплоход снялись с якоря, и курсом Норд-Норд-Ост, направились домой. Я стоял на корме «Цезаря Куникова», смотрел на исчезающий вдали берег, и чувствовал, как из леса за нами следят две пары глаз. Одна принадлежала Олегу, а вторая Николаю Бурову, который, наверняка, уже очнулся и строит в своей голове планы о том, как же отомстить не только мне лично, но и всему нашему батальону. Ничего, бог не выдаст, свинья не съест, а к следующей нашей встрече, я буду сильней, чем сейчас.

Глава 19

Кубанская Конфедерация. Краснодар. 22.06.2059

По прибытии на Родину, личный состав нашего батальона вернулся в свой уже обжитый и хорошо оборудованный лагерь на побережье, а меня, как и ожидалось, прямиком с причала отправили в Краснодар. В тот самый знаменитый на всю Конфедерацию, страшный и ужасный Серый Дом, резиденцию СБ.

Перед законом я был чист, и единственная причина, по которой я там находился, это информация, которой у меня было не мало, и всю ее надо было задокументировать, подробно расписать и предоставить кураторам, в моем случае майору Стахову и подполковнику Захарову. За удачно проведенную операцию по внедрению меня в стан врага, каждый из них получил досрочное повышение в воинском чине. Поздравляю! Меня, кстати, тоже повысили, дали целого сержанта, и мой полевой камуфляж украсил погон с тремя лычками. На этом, все ништяки, предназначенные Александру Мечникову, закончились. Почему так? Хм, Кару я все же упустил, а значит, выполнил только половину того, что был должен сделать. Короче говоря, прокидали меня «безы», посулили горы золотые, а дали то, что я и при спокойной службе, в любом случае и так получил бы.