Андрей Астахов - Звезда Полынь

В Зоне все чувства обостряются до предела. Какая-то защитная реакция организма, которую никто не может объяснить. Начинаешь чувствовать буквально все: приближение выброса, присутствие мутантов, интуитивно угадывать границы аномалий, словом, выделывать штуки, которые в цивилизованном мире доступны только экстрасенсам каким-нибудь. А тут каждый желторотик, если не крякнет на второй день, угодив в аномалию, или не закончит свой скорбный земной путь в желудке какого-нибудь мутанта, быстро учится науке выживать. Вот и я научился — и почуял.

— Чуваки! — Тоха Крест аж спотыкался, карабкаясь по склону холма в нашу сторону. — Там… там…

— Мишка, — вздохнул я, и мое предчувствие оказалось правильным.

Бандуру нашли недалеко от аномалии «Цирк». Он лежал под скалой, и вороны уже успели проклевать дыры в его комбезе и сильно попортить лицо. Врач со «Скадовска» определил причину смерти — 9-тимиллиметровая винтовочная пуля СП-5 в голову, причем с близкого расстояния. Он даже не понял, бедолага, что с ним случилось. Прямиком ушел в царство небесное, без страданий и ужаса.

Хоронили Бандуру всем «Скадовском». Жахнули водки за упокой раба Божьего, молча — говорить долго никто не мог, так все были потрясены. И только потом, как отпустило нас немного, заговорили о случившемся. Догадки насчет того, кто замочил Мишку, высказывались, грешили на бандюков, но все понимали, что это не так. Урки с «Винторезами» по Затону не гуляют, мелко они для этого плавают. Точно какая-то тень упала на нас на всех, оттого все были подавлены, а я…

Странное чувство, но я почему-то думал о другом. Мне казалось, что то, что случилось с Мишкой, было предопределено, и другого исхода просто не могло быть. Он и вернулся в Затон затем, чтобы умереть здесь, среди нас, тех людей, с которыми когда-то начинал свой путь сталкера. На глазах у Бороды, Кардана, Механика, Дрона, Тополя, Вальки Перца. На моих глазах. Умер, потому что выполнил что-то очень важное, и дальше ему жить просто не имело смысла. Глупая мысль, но она крепко засела в моей голове и не отпускала весь вечер. Я слушал ребят, но думы мои были далеко. Когда сталкеры начали расходиться по каютам, я вроде как облегчение испытал.

У себя в каюте я понял, что сегодня не засну. Сел на койке, взял в руку артефакт, который покойный Мишка назвал «Пасхальным яйцом» и долго таращился на него, будто ожидал какого-то контакта с ним. Курил, вспоминал Мишку, думал о том, что случилось. А потом вдруг заметил, что из-под подушки торчит уголок замусоленного желтого листка бумаги. Я вытащил листок, развернул — это был Мишкин почерк:

«Саня, ты уж прости, что я тебе ничего не сказал. Нельзя было тебе со мной. Да и сейчас нам вместе не айс в Затоне рисоваться. Если узнаешь обо мне что нехорошее, загляни в тайничок, тот, что я тебе однажды у лесопилки показал. Там все мое наследство для тебя. Сам реши, станешь ты моим наследником или нет. Другом ты был настоящим, претензий у меня к тебе никаких, так что не поминай меня лихом».

Я аж вспотел весь. Мишка знал, что его убьют, вернулся сюда специально, чтобы встретиться со мной и что-то передать. И ничего не сказал, сволочь такая, ничего! У меня от злости и обиды даже слезы навернулись. Эх, Мишка, копеечная твоя душа, что же ты сразу ничего не сказал! Эх, Мишка, Мишка…

Оделся я махом. Зашнуровал ботинки, проверил маску, нацепил разгрузку на комбез, покидал в рюкзачок аптечки, запасные батареи к фонарю, антирад и флягу с водой. Потом достал из шкафа свой «Вепрь» и метнулся вниз, в «Трюм». Здесь было пусто, бар был закрыт.

Гулять ночью по Затону не самая лучшая идея, но я не думал ни о чем, кроме Мишки и тайника, в котором, как мне казалось, я найду ответ на вопрос, который меня так мучил — за что убили Бандуру. Держа заряженный дробовик наготове, я добрался до моста и вскоре увидел лесопилку. Здесь много радиоактивных пятен, так что пришлось сбавить шаг, прислушиваясь к щелканью рентгенметра.

Тайник, про который написал в записке Бандура, находился в первом полуразрушенном доме справа от лесопилки, под крышей. Об этом тайнике знали только он и я. В доме стоял крепкий запах разложения, но трупов я не увидел. Может, зверюга какая под полом сдохла, или зомбаки тут тусовались. По скрипучей хлипкой лестнице я поднялся на чердак, включил фонарь и направился к тайнику.

Доски чердачного перекрытия казались крепко приколоченными, но на самом деле Бандура просто обрезал гвозди кусачками, оставляя короткий шпенек со шляпкой, и отодрать их было делом одной секунды. Я увидел под досками большой сверток, аккуратно упакованный в брезент и в полиэтилен. В свертке оказался новенький АК-74М, три магазина к нему, несколько пачек натовских патронов SS109, штатный прицел ПСО-1, две гранаты РГД-5 с запалами, армейская аптечка, блок сигарет «Честерфилд», две зажигалки, жестяная банка из-под «Нескафе», в которой что-то громыхало, и металлическая коробочка, вроде как от каких-то таблеток. Я открыл коробочку, в ней лежала флэш-карта. Все, что мне оставалось сделать, так это вставить ее в свой ПДА.

— Привет, Малой, — голос Бандуры звучал устало, но спокойно. — Если ты слушаешь эта запись, значит, я уже с архангелами на небесах чаи глушу. Коли так обернулось все, ты не горячись, не расстраивайся — все мы смертны. Однако так уж получается, дружище, что кроме тебя мне не на кого положиться. Есть дело, которое надо довести до конца. Обещал я хорошим людям с ним разобраться, да вот не судьба вышла. Приказывать не могу, просто прошу по-дружески помочь. Возьми артефакт, который лежит в кофейной банке, и топай на Янов. Никому не доверяй, иди один, и не старым путем, а тем маршрутом, что военные нашим скинули, так безопаснее. Найдешь на Янове капитана «Долга» по фамилии Добродий. Доложишься, мол, так и так, сыграл в ящик Бандура, тебя вместо себя прислал. Я говорил Добродию о тебе. Отнеси ему артефакт из банки, он знает, что дальше делать. Все, что найдешь в тайнике — твое. «Калашников» этот непростой, мне его на Янтаре один чел апгрейдил, любая натовская пукалка ему в подметки не годится. Владей на добрую память. Если когда обидел тебя, прости, не со зла, а по глупости. Если надумаешь мне помочь — действуй, если нет — я не в обиде на тебя, поскольку дело, которое прошу тебя довести, опасное, сразу предупреждаю. Хреновое дело. Так что подумай, прежде чем браться. Флэшку эту выброси куда подальше, чтоб не нашел никто. Короче, Бог тебе в помощь, Малой. Прощай, братан. Удачи тебе.

Ой, как я злился, когда это слышал! Не потому, что Бандура мне что-то поручил, а потому, что сразу ничего не сказал. Кто его знает, действовали бы мы с ним на пару, живой бы он сейчас был. А так…