Диана Удовиченко - Эффект преломления
Азиат между тем продолжал радовать девушек эрудицией. Проговорив завершающие строчки:
То будет смерть. — И саваном лианЯ обовью твой неподвижный стан,[18] —
китаец крепко прижал обеих девиц к себе. Те радостно завизжали, не подозревая, насколько точно эти стихи предсказывают их будущее, реши они «отдохнуть» с Чонгом.
Наконец упырь заметил нас с Машей и воскликнул:
— Друзья мои, вы пришли! Дамы, знакомьтесь: Иван да Марья! Иван — мой…
— Шурин. Брат его жены, — скучно сказал я. — У них четверо детей. Очень славные малыши, только немного косоглазые. Кстати, как вы относитесь к китайской кухне? Моя сестра с Чонгом держат ларек горячей лапши на углу Спортивной и Школьной. Приходите, будем рады.
Блондинка с брюнеткой быстро отлипли от китайца и с возмущенным видом ретировались обратно в отдел.
— Ну зачем так обламывать? — приуныл Чонг.
— Девушек обманывать нехорошо. — Погрозила пальцем Маша.
— Вот-вот, — подхватил я. — Обещаешь богатство и большую любовь, а у самого ни бабла, ни…
— Хватит! — перебил китаец. — Бабла у меня как раз валом, чтоб вы знали. Киан-ши богатый клан. Только куда его тратить? Раз в жизни хотел отдохнуть, и тут дорогие друзья подгадили…
Он надулся и молчал до самого офиса. Оживился только раз, услышав по радио в новостях:
— Брюс Теннисон, вокалист известной группы «Uranium Maid», перегрыз горло бас-гитаристу Стену Харрисону. Многочисленные фанаты и охрана долго не подозревали, что происходящее на сцене — реальность, а не постановка. Группа известна своим эпатажным поведением во время концертов…
— Вот это я понимаю, вот это обдолбился, — одобрительно заметил Чонг и снова заткнулся.
Когда мы приехали в офис, выяснилось, что лифт не работает. Пришлось идти пешком на десятый этаж, поминая добрым словом владельца здания, который экономил на капремонте.
Я открыл дверь ключом, вошел, и тут в приемной зазвонил телефон.
— Сейчас возьму, — заторопилась Маша.
— Мне за тебя нетрудно поработать, — проворчал я, делая шаг к ее столу.
Дальше все события происходили так стремительно, что уместились в несколько секунд.
В кабинете раздался звонкий щелчок.
Я ощутил, как что-то подхватывает меня и с невероятной силой швыряет в окно.
Выбив своим телом стекло, я рухнул вниз, с десятого этажа.
Рядом раздался визг Маши, и я понял, что девушка тоже вылетела из окна.
В спину дохнуло нестерпимым жаром, ударило взрывной волной.
Кто-то громко кричал внизу.
К моему лицу неотвратимо приближался асфальт.
Я мысленно попрощался с жизнью и Машей.
В полуметре от земли что-то подхватило меня поперек спины и предотвратило падение.
Я тут же завертел головой и с облегчением понял: Маша тоже в порядке.
Покосившись на своего нежданного спасителя, я увидел покрытого копотью нетопыря, который висел в воздухе, размахивая кожистыми крыльями. Мы с Машей, как два щенка, болтались у него под мышками. Ну да, кто ж еще?..
Он поставил нас на ноги, приобрел человеческий облик.
— Опять я твою шкуру спас, Ванюська. И твою секретаршу, между прочим. Думаешь, легко было тебя, такую тушу, в окно выкидывать? Девица хоть весит поменьше…
Надо сказать, выглядел Чонг неважно. Кожа на лице обгорела, покрылась волдырями, бровей не было. Голова китайца сделалась абсолютно лысой, но на глазах обрастала черной щетиной. Плащ скукожился от жара, вместо одежды на Чонге болтались опаленные клочки ткани.
Свидетелями происшествия стали несколько прохожих. Теперь они стояли неподалеку, с любопытством таращились на нас. Один парнишка снимал на телефон.
— Сегодня же в «Вконтакте» или в «ЖЖ» выложит, гад, — прошипел Чонг. — Ручка есть?
Все еще пребывая в полном обалдении, я вытащил из кармана шариковую ручку, подал китайцу. Чонг зажал ее в вытянутой руке, деловито подошел к зевакам, проговорил:
— Федеральная служба безопасности. Посмотрите, пожалуйста, сюда. — Люди послушно уставились на безобидную вещицу, азиат эффектно щелкнул по ней и произнес: — Сегодня вы видели пришествие Господа нашего Иисуса Христа. Он явился как истинный Сын Божий, окруженный ангелами, служащими Ему.[19] Мужик из окна не вываливался, девка тоже. Никакого взрыва не было. И нетопыря тоже не было. И чупакабры. Понятно?
Свидетели, зомбированные упыриным взглядом, послушно закивали.
— Можете идти, — разрешил Чонг. — Ах, да, еще: Господь наш явился вовсе не здесь, а на улице Борисенко.
Когда зеваки убрели, я собрался пойти посмотреть, что случилось с офисом. Маша же, проникшись благодарностью за спасение, повисла на шее китайца.
Вопреки ожиданиям, тот не стал паясничать. Наоборот, едва девушка коснулась его, лицо азиата скривилось в гримасе боли.
— Осторожно, милая. Кажется, я ранен.
— Пустяки, заживет, как на собаке. — Я махнул рукой.
— Нет… — Чонг осел на пол, зажимая бок рукой. — Взрывное устройство было нашпиговано кусками серебра. Хорошо, только рассекло кожу, в ране не застряло, иначе я б уже загнулся.
На боку китайца действительно была глубокая царапина, кожа вокруг которой почернела и словно обуглилась.
— Куда его теперь? — растерянно спросила Маша.
Перед зданием уже стояли кареты «скорой помощи», пожарные и полицейские машины, отряды спасателей.
— Пошли к запасному выходу.
Мы подхватили Чонга под руки, вывели из здания на задний двор, усадили под деревом. Пока больше ничего не могли для него сделать. Следовало идти к полиции — наверняка они уже искали хозяина подорванного офиса.
Как выяснилось вскоре, никто не пострадал, но нам с Машей пришлось допоздна отвечать на вопросы следователей. Мы сказали, что не успели войти в офис, когда раздался взрыв.
В приемной нашли остатки странного взрывного устройства. Чонг был прав: его начинили серебром. Что-то подсказывало мне, этот сюрприз устроил тот же, кто подослал боевиков. Только теперь вражина знал, что со мной упырь. А вот откуда, если всех боевиков мы тогда положили?
Чонг и Маша отпадали. Зачем им на самих себя покушаться?
Выходило, крыса завелась среди священников либо в окружении мастера Чжана. Хотя упырям сложнее пойти на предательство — тварь не может выступать против своего творца. Чего не скажешь о церковниках.
Происшествие было квалифицировано как теракт, что наверняка должно было доставить мне немало неприятностей и хлопот.
Когда наконец нас отпустили, был уже поздний вечер. Мы забрали на заднем дворе измученного Чонга, погрузили в машину. Я хотел отвезти его в резиденцию киан-ши, пусть бы там позаботились, но китаец запротестовал:
— Я в порядке. К утру оклемаюсь. Мне запрещено покидать пост возле твоего дома.
— Хорошо, поехали домой.
— Меня не забудь завезти, — вмешалась Маша.
— Нет, ты сегодня едешь ко мне. И будешь под моим присмотром, пока не разберемся с этими покушениями.
Девушка, вопреки ожиданиям, не стала возражать.
По дороге мы с Чонгом доложили о происшествии своему начальству. Впрочем, это была формальность: и в Церкви, и в резиденции киан-ши уже обо всем знали.
Так что мы благополучно добрались до дома. Чонг устроился на своем любимом дереве, а я тщательно обследовал забор с воротами и только потом загнал машину во двор.
Ван, Хель и Синг рванулись навстречу.
— Свои, свои, ребята, — торопливо сказал я.
Но псы и не думали пугать Машу. Наоборот, расселись вокруг и смотрели на девушку с искренней симпатией. Правда, определить ее по тусклым глазам питов было трудновато. Однако Маша не испугалась. Смело погладила каждую собаку:
— Славные какие. Люблю бойцовых.
Я хмыкнул. Положительно, в этой девушке все время открывались новые замечательные качества и дарования.
В доме Маша сразу же прошла на кухню, похлопала дверцей холодильника и принялась греметь посудой. Пока я смывал с себя в душе гарь и пыль, мое жилище наполнилось вкусными запахами.
— Я нашла в морозилке стейки. Вот салат. Так, ничего особенного… — извиняющимся тоном сказала Маша, когда я зашел в кухню.
— Ничего себе — ничего особенного! Да ты волшебница, Машунь!
— Тогда ешь, а я в душ.
— А ты? — с набитым ртом спросил я.
— Не ужинаю, на диете! — Девушка с независимым видом удалилась.
Я пожал плечами. Кто их, баб, поймет, почему они вечно на диете? Ведь стройная как тростинка — а туда же… Наверное, это у них нервное, решил я, подкладывая себе еще стейк. А может, природный перфекционизм. Все равно понять женщин невозможно, поэтому полезнее будет подумать о деле.
Если принять версию о том, что кто-то ставит на людях эксперименты, вводя им кровь упырей, — Катынин вряд ли был единственным, у кого поехала крыша. Должны быть еще.
