Николай Романов - Завоеватель
— Вы забываете, любезный, что я — дочь императора, пусть и бывшего. А императорских детей с самого детства учат, как нужно сотрудничать с охраной. Я умею, в случае опасности, немедленно падать на пол, чтобы не оказаться на линии огня, и быстро эвакуироваться из помещения, чтобы не мешать тем, кто охраняет меня. Лишь бы они вовремя среагировали…
Тон у Ольги получился недовольным, и Макаров сразу стушевался:
— Простите, ваше высочество, если мои слова вас обидели! Я просто стремлюсь хорошо выполнять свои обязанности.
Физиономия у него сделалась такой виноватой, что Ольга не сдержала улыбки:
— Ладно, Дмитрий! Я очень хорошо понимаю ваши трудности. Думаю, мы с вами непременно подружимся.
Она вдруг почувствовала к этому человеку симпатию.
Присутствовало в нем что-то притягательное…
— Всегда к вашим услугам, ваше высочество! И секретарь-телохранитель, по-военному дернув головой, исчез за порогом.
Глава пятьдесят шестая
Снова Ольга увидела Макарова после первого прыжка.
Он пришел к ней, чтобы сопроводить ее высочество в кают-компанию.
За столом был молчалив, целеустремленно поедал блюда, которые приносил официант, но не забывал бросать по сторонам быстрые взгляды.
Словно ожидал немедленного нападения на охраняемую особу.
Ольга чувствовала рядом с ним какое-то странное неудобство. И потому тоже молчала.
Наконец она не выдержала:
— Скажите, Дмитрий… У вас родственники есть?
— Нет, ваше высочество. Погибли во время нападения пиратов. Я — сын РОСОГБАК.
— Надо же! — удивилась Ольга. — Как и мой брат… Как его императорское величество. Похоже, в вашей РОСОГБАК все такие…
Макаров посмотрел на нее ясным взором.
— Нет, ваше высочество. Среди «росомах» хватает курсантов, имеющих родителей. Их, кстати, намного больше, чем сирот. Однако сироты, как правило, добиваются большего. У них просто нет других шансов для приемлемой жизни. У них нет тылового прикрытия и не на кого надеяться, кроме самого себя. Для сирот школа «росомах» — и отец, и мать, и старший брат… И остается только благодарить Бога за то, что великий князь Роман создал когда-то нашу бригаду!
«А ведь и в самом деле, — подумала Ольга. — Нам-то, выросшим под теплым родительским крылышком, не понять…»
Впрочем, она с некоторых пор понимала. Но для этого и самой пришлось потерять родителей.
— Скажите, Дмитрий… А у вас девушка есть?
Секретарь чуть вилку не выронил. Выпрямился, будто ему лом в позвоночник воткнули, воззрился на нее ошалелым взглядом.
— Д-да, ваше высочество.
— И жениться на ней собираетесь?
— Ну… разумеется… если, конечно, она согласится выйти за меня…
Ольга помолчала, ковыряясь в очередной тарелке — чувство голода уже было удовлетворено.
— А вы не задумывались, как ей жить с «росомахой»?
Макаров вновь принялся жевать.
Ольге даже показалось, что секретарь-телохранитель не намерен удостоить ее ответом.
Какие-то глупости спрашивает высокородная барышня… Как и все эти глупые бабы…
— Знаете, ваше высочество… Я ведь не единственный «росомаха» на свете. Если за других выходят замуж, почему нельзя за меня? К тому же дело вовсе не в «росомашьем» звании. Так живут все военные. И моя девушка будет жить, как все жены военных. Кто-то ж должен выполнять долг перед родной страной, а не только думать о собственном благополучии!
Он был прав.
Бывают порой времена, когда думать о собственном благополучии — означает предавать страну, предавать своих близких. Кто-то должен выполнять долг. Вот папочка вроде бы думал о стране. Но, наверное, больше о благополучии — своем и близких. Иначе бы не оказалось столько недовольных в империи!
А с другой стороны, каким бы ни был правитель, недовольные всегда найдутся. Ибо лес рубят — щепки летят. Если думать о каждом человеке в стране, про саму страну скоро придется забыть. Потому что в жизни всегда есть выигравшие и проигравшие, а справедливость — просто миф, придуманный проигравшими, чтобы выигравшие, одержав победу в схватке с судьбой и себе подобными, не пребывали после этого в спячке, почивая на лаврах.
Вот брат это прекрасно понимает. Потому-то и выиграл. Но и в спячке не пребывает. Ради страны готов жениться на нелюбимой женщине.
Интересно, а она, Ольга, смогла бы на самом деле выйти замуж за нелюбимого, если бы потребовалось для родины. Прежде, наверное, смогла бы. А вот теперь… Неведомо теперь!
С некоторых пор ей начал нравиться секретарь брата. Было в Найдене нечто, заставлявшее громче стучать ее сердце…
Вот за него бы она вышла. Но принцессе никогда не бывать замужем за простым «росомахой»!
Черт возьми, что все-таки у нас за жизнь!
— Вы не согласны со мной, ваше высочество? — спросил телохранитель, вперившись в нее ясным взором.
— Согласна, старший лейтенант.
Кстати, большой вопрос: решится ли Найден жениться на ней, если она откажется от всех своих исключительных родовых прав. Они с Миркиным — друзья. Дружбу с императором променяет на семейную жизнь только идиот. Да и вообще, с чего она взяла, что у Найдена тоже стучит сердце при взгляде на нее. У таких ни один мускул не дрогнет. А уж сердце они способны закопать глубоко-глубоко, так что его ни одна собака не выроет…
Она ж с Найденом даже ни разу не оставалась с глазу на глаз…
Ладно, дурацкие какие-то мысли лезут в голову. Сейчас главная задача — политически выгодно женить брата. Потом — спасти сестер. А потом уж дело до самой себя дойдет.
— Вы правы, Дмитрий! Долг бывает гораздо важнее всего остального. И это чувство присуще даже женщинам.
Макаров ответил легким кивком:
— Особенно, если это касается детей, ваше высочество!
— Детей — само собой! Но и мужа — тоже… Впрочем, не тем я вам голову забиваю. Ешьте, пожалуйста!
И секретарь снова взялся за вилку.
Глава пятьдесят седьмая
Второй прыжок, естественно, тоже закончился обедом.
Однако на нем Ольга уже не донимала Макарова вопросами. Сейчас она испытывала по отношению к секретарю какую-то робость, и с этим чувством никак не удавалось справиться.
Возможно, это были какие-то последствия прыжка.
Впрочем, чувствовала Ольга себя вполне здоровой, повода обращаться к корабельному медику не было…
После обеда капитан «Ярослава» пригласил ее высочество на экскурсию — в центральную рубку транссистемника.
Там было любопытно, но не более.
Оленька с младых ногтей бывала на мостике императорской яхты. Поэтому здесь удивить ее чем-либо было невозможно. Такие же видеопласты, такие же пульты, такие же люди работают за ними…
Отличало сегодняшний визит только то, что взгляды всех находившихся в центральной рубке — а находились тут одни мужчины — то и дело зацеплялись за Ольгину фигуру, что, впрочем, не мешало присутствующим общаться с капитаном репликами, обильно сдобренными числами и незнакомыми терминами.
Макарова поначалу пускать сюда не хотели.
— Вы, старлей, полагаете, что ее высочеству тут может что-то угрожать? — насмешливо спросил Земской.
— Пропустите его, пожалуйста, господин капитан, — сказала Ольга.
Просьбу гостьи, разумеется, удовлетворили. На большом видеопласте, расположенном напротив входного люка, был виден корабль.
— Это «Осмотрительный», ваше высочество, — пояснил Земской. — Эсминец Имперского звездного флота. Он сопровождал «Ярослава» на первой дистанции нашего маршрута.
Из-за края видеопласта выплыл еще один корабль, мало чем отличающийся от первого.
— А это фрагербритский фрегат, — сказал капитан. — Отсюда мы пойдем к Вайсбургу в его сопровождении.
Послышался незнакомый бас:
— Приветствуем наших гостей на границе Фрагербритского союза! Говорит капитан цурзэе Гюнтер Прохнер. Фрегат королевского флота «Бисмарк» готов заступить на боевое дежурство по охране литерного рейса.
Говорили на галактосе.
На одном из малых видеопластов возникла худощавая физиономия мужчины с бритым подбородком.
— Здравствуйте, господа! — донесся еще один голос. — «Осмотрительный» вахту сдает!.. Альберт Матвеич, свободных туннелей в гипере!
Говоривший появился на другом видеопласте. Был он бородат, как и многие флотские в Росской империи.
Ольга поняла, что это и есть капитан второго ранга Яаскеляйнен.
— И тебе того же, Армас Урхович! — отозвался Земской. — Спасибо за службу! До встречи!.. Здравствуйте, капитан Прохнер. Очень рад знакомству с вами. «Ярослав Мудрый» готов к обмену данными по дальнейшему маршруту. Старпому — приступить к согласованию информационных баз!
На мостике закипела работа. Снова со всех сторон посыпались многочисленные числа и термины. Земской повернулся к Ольге и Макарову.
