Владимир Стрельников - Ссыльнопоселенец
– Я уйду к себе за столик. – Громила облизнул губы. Пересохли, наверное.
Интересно, какой модели у него коннектор, ручищи-то как бревна?
– Иди, – кивнул я, кладя револьвер со взведенным курком на стол. – Но учти – мы с Верой выйдем первые. И вы за нами не пойдете. Идет?
– Идет, – кивнул здоровяк и, развернувшись, гулко пошел к своему столу. А в салуне опять загудели разговоры.
– Матвей, тут неплохо, но здорово накурено, – поморщила нос Вера. – Пошли на улицу. Да и Герде нужно что-нибудь вкусное купить.
В этот момент в салун зашел крепкий мужик с серебряной звездой на груди. Поглядел на успокоившийся зал, подошел, звеня шпорами, к стойке. Принял от бармена кружку кофе, о чем-то негромко с ним переговорил и неторопливо двинулся в нашу сторону.
Подойдя к столу, внимательно посмотрел на мои револьверы, лежащие на столешнице.
– Добрый вечер. Позвольте присесть? Я имею честь быть шерифом этого города, меня зовут Илья Зубов.
– Садитесь, – приветливо пригласила Вера. – Мое имя – Вера Круз, а имя моего спутника – Матвей Игнатьев.
– Мне сказали, что с лесорубами на плотах пришли двое, парень и девушка. Это вы? – Шериф снял шляпу и положил ее на край стола.
– Да, это мы, – кивнул я. – Мы вышли к ним, когда они работали на полуострове между Медвежьей и Сохатой реками.
– Ну, это я знаю. – Шериф кивнул. Помолчал, глядя на нас. – Вы врач, Вера?
– Да, завтра должна пройти собеседование с вашим главврачом.
– Ну главврач – это сильно сказано. Просто док Хьюи опытный хирург и отличный диагност, да и живет в Звонком Ручье уже десяток лет. Он не главврач, у нас нет единой больницы. Но без его согласия ни один медик не имеет права работать в нашем городе. То есть иметь практику в Звонком Ручье. Пару раз попадались мошенники, из-за которых гибли люди. Из-за врачебных ошибок. Причем доказанных ошибок.
– И что с ними стало? – поинтересовалась Вера.
– Их изгнали из города. – Шериф отхлебнул кофе и продолжил: – Они не смогли работать без специальной техники, именно знаний у них практически не было. Так, диплом, кой-какой опыт тыканья пальцем в монитор. Но как врачи они были пустышки.
– Я думал, наказание было серьезнее, – заметил я, отпив морса.
– Ну, один продает – другой покупает. Каждый сам рискует собственным здоровьем. К доку Хьюи они не захотели идти, решили сэкономить – и вуаля. Впрочем, с тех пор много воды утекло, и если у горожанина нет денег на прием у врача, за него платит город. А потом берет или отработкой, или товаром, да и то в рассрочку. И потому сейчас врачи у нас – достояние города. Будем очень рады, если сможете пройти экзамен у дока Хьюи, такого красивого врача у нас еще не было. – И шериф повернулся ко мне. – Сумел разрулить без стрельбы? Молодец. В каком звании и откуда?
– Капрал, морская пехота, отделение досмотра и абордажа. Командир отделения.
– Сколько абордажей? – Шериф внимательно и требовательно смотрел мне в глаза. Тоже эмпат? Или менталист?
– Пять. – А чего мне врать? Незачем.
– Правда, – кивнул шериф, откидываясь на спинку скамьи. – А эти идиоты решили на слабо взять.
– Громила сказал, что он убил многих. И я ему верю, он не обманывал.
– Да, не обманывал. Вест-сальский мятеж пять лет назад. Он в ополчении командовал отделением ПВО. Сумел ссадить из древней зенитки десантный бот. Получил смертную казнь, но их всех помиловали – и сюда, пожизненно. Так неплохой парень, наш кузнец. Но любит покорячиться.
– Вы эмпат? – поинтересовалась Вера. Ну у нее, понятно, профессиональный интерес проснулся.
– Немного, но это очень помогает в моей работе, – улыбнулся шериф. Допив кофе и поставив чашку на стол, он встал. – Позвольте откланяться, я вижу, что моего вмешательства не требуется. И, Матвей, если вас не затруднит, зайдите на днях в мой офис. Нужно поговорить. Обычно часов в семь вечера я там.
И, приподняв на прощанье шляпу, неторопливо направился к выходу.
– Пошли, Вера? – Я вытащил было деньги, но она остановила меня:
– Оплачиваем пополам, – и очаровательно улыбнулась. – Не думай, что ты мне не нравишься, но это один из моих принципов.
– Ну пополам так пополам, – согласно кивнул я, выкладывая на стол серебряную монетку в пятьдесят центов.
Вера приложила к ней пяток медных десятицентовиков. Не сказать чтобы дорогой ужин, основная стоимость – водка. Но кормежка на самом деле весьма неплоха.
Вышли из столовки мы спокойно, кузнец с компанией с нами даже вежливо попрощались, на что мы тоже вежливо ответили. Может, и неплохие ребята. Особенно когда спят зубами к стенке.
В гостинице нас встретила хозяйка. Выдала нам ключи и не выдержала, поделилась:
– Знаете, я не очень поверила вам, когда вы сказали про головану. Но когда я увидела, как она после похода на улицу сначала моет лапы, а потом их тщательно вытирает, – я поняла, что не права. Таким трюкам собаку не научить. – И Марта покачала головой. Потом кивнула на пакеты, аккуратно сложенные за стойкой. – Это ваши покупки. С обновками.
Поблагодарив и разобрав пакеты, мы пошли по номерам. Вера коротко чмокнула меня в щеку, звонко зевнула и пошла в номер.
Я тоже, открыв дверь и поздоровавшись с сонной голованой, сложил обновки, выложил перед Гердой кус копченой оленины, разделся и завалился в кровать. На чистое белье, на мягкий матрас. Какой кайф все-таки! Через пару минут я уже спал. Правда, перед этим поставил около кровати заряженный дробовик, а револьверы положил на прикроватную тумбочку.
Проснулся от бьющего в глаза света, да и организм устал проситься на задний двор этой гостиницы. Так что пришлось вставать, ополоснуть личико под латунным умывальником, надеть штаны и шинельку, бросить через плечо ремень с револьверами и топать к удобствам.
Внизу поздоровался с хозяйкой, потрепал по макушке Герду, которая обосновалась на массивном кресле в холле, и через вторую дверь вышел на задний двор. Мне вот интересно, тут хоть где-то до унитазов цивилизация дошла? Или и зимой придется орлом над толчком тужиться?
В принципе утро дальше прошло совершенно спокойно и буднично. Вера, как оказалось, уже ушла к местному главному эскулапу, и у меня внезапно образовалась прорва свободного времени. Хватило, чтобы перебрать вещи и одежду, перечистить оружие, вычистить сапоги до блеска, выгладить новые джинсы и рубашку, надеть их и, свистнув Герду, пойти на прогулку по городу. А то Звонкий Ручей я толком и не рассмотрел. Да и позавтракать нужно. А потом до конюшни, проверить лошадку и ослика.
Полные хорошего настроения и классного омлета, мы с Гердой дотопали до конюшни. Осел был вполне доволен жизнью, жевал сено и дремал, а вот лошадка нам обрадовалась. И когда привязаться успела? Ткнулась носом мне в плечо, выманивая подачку, так что пришлось отдариваться хорошо посоленной свежей горбушкой.
– Доброго утра. – Вытирая руки клочком сена, к нам с Гердой подошел хозяин конюшни, довольно пузатый лысый дядька годов от полусотни до сотни, тут точнее сейчас не скажешь. – Проведать пришли или прокатиться? Хорошая кобылка, добротная. Жаль, что ее осел огулял.
– А вы откуда знаете? – удивился я, так как такими подробностями не делился. Погладил кобылу по загривку, и пузан всучил мне грубую щетку, показав, как надо вычесывать ей шерсть.
Пока я выглаживал кобылу, мыл ей всякие интересные места (вот попал так попал, это не глайдер или мобиль мыть), проверял под руководством пузана подковы, Герда забралась на небольшой стожок сена и дрыхла бессовестным образом. Ровно до тех пор, пока спрыгнувший с балки огромный черный котяра с кисточками на ушах не решил ее проучить.
То, что было потом, сложно рассказать. Визг, рявк, шип, рык. При этом ни голована, ни кот с места не тронулись, застыли друг напротив друга. Только оскаленные, весьма внушительные зубы Герды и вздыбленная шерсть и торчащий распушенный хвост кота говорили, что разговор шел на весьма повышенных тонах.
– Том, успокойся! – Пузан бережно снял со стога взбудораженного кота, а я так же аккуратно снял Герду.
Какое-то время мы успокаивали зверюг, причем пару раз я чувствовал чужое раздражение. Не Герды, у той злость уже практически улеглась. С удивлением я глянул на кота, который, встретив мой взгляд, совсем по-людски фыркнул. Герда послала образ мокрого, со слипшейся шерстью противника, я уловил образ кота, развалившегося на ветке и дразнящего своим хвостом беснующуюся Герду. Ни фига себе!
– А ваш кот модификант, что ли? – осторожно спросил я у хозяина, поглаживающего уже окончательно расслабившегося кота.
Тот удивленно глянул на меня, на Герду, приподнял выгоревшие белесые брови и кивнул. Потом протянул мне руку.
– Сэм Браун, хозяин конюшни. Это Том, мой кот. Да, он модификант, он со мной котенком прибыл.
